Меня вели запутанной чредой коридоров, лестниц и разветвлений. Двое «остроухих» неожиданно ворвались в камеру, и, подхватив под белы рученьки, поволокли меня к выходу. Лишь спустя какое-то время я смог сориентироваться и идти самостоятельно. Глюк шел неподалеку, весьма красноречиво комментируя подобное поведение конвоиров. Я понятия не имел, куда меня вели, но то, что сейчас решиться моя дальнейшая судьба, сомнений не вызывало.

Странно, что страха во мне не было, скорее, облегчение завладело моим сознанием. Что бы сейчас ни произошло, это все же лучше неопределенности. «Остроухие» молчали, даже не глядя на меня, но чувствовалось, что они спешат. Что ж, ничего не имею против, так даже лучше. Чем скорее все закончится, тем скорее я обрету покой, возможно, и умственное состояние придет в норму.

— И не мечтай, — хохотнул Глюк, задорно сверкая огромными глазищами. — Мы с тобой теперь надолго повязаны.

Не знаю, что он имел в виду, но спорить с галлюцинацией не было желания, да и конвоиры могли меня неправильно понять.

Длительный переход закончился неожиданно, после очередного поворота взору моему открылась удивительная картина: огромные двустворчатые двери из темного дерева. Замысловатый узор створок, казалось жил своей жизнью, медленно перетекая из одного состояния в другое.

Но самое шокирующее зрелище было впереди, за дверью. Огромный зал, потолок которого терялся где-то в вышине. Высокие стрельчатые окна пропускали мягкий солнечный свет, зажигавший светлый мрамор сотнями оттенков желтого. Ничего более величественного мне не то, что видеть, даже представить было трудно.

Во главе зала располагалась небольшая возвышенность со стоящим на ней то ли троном, то ли стулом — разобрать было сложно из-за восседавшего на нем еще одного эльфа — назовем их так. Новый персонаж разительно отличался от всех своих соплеменников, коих мне довелось ранее встретить. Черноволосый с жесткими желтыми глазами — от него веяло властностью и силой.

Не доходя до трона добрых двадцати шагов мы остановились, точнее меня остановили, не совсем вежливо одернув. Коротко поклонившись, мои конвоиры ретировались, оставив меня в одиночестве. В то время, как я разглядывал короля, он с безразличным выражением смотрел куда-то сквозь меня. Создавалось впечатление, что мыслями он сейчас где-то далеко от сюда, и моя персона его мало заботит.

Неожиданно, словно очнувшись, он посмотрел мне в глаза, и в следующий миг я словно провалился в транс, отчетливо все понимая, но не контролируя ни своего тела, ни мыслей. Создалось впечатление, что меня сканируют из-за слабых электрических импульсах, пробегавших по телу.

— Извращенец, — буркнул Глюк, недобро поглядывая на эльфа.

Вскоре все закончилось, оцепенение отступило, оставив после себя неприятную слабость во всем теле. Я едва заметно покачнулся, но все же устоял на ногах, с замиранием ожидая дальнейшего развития событий. Снова уйдя в себя, король продолжал рассматривать нечто за моей спиной, мне же ничего не оставалось делать, кроме как покорно ожидать решения.

— Сейчас что-то будет, что-то нехорошее, — загробным голосом простонал Глюк, наматывая вокруг меня круги.

Я никак не отреагировал на его замечание, но в глубине души был с ним абсолютно согласен. Что-то подсказывало мне, что принятое эльфом решение мне категорически не понравиться. Так и случилось. Внезапно король хлопнул в ладоши и несколько секунд спустя по обе стороны от меня возникли мои недавние знакомцы — конвоиры.

— Кхаррат дир немест, — глубоким густым голосом вещал эльф.

— Дир немест? — безразличным тоном уточнил один из удерживающих меня эльфов.

— Дир немест, — по-моему, раздраженно отчеканил король.

Не говоря более ни слова, конвоиры препроводили меня обратно в темницу, проведя все тем же замысловатым маршрутом. Только не в ту камеру меня ввели, из которой забрали. Помещение, в котором за мной захлопнулась тяжелая дверь, было пустым и, судя по одиноким нарам, рассчитано на меня одного.

— Я ведь говорил, что мы вместе очень и очень надолго, — неизвестно чему радуясь, прогнусавил Глюк.

