– Что вам здесь нужно? – повторил свой вопрос Могриф.

Они переглянулись и не ответили ничего.

– Только не говорите мне, что вы явились почтить память великого Эшнийца, – продолжил некромант. – Я знаю, что здесь можно искать, и подозреваю, что вы тоже это знаете.

– Допустим, – согласился Хирро.

– Раз уж все мы оказались у цели, нам нет смысла ссориться из-за нее. Я вижу, что вы – сильные маги, но и мы с Дормантубом кое-что можем, и это еще вопрос, кто победит, если дело дойдет до выяснения отношений. Только что мы могли действовать совместно, и получилось хорошо – так почему бы нам не попытаться еще раз? Если мы поможем друг другу, каждый из нас получит свою выгоду.

– Это еще вопрос, что нам лучше, – подхватил его намек Балтазар, – соблюсти собственную выгоду или помешать выгоде некроманта.

– Если вы считаете, что я ищу заклинания Древних Архимагов для того, чтобы привести в исполнение злодейские планы по завоеванию мира или превращению всех живых людей в мертвецов, вы глубоко ошибаетесь, – иронически усмехнулся Могриф. – Да, я некромант, но я не маньяк. Мне нисколько не улыбается возня ни с завоеванным миром, ни с таким количеством никчемной нежити – напротив, меня совершенно устраивает мир в том виде, какой он есть, и мне достаточно естественного пополнения рабочего материала. У меня другая, частная цель, которая касается только меня и моего Асура.

– И для которой требуются заклинания Древних Архимагов? – недоверчиво спросил Балтазар.

– Не понимаю, почему я должен оправдываться перед вами – я же не ставлю под сомнение ваши цели. Я никогда не лезу в дела светлых, но они почему-то считают своим долгом сунуть нос в мои.

– Как известно, цели темных магов отличаются от целей светлых магов далеко не в лучшую сторону, – напомнил Зербинас.

Могриф пристально глянул на каждого из них.

– Различны наши методы, – подчеркнул он интонацией последнее слово, – а наши цели могут быть любыми. Что может быть благороднее спасения мира, которым занимаюсь я – некромант. Вот уже несколько лет я разъезжаю по всему междумирью в поисках средства, которое спасет от неминуемой катастрофы родной мир моего Асура. Но вы, светлые, сумеете и это записать мне в преступления, потому что улдар для вас – темный скакун, который не заслуживает доброго отношения. А для меня он – единственный друг, и ради Асура я готов пойти даже на соглашение с вами. Возможно, в этом храме есть заклинание, которое спасет его мир, и я предпочел бы потратить свое искусство на его получение, а не на драку с вами.

Могриф вдруг увидел, как меняется выражение лиц стоящих напротив него магов. Мгновение неопределенности – и они смотрели на него уже не как на безликое и неприятное явление под названием «некромант», а как на личность, на Могрифа по прозвищу Черный, Меченого Тьмой, сторонника темной магии и седока Асура.

В глазах Хирро запрыгали искорки сдерживаемого веселья, словно воспитание не позволяло ему порезвиться как следует на этот счет.

– Кто бы мог подумать… – протянул пиртянин. – Кто бы мог подумать, что и у нас, и у вас окажется одна и та же цель…

– Как это понимать? – насторожился Могриф. – Объяснитесь.

– Чего уж проще, – хмыкнул тот. – Недавно мы встретились с ларами, которые попросили нас спасти их мир от предстоящей катастрофы – и мы пришли сюда за заклинаниями, которые, возможно, помогут предотвратить ее.

– Вот как! – тут выяснилось, что по крайней мере глаза Могрифа умеют улыбаться. – Значит, я могу рассчитывать на вашу поддержку в этом деле!

– А мы – на вашу. Мы кое-что уже предпринимали для этого, но оказались в тупике. Мощности нашего распыляющего заклинания не хватило, чтобы убрать этот злосчастный материк.

– А я намеревался изменить его путь с помощью вызова катаклизма. Правда, Дормантуб тогда помешал мне довести заклинание до конца, но впоследствии он сказал мне, что оно все равно не сработало бы.

– Та самая пентаграмма на краю материка! – догадался Зербинас.

– Да, это мое произведение. Но Дормантуб объяснил мне, что это заклинание невозможно выполнить без участия светлой магии.

– Дормантуб – это демон, который участвовал в создании материка? – Хирро кивнул на спутника Могрифа.

– Вам, я вижу, многое уже известно. Это еще полбеды, что они с Карвинаком создали материк – беда, что они разломали его надвое и одна из половинок потеряла устойчивость в междумирье, та самая, которая создает нам сейчас такую головную боль. Сначала я хотел ограничиться изменением ее пути, но теперь предпочел бы менее рискованное решение. Рано или поздно она все равно куда-нибудь упадет, и трудно сказать, куда она направится после встряски. Возможно, среди заклинаний этого храма найдется подходящее.

– Но где же они? – изучающий взгляд Зербинаса обошел стены и потолок. – Здесь так пусто…

– Главный зал, третья панель слева от входа, – сказал Могриф. – Зал здесь единственный – видимо, он же и главный, но что тут можно считать панелью? Может, вам известны более точные указания?

– Нет, мы вообще не знаем, где здесь спрятаны заклинания, но у нас есть компаньон, который обещал сказать нам это, когда мы найдем храм.

– У него тоже есть скакун? – в ответ на утвердительный кивок Зербинаса некромант продолжил: – Тогда зовите его сюда.

Зербинас мысленно обратился к Ки-и-скалю, чтобы тот рассказал Вольду, где сейчас находится храм Эшнарона, и попросил бы того прилететь сюда на гаргойле. Но до их прибытия оставалось еще немало времени, и маги стали осматривать зал.

– Третья панель слева… – зычно повторил Балтазар, оглядывая левую сторону зала. – Не знаю, что имелось в виду под панелями, но, по моему, это выступающие участки стены между статуями. Но вот которую из них считать третьей – учитывать стенной пролет до статуй или не учитывать…

– Я бы не стал. – Хирро оценивающе глянул на каждую панель. – Этот пролет слишком отличается от них по размеру. Хотя кто знает…

– Третья панель – это пространство между третьей и четвертой скульптурами, если считать панели только между ними, – подхватил рассуждения Зербинас. – Это ровно посередине, и я бы высказался в пользу симметрии.

– Интересно, – пробормотал Могриф и подошел к указанному участку стены. – Я чувствую здесь магию.

– А на остальных?

Маги начали переходить от панели к панели, проверяя свои ощущения, и вскоре сошлись на том, что средняя панель слева отличается по магическим свойствам от остальных.

– Видимо, эта, – подытожил некромант.

– И что теперь делать? – дружно глянули на него маги.

– В моем источнике сведений было написано, что за этой панелью укрыты величайшие заклинания, которые никому из магов не взять в одиночку, – сказал он. – Что это означает, предстоит догадаться нам самим – если, конечно, вашему компаньону не известно больше.

Они ощупали каждую подозрительную выпуклость вокруг панели, но ничего не нашли. Хирро попросил Чанка осмотреть ее верхнюю часть, куда не могли дотянуться их руки, и птерон потыкал зубастым клювом в каждую неровность камня, но тоже ничего не обнаружил. За этим занятием их и застал Вольд, которого гаргойл высадил у входа в храм.

Он заметно удивился, увидев такое сборище магов, да еще в обществе демона.

– Сколько же здесь искателей сокровищ! – подивился он вслух. – Это впервые в моей практике, когда собирается сразу столько претендентов на один клад!

– Это не такой клад, доля которого уменьшается в зависимости от числа претендентов, – отозвался Хирро. – Сколько бы нас здесь ни было, никто в убытке не останется.

– Вы уже нашли его?

– Почти. – Хирро кивнул на стену: – Мы сошлись на том, что заклинания спрятаны за этой панелью, но не знаем, как открыть ее. Если вам известно, как она открывается, сейчас самое время это сделать. Свою часть работы мы выполнили.

– «Мир Геджия, храм Эшнарона Мыслителя, главный зал, третья панель слева от входа. По воле основателя там укрыты величайшие заклинания, которые никто из магов не возьмет в одиночку», – процитировал Вольд записную книжку из пещеры. – Это все сведения, которыми я располагаю.