Ведь остается фактом, что слияние двух "магдебургских полушарий", двух форм нового общения - творческой и личной; культуроформирующей и бытовой, вседневной, - происходит в нашей современной жизни очень заторможенно и вопрошающе. Весь наш духовный строй, вся эмоциональная жизнь, только отчаянно сопротивляясь, сосредоточивается в очагах разума (разума - не рассудка...). Предрассудки эмоций стремятся поспешно заполнить, засыпать странные лакуны; разбить отделяющие (и - соединяющие) людей кристаллы произведений. Снова начинается все то же бегство в соблазны всепоглощающего эгоцентризма или (и) спасительного мистицизма.
Катарсис здесь возможен лишь в сопряжении (?) тех феноменов, что были очерчены в предыдущих фрагментах (1 - 4), и - тех всеобщих стремлений, что сопровождают современную производственную революцию.
В заключение этого ("научно-технического") фрагмента - три заметки впрок.
Во-первых, в русле научно-технической революции те элитарные процессы, которые происходили в науке и искусстве начала века, оборачиваются вездесущими "спорами" (ботан. - зачатками), проникающими в микроструктуру повседневной жизни большей части человечества. Во-вторых, здесь речь уже идет не о "великих потрясениях", не о судорогах и вышибленности из колеи, но о новом, пусть только еще назревающем, образе жизни, формах общения, образе мышления, в их глубинных, спокойных основаниях. В-третьих, хотя сегодня все определения НТР - в том предельном смысле, что был только что очерчен, есть лишь слабые потенции ("улита едет...") и реально они, казалось бы, значимы лишь для сравнительно отдаленного будущего (если таковое будет...), я все же предполагаю, что именно в качестве и в форме таких потенций, слабых стремлений, изначально едва заметного поворота основных установок индивидуального поведения, - все эти силы уже сегодня изменяют сознание людей, даже самых далеких - территориально и по характеру своих непосредственных действий - от европейского эпицентра современной производственной революции. Новые потенции (хотя бы в форме желаемого "образа жизни" - жизни и социуме свободного времени)110 оказываются важнейшей определяющей нашего сознания - из бытия; определяющей нашего бытия - из сознания. Кстати, думаю, что вообще именно такая форма "слабого взаимодействия" наиболее существенна в реальной истории. Но это уже иная проблема.
...Можно назвать и многие другие процессы в жизни людей XX века, бьющие в ту же точку, но и сказанного достаточно. Не буду сейчас детально говорить о причинах и генезисе очерченной ситуации.
Напомню только, что "четыре пятых" из этих составляющих были особенно насущны в первой половине XX века; затем эти линии расплылись, неразличимо наложились друг на друга, упростились и, главное, оказались настолько невыносимыми для классического разума, что уже к началу 50-х годов ностальгия по прошлым векам и "вечным ценностям" напрочь заслонила неповторимые импульсы века XX. Заслонила? Напрочь? Очень возможно. Но все же очерченный в этих фрагментах сдвиг человеческого бытия и сознания - сдвиг, трудноинтегрируемый - к концу века - в тихих, глубоких очагах научно-технической революции - революции "свободного времени", - определяет неповторимое лицо (в той мере, в какой оно неповторимо...) XX столетия нашей эры. И это так, вне зависимости от того, будет ли у этого века продолжение... Я сейчас мыслю не в Futurum'е, но в Presens'е,
Все те феномены, что я вкратце очертил выше, и означают, на мой взгляд, сдвиг нашего бытия к полюсу культуры, или - сдвиг культуры в эпицентр человеческого бытия, сдвиг, характерный для XX века - в его неповторимости, в его непохожести на прошлые века.