Принять решение было не трудно, это ведь всего лишь человек, к тому же, не обладающий ни даром, ни даже способностями к магии. Так что, решение просто забыть о нем ни к чему не обязывало, зато одной проблемой стало меньше. Можно было спокойно возвращаться к делам насущным.

Восстание, вызванное новым законом, оказалось куда серьезнее, чем я предполагал. В течение последних трех дней мой народ разделился на два лагеря: Светлый Принц собрал вокруг себя семьи, поддерживающие невмешательство в дела людей. Да, эти снобы всегда недолюбливали смертных, как, впрочем, и я, но титул Истинного Властелина обязывал быть нейтральным, с чем я и справлялся.

Тирренел же напротив, объединил лояльных к людям подданных. Разногласия между принцами бывали и раньше, но до открытого противостояния так и не доходило ни разу. Вчера же мне доложили о первой схватке между темными и светлыми, схватке одиночной, но вызывающей тревогу. Я покарал виновников, каждого в равной степени, но сообщения о стычках стали доходить все чаще.

От размышлений меня оторвало чувство тревоги, даже, скорее, намек на него. Прислушавшись к себе, я не обнаружил ничего подозрительного, но что-то явно не давало мне покоя. Влетевший в тронный зал один из младших советников подтвердил мои опасения.

— Сражение, сир, — взволновано выкрикнул он, останавливаясь на полпути. — У стен Дворца.

Вскочив с места, я направился за советником, уже повернувшим назад. Путь до выхода показался мне вечностью, ибо с каждым шагом звуки битвы доносились до меня все отчетливее. Как же я мог допустить подобное — то и дело возникала в голове мысль. Было Пророчество, но слишком я был горд, чтобы прислушаться к предостережению Древних, слишком самонадеян, чтобы предпринять шаги.

Наконец, впереди замаячил выход. Распахнув собственноручно тяжелые створки, я вышел во двор, там меня ждал ад…

— Остальное ты знаешь, — тихо закончил Золотой Дракон.

— Что стало с ним? — спросила я.

— Не уверен, — поняв, что я говорю о Максиме, ответил эльф. — Ему каким-то образом посчастливилось выбраться во время битвы. Дальнейшая его судьба мне не известна. После завершения Войны мой народ разделился на Светлых и Темных, они-то и договорились о том, что и Око и Мудрость должны храниться отдельно. О смертном я и не вспоминал, не вспоминал до того самого момента, когда почувствовал его присутствие рядом с артефактами.

— Как же ему удалось увести самые драгоценные реликвии из под носа лучших магов Лероны? — вопрос в пустоту, просто мысли вслух.

— Это ты спросишь у него сама, — насмешливо заявил Дракон. Я отшатнулась как от удара, откуда он знает о чем я думаю?

— Ты оскорбляешь меня, смертная, — наиграно сурово ответил на мою мысль Властелин. Что ж, титул Истинного Властелина за красивые глаза не выдают, неудивительно, что эльф с легкостью читает мои мысли.

— И вы отпустите меня?

— Разумеется. События прошлого научили меня, что недоверие к Пророчеству чревато серьезными, порою даже разрушительными последствиями. Иди, я препятствовать не буду.

После этих слов закутанная в черный плащ фигура эльфа растаяла, оставив меня в полном одиночестве. Я мысленно перекрестилась, благодаря всех известных мне святых за поддержку. Самым разумным решением для Золотого Дракона была бы моя смерть. Ведь именно я могу активировать смертельно опасные артефакты, что может привести к самым непредсказуемым последствиям.

Не знаю, кто именно из двоих Повелителей мечтает о власти, которую дает Око и Мудрость, но одно ясно точно — вряд ли он захочет ею делиться с противником. И, каковы бы не были намерения хитреца, активация артефактов неизменно приведет к колоссальным потерям в рядах обеих сторон. Какое мне до этого дело? Понятия не имею, но, как известно, женщине логика ни к чему, а за сим и нечего терзаться поиском мотивов моего поступка. Я непременно отыщу Макса, что потом — решу на месте, а пока необходимо выбираться из этого гиблого места. В последний раз оглянувшись на трон, в данный момент пустовавший, я на негнущихся ногах поплелась к выходу.