– Страшно представить, – тихо произнес я.

– Так было всегда, – тяжело вздохнула Чанга. – В джунглях люди всегда ели мясо диких животных. На это как-то все смотрели сквозь пальцы. Но сейчас происходит рост населения. При этом многие питаются не мясом домашних животных, а продолжают вместо свинины, например, есть мясо слона, вместо курицы мясо змеи и так далее. Местные охотники теперь что творят – убивают диких животных не только для пропитания, но и для продажи. Бизнес у них такой…

– А как ваши власти на это реагируют? – поинтересовался я.

– Ну, вообще-то это противозаконно, – усмехнулась Чанга, – но торговля процветает. Везут на катерах, кораблях в другие страны и там продают в супермаркетах. А мясо обезьян на самолетах отправляют в Европу. Там такой деликатес в цене. Будешь когда-нибудь в Лондоне, загляни на рынок Далстона – там продают копченое мясо обезьян.

– Что мне там делать, в том Лондоне? – хмыкнул я.

– Да то же, что ты делаешь здесь, – съязвила Чанга.

– В каком смысле? – я сначала не понял ее сарказма.

– В прямом, – обезьяна хлопнула меня по спине. – Разве ты мог подумать еще несколько месяцев назад, что откроешь на нашем острове школу по подготовке собак-поводырей?

Вот язва. Представляете, я ей подробно рассказывал о нашей школе в Подмосковье. И это она теперь мне говорит, намекая на наши занятия с Кито. Но я ведь вижу, она по-доброму со мной шутит. Потому у нас не бывает ссор с Чангой. Она очень добрая и заботливая обезьяна. Правда, все никак не хочет отказаться от мысли приучить меня есть ненавистные бананы и ананасы.

– Так что, дорогой мой друг, – Чанга запрыгнула на дерево и уже оттуда продолжила: – если бы не Игис, из тебя давно бы уже изготовили копченые окорочка и ребрышки лабрадора.

– Ой-ой-ой! Шутница, – ответил я. – Ну, чего ты на дерево запрыгнула? Слазь, пойдем поиграем, что ли. Надо отвлечься от такого разговора. Ужас какой.

Позже, когда уже мое путешествие закончилось, я однажды услышал по телевизору о проблеме диких животных в джунглях. Если бы не рассказ Чанги, возможно, и не обратил бы внимания, но тут прислушался. Ведущий передачи рассказывал:

– Бассейн реки Конго представляет собой второй по величине в мире район тропических лесов, уступающий только джунглям Амазонки. В этой части Африки большинство населения до сих пор живет в джунглях: около сорока миллионов непосредственно в лесу, а еще несколько миллионов – по соседству. На квадратный километр леса приходится около двадцать человек, и для большинства охота – единственный источник пропитания. Во многих регионах мясо диких животных составляет от 80 до 90% белкового рациона населения. Если в Центральной Африке вам понадобилось мясо, вы идете на охоту или покупаете его у торговцев. Каждый день грузовики привозят на рынок мясо диких животных. Фактически это единственный источник животного белка на рынках, и это мясо обычно дешевле мяса домашних животных.

Чанга оказалась права. Далее телеведущий рассказал о бедственном положении людей в тех регионах. Одним запрещением охоты на диких животных проблему не решить. Тут можно вспомнить печальный пример Марии-Антуанетты, которая, когда ей сообщили, что во Франции нет хлеба, посоветовала французам есть пирожные. Мясо домашних животных в центрально-африканских супермаркетах такой же дефицит, как и пирожные в дореволюционной Франции.

Постепенно я познакомился со всеми однокурсниками Сомы. Веселые ребята. Но самым радостным было то, что среди студентов оказался парень из России. Он когда узнал, что мы с ним земляки, так обрадовался, словно кого-то из своих бывших одноклассников встретил. Не знаю, совпадение это или, может, из-за меня, но Слава (так звали парня) и Сома подружились. Вячеслав утром встречал меня с гостинцем, а после учебы провожал нас с девушкой до дома. Там нас встречал стажер Кито. Приходить в университет сразу с двумя собаками не разрешили, так что мы с Орлом занимались по вечерам.

Слава начал обучать Сому русскому языку. Сообразительный юноша. Он начал в первую очередь с тех слов, которые ей необходимы для общения со мной. Полезное дело. Уже через две-три недели мы с девчонкой понимали друг друга, словно прожили вместе всю жизнь.

