И в-третьих, которое было еще весомее, чем «во-первых» и «во-вторых» вместе взятые, сейчас он просто не располагал временем для выяснения отношений с Ринальфом и поиска вороватых иномирцев, потому что сейчас для него куда важнее было другое дело.

Потому что до падения материка на мир улдаров оставалось не больше полутора лет.

По этой же причине он закрыл глаза на провинности своего ученика, хотя в другое время Гестарт не отделался бы так дешево. Скорее всего, Могриф просто выгнал бы его, но тогда пришлось бы оставить башню без присмотра, в то время как разобиженный ученик останется здесь, на Асфри, зная при этом большинство ее секретов. Сейчас это было бы слишком опасно, потому что он был занят проблемой падающего материка и не мог позволить себе отвлечься ни на что другое.

На счастье Гестарта, Могриф еще не видел, что часть его бумаг пропала. Он представил демона ученику, объявив ему, что это Дормантуб, новый слуга. Демону он сделал внушение, чтобы тот выполнял приказы ученика по хозяйству. Сначала в мыслях Могрифа мелькнула формулировка «слушаться, как меня», но затем некромант сообразил, что такое распоряжение до добра не доведет, и сделал оговорку насчет хозяйственных дел.

Он не стал расспрашивать своего ученика о том, что здесь происходило в его отсутствие. Вместо этого он пошел копаться в шкафах, где хранились ингредиенты, хотя неплохо помнил, что там лежало. И было уж совсем невероятным, чтобы он забыл о таких редких и дорогостоящих реактивах, как драконья кровь, желчь гугленя или рог ильгана. Тем не менее, Могриф тщательно просмотрел все шкафы, один за другим, и к утру удостоверился в том, что ему было известно еще на пути сюда. Нужных ингредиентов там не было.

Проворчав несколько бранных слов в адрес Дормантуба, он задумался, где взять еще одну порцию этих ингредиентов, причем немалую. В Темном Замке оставалась желчь гугленя, но драконью кровь и порошок рога ильгана Могриф забрал оттуда полностью. Бессмысленно было отправляться в такую даль из-за одного ингредиента, когда время было так дорого. Самым разумным представлялось купить все необходимое в лавке, и Могриф полез в сейф, чтобы прикинуть имеющуюся наличность.

Хотя амулеты пропали, денежные запасы остались целы – и золото, и драгоценные камни. Могриф уложил мешочек с драгоценными камнями за пазуху и пошел за Дормантубом, которого решил взять с собой в поездку по лавкам. Асфрийский климат был слишком холодным для демона, и бедняга отчаянно мерз здесь, равно как и во время поездки по междумирью. Нужно было хоть как-то одеть его.

Они уселись на Асура и прибыли в Асфасту как раз к началу торгового дня. Лавки только открывались, в торговый квартал подходили первые покупатели. Могриф опустился на улдаре в скверик с каналом и отослал своего скакуна из города, а сам с Дормантубом направился по лавкам.

Нужно заметить, их появление проняло даже привычных ко всему асфрийцев. Известнейший в Асфри некромант, несколько лет считавшийся умершим, вдруг появился посреди Асфасты в сопровождении самого настоящего демона в одной набедренной повязке, огромного и страшного. Правда, демон был безрогим, все время дрожал от холода и выглядел несчастным, но это не столько умаляло впечатление от него, сколько возвеличивало некроманта, проделавшего с демоном такое. Вокруг них даже начала собираться толпа, которая, впрочем, рассеялась от одного недовольного взгляда Могрифа.

Сначала Могриф направился в лавку, где продавались различные одеяния магов, и с трудом подобрал там для демона подходящие по размеру башмаки, рубаху, штаны и теплую куртку из несгораемой ткани. Температура тела демонов была не настолько выше человеческой, чтобы на них горела обычная человеческая одежда, но им ничего не стоило залезть голыми лапами в огонь, а магу не хотелось бегать по лавкам каждый раз, как демон забудется и сделает это. На голову Дормантуба подошла только дорогостоящая несгораемая ушанка из меха огненного тушканчика с раскаленных такчинайских пустынь, но Могриф решил не мелочиться и купил ее. Демон натянул ее на голову так, что открытым остался один пламенеющий нос, и завязал тесемки ее ушей под подбородком.

