Обветренное смуглое лицо мужчины казалось высеченным из гранита. Гнев окрасил его скулы румянцем, заметным даже под темным загаром.

Однако Рик хранил ледяное молчание, и Ли знала, что он не сорвется.

— Я загляну к Бобби перед тем, как лечь спать.

Спокойной ночи.

Повернувшись и обогнув кресло. Ли с этими словами покинула кабинет. Она старалась идти ровной походкой, хотя колени у нее подгибались, а ноги вдруг сделались тяжелыми и ослабели.

Она выполнила свою задачу, и, если не считать концовки, справилась с ней неплохо. Разговор удалось пережить, а главное — Рик не заподозрил ее истинных чувств как в отношении развода, так и его самого.

Ей захотелось немедленно обнять Бобби. Ли торопливо зашагала через холл, направляясь в спальное крыло большого одноэтажного дома — типичного для техасских ранчо. Детская располагалась рядом со спальней хозяина и сообщалась с ней внутренней дверью.

Ли никогда не делила с Риком ни супружеской спальни, ни тем более постели. Он не предлагал этого, и она молчала. Девушка выбрала себе комнату по другую сторону от детской, чтобы всегда быть рядом с Бобби. Рик прорубил в стене, смежной с детской, внутреннюю дверь.

Стоило Ли проскользнуть к Бобби, как тоска нахлынула на нее с новой силой. Вначале ей и в голову не приходило разделить комнату и постель вместе с Риком. Смерть Рэйчел была слишком свежа в памяти, а утрата невыносимо тяжела для обоих. Сам факт скоропалительной свадьбы уже считался скандальным.

Но месяцы сменяли друг друга, не принося ни малейшей надежды на возможность сближения, и Ли повторяла себе, что на большее ей рассчитывать не приходится. Фактически их связывал только ребенок, несмотря на свидетельство о браке и общую фамилию.

Глубоко потрясенный смертью любимой женщины, находящийся в состоянии шока, Рик заключил это соглашение лишь ради Бобби. Он не хотел, чтобы малыш вырос без материнской ласки. И еще Рик был против того, чтобы сына воспитывали родители Рэйчел, если, не дай бог, с ним самим случится несчастье.

Ли идеально подходила на роль приемной матери ребенка и хозяйки дома. Обо всем остальном Рик, вступая в скоропалительный брак, не задумывался. Но в последнее время он вдруг стал замечать, что наличие жены рождает многочисленные проблемы.

Комнату Бобби освещал маленький керамический светильник, который Ли, уходя, всегда оставляла зажженным. В доме было так тихо, что, едва переступив порог, Ли могла услышать легкое дыхание спящего малыша.

Она приблизилась к детской кроватке, рассматривая личико Бобби в приглушенном свете. Темные шелковистые волосы растрепались, а от длинных черных ресниц ложились тени на пухлые румяные щечки.

Ли нежно накрыла своей ладонью крохотную ручку, любуясь красотой ребенка. Она не могла бы любить этого маленького человечка сильнее, даже если бы сама дала ему жизнь. Ради него она пошла бы на что угодно. Даже чувство к Рику ничуть не уступало по силе любви к очаровательному темноволосому херувиму.

Поправив съехавшее светлое одеяло. Ли направилась в свою комнату. Она всегда оставляла дверь, ведущую в детскую, полуоткрытой, чтобы слышать, если малыш проснется ночью.

Сомнения, терзавшие Ли после беседы с Риком, не отпускали ее. И все же она была довольна тем, что нашла в себе силы заговорить о наболевшем.

Рик, как владелец ранчо и деловой человек, привык принимать решения. Тщательно взвешивая факты и быстро анализируя ситуацию, он всегда безошибочно выбирал оптимальный вариант. Единственной ошибкой его сознательной жизни была, наверное, женитьба на Ли. Он совершил ее, ослепленный горем и охваченный страхом за судьбу новорожденного сына.

И сейчас для него не составит большого труда принять решение о разводе. Весь вопрос для Рика заключается не в «да» или «нет», а в «когда?», и ответ на него, очевидно, был готов до того, как Ли покинула кабинет.

В сложившейся ситуации она не могла не предложить Рику развод. Ее супруг — человек действия, и он наверняка сообщит ей о своем решении уже за завтраком. Если после этого между ними и возникнут разногласия, то только о дальнейшем воспитании Бобби.