Родители Вячеслава работали в местном аэропорту, я их практически и не видел – они все время на службе.

Меня очень интересует вопрос: почему люди, родившись и выросши в одной стране, потом переезжают на постоянное место жительства в другую? Что ими движет? Иван Савельевич иногда вспоминал поговорку «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». С одной стороны, все верно. Но ведь с другой – как так, взять и уехать в другую страну? А как же родственники, друзья, подруги, соседи? Ведь фактически на чужбине нужно начинать жизнь с нуля. Я понимаю Юрия – у него здесь бизнес. Он мотается по всему миру и, конечно, Россию не забывает. А вот взять родителей Славы – они на этом острове безвылазно.

Парень как-то, оставшись со мной наедине, разоткровенничался – видимо, не с кем поделиться.

– Эх, Трисон, счастливая ты собака! – грустно сказал он.

– У-у, – возразил я. И впрямь, какое уж тут счастье? Забросила судьба на край земли, а там на Родине мой подопечный академик, мои друзья, Сашка там где-то живет, там моя школа по подготовке поводырей. Там все родное, близкое, понятное…

– Ну ладно тебе, – погладил меня Слава, – ты-то все равно скоро попадешь домой, а вот мне тут еще очень долго жить-поживать. Хорошо, теперь у меня хоть подружка есть – Сома, а так вообще здесь с ума сходил. Понимаешь, Трисон, – парень прижался ко мне, – люди здесь хорошие, добрые, отзывчивые. Но…

Я пристально посмотрел на Славку, а тот продолжил:

– …но они другие. Как говорят сегодня, у них другой менталитет. Понимаешь?

– У-у, – честно признался я. Видимо, до таких тонкостей я еще не дорос.

– Вот смотри, – продолжил Вячеслав, – ты знаешь, что Сома вчера не была на занятиях, они ходили с мамой в больницу. Правильно?

– Ав! – подтвердил я. Вчера действительно я целый день бездельничал. Сома и мама вернулись только к вечеру.

– После занятий торопился, посмотрел по сторонам, ну и перебежал дорогу на красный свет…

– У-у! – возмущенно прогудел я.

– Да погоди ты укать, – махнул рукой Слава, – говорю же, машин совсем не было. Плюс я торопился к Соме, ну, в общем, согласен, нарушил я правила. Ты знаешь, что произошло дальше? С ума можно сойти.

Слава приподнялся, прошелся вправо-влево возле меня и снова присел ко мне:

– Сегодня утром меня вызвали к руководству университета и сделали выговор. Приходил представитель дорожной полиции, сказал, что меня лишили водительского удостоверения на год. Как, Трисон, это понимать?

– У-у, – тихо ответил я. Действительно, как-то непонятно.

– Понимаешь? Кто-то из наших однокашников снял на видео мой поход через дорогу на красный свет, отправил в полицию, и те на следующий день лишили меня удостоверения. Виртуально, конечно. Само удостоверение находится у меня, оно никому не нужно. У них в базе отмечено, что я год не имею права ездить ни на автомобиле, ни на скутере, ни даже на водном мотоцикле. Ты понимаешь? Все! Все виды транспорта для меня на год закрыты.

– Ав-ав! – отвечаю, в смысле, но права-то у тебя на руках?

– Ты предлагаешь не обращать на это внимания? Ты что, Трисон? Это тебе не Россия, здесь за такое сразу отправят в тюрьму. Будешь целый год жить на бананах и воде.

«Ой! – я аж вздрогнул. – Такого и врагу не пожелаешь!»

– Вот такая здесь жизнь. И никаких исключений. Все. Перешел дорогу на красный свет, лишен прав на год. Поехал без прав – в тюрьму. Все! Понимаешь? А что в России? Кто бы обратил внимание, на какой там свет я дорогу перехожу? Кому это нужно? Нет, там тоже могут сделать замечание и даже оштрафовать, но все же там и люди, и полицейские добрее, снисходительнее…

В общем, Слава жаловался мне на жизнь, а я и не знал, как ему помочь. Сидел тихонько и слушал. Но к чему я затеял этот рассказ? Через несколько дней все это Слава повторил нашему другу бизнесмену Юрию. Тот послушал-послушал и серьезно так говорит: