— В смысле?

— А не тряхнуть ли этого посыльного? Если старый лис вывозит золото, то значит скоро испанцы будут на Ямайке, и нам тут все равно делать больше нечего.

— Ты что, сдурел?! Нападать на корабль Ройял Нэви?! Я тоже не самоубийца. Даже если предположить, что все удастся, и свидетелей не останется, то ведь кто-то из моей команды все равно проболтается по пьянке. Всем рот не заткнешь. И тогда о заходе в английские порты мне можно забыть.

— Так не о тебе речь. Есть у меня друзья… Но мне надо точно знать, будут ли на борту корабля ценности и сколько их, чтобы не тянуть пустышку, или гоняться за мелочью. Сможешь это выяснить? В случае удачи десятая часть добычи наша, поделим поровну. А даже если что-то и пронюхают, то все спишут на испанцев. На нас никто и думать не будет.

— Джон, твои друзья что, вообще последние остатки ума пропили? Нападать на корабль Ройял Нэви! Ты хоть предупреди, кто это такие, чтобы я с этими придурками случайно не связался.

— Успокойся, это не те, о ком ты подумал. К сброду, ошивающемуся в трущобах Порт Ройяла, пропившему все до последней рубашки, и который ты не захотел брать даже в качестве пушечного мяса в экспедицию на Тобаго, они не имеют никакого отношения. Это серьезные и уважаемые люди.

— Ну ты и прохвост, Джон! На кого же ты работаешь? На французов? Или на голландцев? Те действительно не откажутся попробовать захватить английский корабль. Особенно если будут уверены, что там есть что-то ценное и это сойдет им с рук.

— На кого я работаю? Только на себя, мой дорогой друг, только на себя! Я не испытываю благоговейного трепета ни перед британской, ни перед французской, ни перед какой-либо другой короной. И мне совершенно безразлично, от кого я получаю деньги. Поэтому время от времени оказываю определенные услуги серьезным людям, которые имеют со мной дело исключительно потому, что я не даю пустопорожних обещаний, честно выполняю взятые на себя обязательства и не задаю при этом глупых вопросов. Поверь, в этом нет ничего зазорного. И это приносит гораздо больше прибыли, чем твоя охота на испанских «купцов».

— Допустим. Но как они захватят английский военный корабль? Ведь он не позволит так просто это сделать.

— На этот счет можешь не волноваться. Как конкретно они будут действовать в этом случае, я не знаю. Поскольку не задаю глупых вопросов. Но то, что нельзя сделать силой, то практически всегда можно сделать хитростью. Мне нужно от тебя только одно — достоверная информация о наличии ценностей на борту корабля и их количестве. Чтобы знать, стоит ли вообще затевать все это. И если стоит, то мы со спокойной совестью сможем покинуть благословенную Ямайку. Пусть адмирал Холмс защищает ее, если хочет. А серьезные люди вроде нас должны делать дело…

Кэптен Артур Эванс, командир 32-пушечного фрегата «Дартмут», поначалу не удивился, когда его вызвал к себе адмирал Холмс после прибытия эскадры в Порт Ройял. Мало ли, зачем командир корабля срочно понадобился командующему. Но прибыв на флагманский линейный корабль «Сент Майкл» и выслушав, зачем он понадобился, все же не смог сдержаться.

— Прошу прощения, сэр, но разве в этом есть такая необходимость? «Дартмут» — самый быстроходный корабль в составе эскадры. И он нужен именно здесь и сейчас. Почему именно его надо отправлять в Англию для доставки какого-то груза, если с этим спокойно может справиться любой «купец», которых сейчас в гавани Порт Ройяла — как уток на пруду?

— Я говорил губернатору то же самое. Увы, переубедить его не удалось. После нашего разговора сразу же отправляйтесь к нему и получите конкретные инструкции. Мне это самому не нравится. Но приказ есть приказ. Готовьте корабль к переходу в Англию. На все Вам два дня, не больше. Понимаю, что это очень мало, но больше дать не могу. Категорический приказ губернатора. Через два дня Ваш «Дартмут» должен покинуть Порт Ройял и следовать в Лондон. Не знаю, к чему такая спешка…

В отвратительном расположении духа Эванс отправился на берег для встречи с губернатором, который испортил ему настроение еще больше. Оказывается, помимо груза он должен взять на борт еще и четырех пассажиров, предоставить им отдельное помещение, не задавать лишних вопросов и обеспечивать выполнение любых просьб, какими бы нелепыми они ни казались. В качестве груза на борт «Дартмута» будет погружена почти вся городская казна в целях недопущения захвата ее испанцами, если события станут развиваться крайне неблагоприятно. Да и лишних соблазнов у месного населения во время таких событий не появится, если будут знать, что грабить нечего. На борт прибудут также дополнительно сто двадцать морских пехотинцев, снятых с других кораблей эскадры. Такой ценный груз нельзя отправлять без должной охраны. Срок на подготовку к переходу через Атлантику — не более двух суток. В течение этого периода «Дартмут» будет снабжаться всем необходимым в первую очередь и без каких-либо задержек. Поняв, что спорить и пытаться что-то доказывать бесполезно, Эванс подтвердил ясность полученного приказа и скрипя зубами отправился на корабль. Подготовка к переходу через океан, да еще и в течение такого короткого времени, это не так-то просто. Черт бы побрал этого губернатора, будь он неладен. Когда его товарищи будут бить испанцев, он будет выполнять роль извозчика. И после разгрома испанцев (по другому-то и быть не может!) все будут в него пальцем тыкать. Дескать, это тот самый Эванс, который вместо того, чтобы бить проклятых папистов, в это время барахло возил. И ведь не будешь объяснять каждому, что выполнял приказ… Ну удружил губернатор, так удружил…

На борту «Дартмута» ситуация повторилась почти один к одному, только источником недобрых вестей послужил теперь сам Эванс. Офицеры очень удивились полученному приказу и попытались узнать подробности, но Эванс только отмахнулся.

— Сам толком ничего не знаю, господа. Приказано доставить груз в Англию. И не куда-нибудь, а прямиком в Лондон. Вот и придется доставить, хотя мне это не по душе. Понимаю ваше желание надрать задницу проклятым папистам, но ничего не могу поделать. Приказ есть приказ. Поэтому срочно готовить корабль к выходу. Через два дня мы должны покинуть Порт Ройял…

С этого момента на «Дартмуте» началась обычная предотходная суматоха. Грузились запасы провизии, воды и различного снабжения, прибыла первая партия груза в тяжелых закрытых сундуках под усиленной охраной. Один сундук на пристани нечаянно уронили при снятии с повозки и он раскрылся, рассыпав содержимое. У многих присутсвующих загорелись глаза при виде рассыпавшихся монет, но охрана быстро навела порядок. Деньги собрали обратно в сундук и погрузили на фрегат. Некоторые темные личности постоянно ошивались неподалеку, но многочисленная охрана ставила крест на любых попытках поживиться.

Два дня пролетели быстро и «Дартмут» был уже готов к выходу, но обещаных таинственных пассажиров все не было. Эванс стал надеяться, что пронесет. Увы, его надежды не оправдались. Выход был назначен на следующее утро, но когда стемнело, на палубу поднялись четыре человека, которые помимо обычных дорожных сундучков несли также длинный узкий ящик. Старший из пассажиров предъявил приказ губернатора, подтверждающий его полномочия. Ничего нового в приказе не было, все нюансы Эванс уже знал. Поэтому оставалось только разместить гостей и ждать утра. «Дартмут» был полностью готов к далекому переходу в Англию.

Когда вахтенный матрос постучал в каюту Леонида поздно вечером и сообщил, что его срочно вызывают в радиорубку, то он сразу понял, что случилось что-то важное. Вахтенный радист доложил, что срочно вышел на связь Форт Росс. Взяв трубку радиостанции и послав вызов в эфир, он тут же услышал голос Карпова.

— Доброй ночи, мой команданте! Не спишь?

— Доброй ночи, герр Мюллер! Пока не сплю. Что там у тебя срочного стряслось?

— Получено срочное сообщение из Порт Ройяла. Один из кораблей эскадры адмирала Холмса — фрегат «Дартмут», отправляется в Англию. Якобы с целью доставки городской казны, чтобы она не попала в руки испанцев. Но мои хлопцы нарыли интересную информацию, что незадолго до этого в Порт Ройял пришла бригантина «Алиса». Посудина по местным меркам очень быстроходная. И некоторые из ее экипажа по пьянке проболтались, что они пришли с Тобаго. Причем не из Якобштадта, а из какой-то дыры, где даже на берег сойти не дали. И какую-то хрень с берега ночью грузили. Соображаешь?