Чтобы острее осмыслить этот странный тезис, сгущу намеченные пять фрагментов в чересполосицу и скороговорку самых различных вызовов, тревожащих наше повседневное, телесное, - душевное, - духовное бытие:
...Жизнь в промежутке и одновременности различных - и - каждый! претендующий на всеобщность и единственность, - смысловых спектров, зачастую бытующих в нашем сознании в неузнаваемом, расхожем виде (в пределе, это античный Эстезис и средневековый Текст; нововременное - "Знание - сила!" и современное - "Сознание есть там, где есть два сознания, дух есть там, где есть два духа"; западное - cogito ergo sum..." и восточное - "Существую действительно, когда не "Я"...").
...Поступок - как риск перерешения заново исторических судеб...
...Предельный смысл моего бытия, осознанный как ответ на столь же всеобщий и столь вопрошающий смысл, - вопрос и возглас "SOS", собеседником обращенный в моем собственном сознании - к моему бытию.
...Разум, находящий истину (в физике, математике, в гуманитарном мышлении) только во взаимообосновании и взаимоотрицании противоположных форм разумения - в общении исторически последовательных, но логически сопряженных философских миров, эстетических замкнутых художественных поэтик.
...Элементарность самодействия вместо нововременной неделимости "действия на...".
...Восприятие эстетического схематизма прогресса - "действие третье, те же, и..." - как всеобщей формы соотнесения исторических эпох, знаний, умений.
...Общение не через анонимный "продукт", но через "произведение" становится не обочиной, но - сквозь магический кристалл - средоточием какой-то единой и всепроникающей социальности.
...Сближение бытовых и бытийных болевых точек нашей жизни. Вышибленность из привычных луз застывшего и неуклонно развивающегося социального бытия войны, революции, окопы. Выбор своей собственной "малой группы" - как свободное решение очень одиноких людей.
...Разрыв, рассечение ранее плотно сросшихся и слежавшихся регуляторов человеческого поведения: разума и воли, нравственности и поэтики, души и духа. Необходимость для каждого индивида самому находить живую воду, соединяющую и сращивающую разломы времени. Или - сознательный отказ от поисков живой воды. Мучительный риск - каждый раз заново, чуть ли не каждый день, в трудном решении изобретать "что, как и для чего делать", "почему, зачем и как жить"...
...Научно-техническая революция конца века и неумолимое нарастание нового "социума всеобщего труда", социума "свободного времени", что так насущен теперь во всех сферах деятельности, в общении - сквозь века - одиноких, оторванных от почвы, отъединенных, растущих "корнями вверх" индивидов нашего времени.
Пока - достаточно. Выскажу только сильное предположение: все эти современные стремления и болевые точки сознания и есть исходные, глубинные (еще разорванные и неопределенные) импульсы всеобщего сознания культуры. Существенно также, что сознание всех этих чудовищных сдвигов носит очень странный, и двойственный, и мучительный характер. Наш душевный и духовный мир - в той же мере и с той же силой - тянется к этим феноменам, стремится к ним и тяготится ими, ужасается; начинается отчаянное "бегство от чуда" (еще раз вспомним афоризм Эйнштейна) "самосвободного" бытия (неологизм Хлебникова). Это - бегство от напряженностей и ответственностей свободного времени, свободного решения, одинокого бытия "корнями вверх", общения через пустоты веков и поверх удобств бытового "лада"; бегство от жизни "в промежутке" различных смысловых вселенных. Причем если в начале века и преобладало притяжение к полюсу "артистизма" (в понимании Блока), то в конце века господствует бешеный рефлекс бегства от всех этих невыносимых свобод...
...Но вне всех этих невыносимостей остается лишь всунуть душу и тело в прокрустово ложе тоталитаризма... А скрыться куда-то в кержацкую деревню XVII века, или в монашеский скит века XI, или - в извечную индийскую нирвану (да еще - надуманные усталым рассудком европейца XX века) - все это просто невозможно; к счастью или к несчастью - это уже другой вопрос.
Но вернусь в спокойную и все же - насущную сферу теории, или, точнее, философии.
Мне кажется, что уже свободное напоминание осмысленных только что фрагментов жизни людей в XX веке - нашей с вами трудной жизни - должно сблизиться в сознании читателя с затаенной интуицией культуры.
