Наконец старик снова заговорил:

— Вам ведь есть что рассказать мастеру Джону, мисс Кэти?

Этот вопрос, прозвучавший словно гром среди ясного неба, застал Кэти врасплох. Она быстро посмотрела на Петершэма, чувствуя, как ее лицо заливает горячий румянец.

— Ч-что ты имеешь в виду? — замялась она. Петершэм усмехнулся.

— От меня вы это не скроете, мисс. Я на своем веку перевидал немало женщин в тягости.

Кэти покраснела еще гуще. Она еще не привыкла к мысли, что носит в себе ребенка от Джона. И хотя Кэти была счастлива, она все еще ощущала глубоко укоренившуюся застенчивость, когда речь заходила о самых интимных сферах ее жизни.

— Я… я, — запнулась она и наконец серьезно произнесла: — Разумеется, Петершэм, ты совершенно прав.

— Я так и знал, — с удовлетворением сказал старик. — Ух как обрадуется мастер Джон. Ребеночек — это как раз то, что ему нужно.

— Почему ты так думаешь? — с неподдельным любопытством спросила Кэти, чье смущение начало идти на убыль. В конце концов, сама природа рассудила так, чтобы женщина имела детей от мужчины. Правда, она не была замужем за этим мужчиной. Природу это, конечно, не волновало, в отличие от самой Кэти.

— Мастеру Джону всегда было нужно кого-то любить — и чтобы его тоже любили. Теперь у него будет и ребенок, и вы, мисс Кэти.

— А ты уверен, что он этого хочет, Петершэм? — внезапно робко спросила она.

— Мисс Кэти, да это же у него на лице написано. Мастер Джон, может быть, еще сам не знает, но ему без вас не жизнь. Я его никогда не видел таким счастливым, как в последние дни. Когда он услышит о ребеночке, он до самой луны подпрыгнет от радости И все приличия с вами соблюдет, вы уж не волнуйтесь, мисс Кэти.

— Надеюсь, что ты прав, Петершэм, — вздохнула Кэти.

— Будьте покойны, мисс.

Кэти улыбнулась, чувствуя, что она обрела в лице Петершэма верного союзника. Старик улыбнулся ей в ответ. Между ними воцарилось задумчивое молчание. Спустя несколько минут Кэти приложила ладонь к переносице и напряженно вгляделась в тонкую линию горизонта.

— Петершэм, посмотри, не корабль ли это? — взволнованно сказала она.

Петершэм посмотрел в том направлении, куда указывала девушка.

— Похоже, что так, мисс.

— Как ты думаешь, это «Маргарита»? — Кэти начала немножко нервничать, представляя, как она сообщит Джону свою сногсшибательную новость.

— Может быть, мисс. В доме лежит подзорная труба. Если хотите, я могу за ней сходить. Тогда мы узнаем наверняка.

— Да, да, сходи, пожалуйста. Я хочу знать заранее: Джон это или нет. Мне… мне надо приготовиться.

— Небось будете причепуриваться да прихорашиваться, а, мисс Кэти? — улыбнулся Петершэм. — Ну, на то вы и женщина. Ладно, вы просто посидите здесь, а я поднимусь и взгляну на этот корабль.

— Спасибо, Петершэм, — сказала Кэти, слегка покраснев от проницательности старого слуги, который уже шагал по тропинке к дому. Подбодренная его словами, Кэти с нетерпением дожидалась момента, когда она сможет поговорить с Джоном. И все же она не переставала волноваться. Что он ей скажет? И, самое главное, что она скажет сама? Как сказать мужчине о том, что ты носишь его ребенка? Особенно если этот мужчина не твой муж?

— Мисс Кэти! Мисс Кэти! — К ней, спотыкаясь, приближался Петершэм. — Мисс Кэти!

Какой-то неуловимый оттенок в его голосе встревожил девушку. Она поднялась на ноги, стряхнула с платья песок и потянула свои неуклюжие кожаные сандалии.

— Что такое? — коротко спросила она.

— Это не «Маргарита», мисс, — выдохнул он, остановившись рядом с ней. — Там около восьми кораблей, и они идут к острову на всех парусах. Они еще далеко отсюда, и я не смог точно разобрать, под какими они флагами. Но они идут не просто так. Все их пушки нацелены на остров!

— Что же нам делать?! — ужаснувшись, воскликнула Кэти. Петершэм схватил ее за руку и потянул за собой.

— Для начала мы должны убраться с берега. Если они начнут стрелять, мисс, мы станем для них отличными мишенями.

Кэти побежала к дому, увязая ногами в песке. Петершэм держался у нее за спиной. Она всем сердцем призывала на помощь Джона — Джон уберег бы ее, уберег бы их всех, от любой опасности. Если эти корабли и вправду нападут на остров, она может никогда не увидеть его снова. Вернувшись назад, он может обнаружить, что она мертва — или исчезла, — и тогда он никогда не узнает о ребенке. Эта внезапная мысль тревожила ее больше всего.

Словно возвращенный ее молитвами, Джон нервно расхаживал по передней, когда Кэти и Петершэм, вскарабкавшись по утесу, наконец ворвались в дом. Он был насквозь вымокшим и сердитым. Издав короткий радостный крик, Кэти бросилась в его объятия. Он крепко сомкнул вокруг нее руки и, прижав к себе, не переставал сыпать ругательствами.

— Джон! О, Джон!

— Где ты была, черт возьми! Я тут с ума сходил! Разве ты не видела эти корабли?

— Да, да, я видела! Я так рада, что ты здесь.

— Как вы сюда пробрались, кэп? Я видел в подзорную трубу, что они окружили весь остров.

— Весь, кроме южного мыса. Они, должно быть, думают, что там нельзя пройти из-за рифов. «Маргарита» стоит в миле оттуда. Я добрался до берега вплавь. В рифах есть щель, она недостаточно широка для наших шлюпок, но я думаю, что рыбацкая лодка сможет там проскочить.

— Ах, Джон, они собираются напасть на остров? Почему? — Она откинула голову, чтобы взглянуть на его бронзовое от загара лицо. Он обнажил зубы в дикарской ухмылке.

— Мы пираты, моя милая, или ты это забыла? Время от времени на нас устраивают облавы. Это одна из наименее привлекательных сторон нашего промысла.

— Мастер Джон, мы будем драться?

— Да, будем, дьявол нас забери, — нам больше ничего не остается. С этого чертова острова никак не уйти — только через рифы, и у нас не хватит времени всех переправить.

Джон порывисто поцеловал девушку и отстранил ее от себя. Он заговорил сухим властным голосом:

— Петершэм, возьми мисс Кэти и веди ее к южному мысу. Ждите там, если будет необходимо, я пришлю кого-нибудь с лодкой или, если смогу, приду сам, чтобы вас переправить на «Маргариту». Я отдал приказ, чтобы корабль не трогался с места, пока вы не окажетесь на борту.

— Но, Джон, если ты пойдешь с нами, мы можем бежать с острова вместе, — трепеща, возразила Кэти. — Неужели ты хочешь сражаться с целой флотилией? Это невозможно, ты же погибнешь!

— С каких это пор, киска, ты стала военным стратегом? — вымученно пошутил он. — Делай, что я говорю, и все будет прекрасно.

— Не обращайтесь со мной как с неразумным ребенком, Джонатан Хейл! — вспыхнула Кэти. — Если бы ты действительно думал, что все будет прекрасно, ты бы не оставил «Маргариту» ждать меня около берега. Не говоря уже о том, что ты рисковал жизнью, пробираясь вплавь через коралловые рифы. Я никуда не пойду, ты слышишь? Я останусь с тобой.

— Не капризничай, Кэти, — утомленно произнес он. — Тебе не следует здесь находиться. Как, по-твоему, я смогу отбиваться

от этих чертовых кораблей, если буду постоянно волноваться, где ты и что с тобой случилось? Нет времени спорить. Иди с Петершэ-мом, он за тобой присмотрит, пока я не вернусь.

— Капитан прав, мисс. Вам лучше отсюда уйти, — тихо вставил Петершэм.

Кэти не обратила на него внимания; ее взгляд не покидал худощавого лица Джона. Вдруг он улыбнулся, и его глаза потемнели.

— Ладно? — спросил он. Эти серые глаза и обезоруживающая улыбка сломили упрямство Кэти.

— Ладно, — неохотно сказала она, сдавшись. — Но пообещай, что будешь осторожен. Ради меня.

Теперь эти слова приобрели особый смысл, хотя Джон этого и не знал. Он должен был проявлять осторожность не только ради нее, но и ради их общего ребенка

— Ради тебя, — повторил он торжественно, словно давал клятву, а затем ласково подтолкнул ее к спальне. — Иди возьми самый теплый плащ, он тебе может понадобиться. По ночам на море становится холодно.

Кэти покорно поплелась в спальню. Он настоял на своем — как всегда. Когда девушка вернулась в переднюю с плащом, перекинутым через руку, она услышала, как Джон торопливо договаривает: «…чтобы она обязательно попала назад к отцу».