Но здесь Ли была спокойна. Она заботилась о ребенке большую часть времени и не ждала в этом отношении никаких изменений, по крайней мере, пока малыш не повзрослеет.

Рик не лишит ее Бобби, ведь он сам хотел, чтобы именно она стала приемной матерью его сына. Обладая одинаковыми родительскими правами и желая мальчику только самого лучшего, они в любом случае будут играть главную роль в жизни Бобби вне зависимости от брачных уз.

Ли лежала в темноте с открытыми глазами.

Чувство кратковременного облегчения покидало ее, и на душе становилось все тяжелее. Этим вечером она подписала смертный приговор своей самой заветной мечте. После одиннадцатимесячной мучительной агонии ей пришлось убить последнюю надежду. Предложив Рику развод, Ли открыто признала, что сказка, будто она сможет открыто любить его и будет любима им, никогда не станет явью.

И это к лучшему. Ли полюбила Рика давно, задолго до того, как он начал встречаться с ее лучшей подругой, и не сумела побороть свое чувство даже после его женитьбы на Рэйчел. Она тайно страдала, терзаясь угрызениями совести, но любовь к Рику оказалась сильнее.

Ее снедала страсть к женатому мужчине, а потом, в довершение всего, она воспользовалась горем овдовевшего Рика ради заключения брака.

Сердечная боль и тягостное чувство вины — справедливое наказание, расплата за попытку обманным путем заполучить мужа лучшей подруги.

Одно хорошо — Рэйчел так и не узнала ее тайны. Остается надеяться, что и Рик тоже ничего не заподозрил.

Ли долго ворочалась с боку на бок, глядя в темноту. Она уснула незадолго до того, как в коридоре раздался звук шагов Рика, направлявшегося в свою комнату.

Первым побуждением Рика было броситься вслед за Ли и вернуть ее в кабинет, чтобы довести до конца начатый разговор. Вторым — направиться к бару и налить себе двойную порцию скотча, что он и сделал. Рик проглотил залпом содержимое стакана, словно темная жидкость могла погасить полыхавшее внутри пламя.

Но гнев, удивление и досада, слившись воедино, продолжали жечь душу. Его всегда такая кроткая супруга предложила развод, оставив Рика в полном недоумении. Вежливо и тактично она сумела взять над ним верх и призвать его к ответу.

Ли Грэй Уэйверли оказалась замечательной матерью — спокойной, рассудительной, бесконечно любящей и терпеливо-мудрой. Она вставала на заре, заботясь о том, чтобы малыш каждое утро видел своего отца; она подстраивала режим ребенка под расписание Рика, лишь бы они побольше были вместе. Вечерами она давала Рику возможность одному повозиться с сынишкой, уходя в другую комнату.

Ли была идеальной женой. Она готовила обеды, стирала белье и одежду Рика, поддерживала порядок и удивительную чистоту в огромном доме, стоявшем посреди ранчо, где в воздухе всегда висела пыль. И между делом успевала выполнять различные поручения супруга, отвечать на телефонные звонки в его отсутствие, проверять, внесены ли в ежедневник предстоящие деловые встречи. Она превратила дом, опустевший после смерти Рэйчел, в островок тепла и уюта.

Но сегодня вечером всегда такая тихая, спокойная Ли доказала, что она девушка гордая и с характером и что силы воли и выдержки у нее не меньше, чем у супруга.

Рик налил себе второй стакан, вспоминая их разговор. Он вовсе не собирался быть безразличным к Ли, но принимал как должное все то, что она для него делала, и ничего не давал взамен.

Он доверил ей своего сына — самое дорогое существо. Но разве хоть одна женщина будет счастлива, удовольствовавшись ролью приемной матери, пусть даже это ребенок лучшей подруги, и смирится с положением домработницы?

Рик мрачно вспоминал моменты своей невнимательности к Ли. Да, он внес ее имя в свои банковские документы, но разве она потратила хоть доллар из его денег на себя? Он ни разу не удосужился сходить с ней в ресторан или на такое-нибудь мероприятие. И в церковь сопровождал ее лишь однажды — когда Бобби получил первое причастие. Дьявол, он даже не помнил дня рождения жены и спохватился с четырехмесячным опозданием!