Когда Дормантуб оделся и стал выглядеть как первопроходец по мирам вечной мерзлоты, Могриф пошел с ним в лавки реактивов. Нельзя сказать, чтобы цены ужаснули его – он предвидел нечто в этом роде – но некромант никогда не занимался накоплением денежных средств, добывая и используя их по мере надобности. У него никогда не бывало лишних денег, хотя еще не было случая, чтобы это причиняло ему неудобства.

Но в данном случае неудобство было налицо. Мешочка с драгоценностями не хватало даже на желчь гугленя, не говоря уже об остальных двух ингредиентах. Могриф понял, что пришел сюда преждевременно, что сначала нужно было обеспечить себя тем, с чем ходят за покупками. Требовать в долг или отнимать он остерегался – если люди еще терпели, что он переводит кое-кого из них на зомби, то отъема ценностей они уж точно не потерпят. Значит, нужно было искать средства на покупку.

Он подошел к стене объявлений и начал читать прикрепленные заклинаниями листочки, надеясь найти там объявление о дешевой продаже или быструю возможность заработать. Его взгляд задержался на нижней строчке рекламного списка лавки Дорниша, где говорилось о продаже говорунчика – и на его никогда не улыбающемся, не приспособленном для выражения подобных чувств лице появилось нечто вроде ухмылки. Да-да, не ехидной и злобной усмешки, которую и улыбкой-то назвать можно только условно, а веселой, даже ребячливой ухмылки.

Впрочем, она была мгновенно забыта хозяином и постепенно сама по себе увяла. Могриф дочитал объявления на стене и убедился, что никаких подходящих предложений там нет. Он в задумчивости постоял у стены, пока его мысли не набрели на одну возможность. Она подходила ему и по сроку исполнения, и по ожидаемой прибыли. Единственно, степень риска была неизвестна и наверняка превышала допустимые пределы, поэтому Могриф до сих пор пренебрегал этой возможностью. Но сейчас наступил тот самый случай, когда риск был оправдан.

Могриф сказал ученику, что отлучится на несколько дней, но перед отъездом напомнил, чтобы тот следил за индикаторным амулетом. Это подсказало Гестарту, что поездка будет опасной, тем более, что в поведении учителя появились некоторые странности – хотя бы то, что он не обращал внимания на такие дела, к которым прежде отнесся бы со всей строгостью. А то, что он никак не отреагировал на недавнее появление у башни загадочных личностей, лежало уже за пределами понимания Гестарта.

В поездку Могриф не взял почти ничего, демона он также оставил в башне. Он закрылся на несколько часов в кабинете за вычислениями, а затем сел на Асура и умчался в междумирье. Поднявшись на достаточную высоту, он пролетел еще немного вперед и вскоре обнаружил остров, на котором уже побывал однажды. Тот самый остров, возникновение которого было описано в рукописи неизвестного автора времен Великой Войны Магов.

Оставив улдара у расщелины, он зашел в нее и увидел привратника, который вскочил с камня и перегородил проход к каналу.

– Ты опять явился? – самодовольно прорычал тот. – Конечно, куда ты без меня отсюда денешься!

Могриф не стал разочаровывать привратника, который понятия не имел о таких вещах, как другие миры и скакуны междумирья. Это сильное и глупое существо было создано для определенной задачи и знало ровно столько, сколько требовалось для ее выполнения.

– Да, я решил взять твой подарок, – сказал маг без лишних расспросов. Все, что его интересовало, он выспросил еще в прошлое посещение.

– Заходи, – обрадовался Крандебиут. – Вынесешь подарок – и я выпущу тебя отсюда.

В скале напротив появилось черное отверстие пещеры. Могриф шагнул туда и оказался в округлой каменной полости, полной сокровищ. Они кучами громоздились на полу, лежали на выступах, полках и в нишах, стилизованных под естественные скальные образования.