В этой ситуации Нарышкин и Патриарх быстро организовались, организовали «волю» народа и Патриарх в 1682 году публично благословил на царство Петра Первого.
Нарышкины вроде бы переиграли, опередили Милославских, которые не собирались так быстро сдаваться и пошли с «разъяснительной работой» в армию, к стрельцам. Удалось - стрельцы заподозрили подвох с воцарением малолетнего Петра и стали возмущаться, кричать, что не хотят, чтобы ими и Россией управляли Нарышкины.
В эту разгорячённую ситуацию кто-то из местных «политтехноло-гов» сделал вброс ложной информации, запустили «утку» - Нарышкины убили царевича Ивана. Стрельцы бросились в Кремль проверять достоверность информации. Поскольку стрельцы по дороге смяли охрану Кремля, то это уже выглядело тревожно, агрессивно. На крыльцо вышла царица Наталья Кирилловна Нарышкина с детьми. И стрельцы увидели, что Иван жив, цел и невредим.
Но «накачанные» информацией о врагах Отечества и «не остывшие» стрельцы продолжали кричать о каких-то изменниках и требовали этих изменников выдать. Прибыл их начальник, глава Стрелецкого Приказа Долгоруков и со своим сыном и начал жёстко ругать зарвавшихся стрельцов, и попал «под горячую руку» разъярённых стрельцов, которые вскочили на крыльцо и бросили Долгорукова на копья своих соратников. Затем убили князя Черкасского и боярина Матвеева. Всё это происходило на глазах сильно испуганного Петра, он был так потрясён увиденным, что у него после этого случая начал проявляться нервный тик. Этот случай необходимо хорошо запомнить, как и нежелание стрельцов видеть царём Петра, - чтобы потом понять необыкновенную жестокость Петра Первого к стрельцам.
А в тот день 15 мая стрельцов понесло - они вспомнили всё: за-должности по выплатам, потребовали увеличить жалованье и повысить их статус, - объявить их царскими гвардейцами (надворной пехотой). Они ворвались в Холопий приказ и уничтожили имевшиеся там на них кабалы, потребовали себе в начальники своего авторитетного воеводу Ивана Хованского, и даже вышли в своих требованиях на другой масштаб - провозгласили вольными всех холопов. Два дня стрельцы казнили в Москве неугодных им людей.
Почти все их требования, кроме вольности холопам, были удовлетворены, и 18 мая в Москве стало спокойно. Мятеж закончился, но «потенциал» тревожно висел в воздухе.
Под давлением весомого мнения стрельцов 26 мая 1682 года Боярская Дума и Патриарх объявили первым царём Ивана Алексеевича, а через три дня власть вручили старшей сестре царевне Софье. Таким образом Милославские пришли к власти, а Нарышкины ушли в оппозицию, и обосновались под Москвой в Преображенском.
Через несколько месяцев Софья с боярами решила на всякий случай укротить своевольных стрельцов и казнила их начальника И. Хованского. Возмущённые и разъярённые стрельцы захватили Кремль, но затем успокоились. А в 1687-1689 гг. стрельцы в составе российской армии под предводительством В.В. Голицына успешно воевали в войне против Турции.
А в это время за пределами Кремля в селе Преображенском играл в солдатики, в военные «потешные игры» со своими друзьями подрастающий Петр. Его властная мать Наталья Кирилловна Нарышкина увлечена была «политической борьбой», и особого внимания сыну не уделяла. Петр фактически рос без присмотра в кругу детей прислуги, хотя мать ему многое разрешала и потакала всем его желаниям.
Петр был увлечён «войнушкой», и с годами масштабы этого увлечения увеличивались: росли его «потешные» Семеновский и Преображенский полки, рос масштаб сражений. В 13 лет Петр вышел за пределы Преображенского и стал «воевать» на прилегающих просторах. В 1685 году на берегу реки Яуза под его руководством был построен военный лагерь под названием «стольный город Прешбург».
В этом случае мы наблюдаем мечту-желание Петра построить и иметь свою личную столицу - будущий Петербург. Увлечение военными играми у будущего царя можно только приветствовать - опыт управления людьми, понимание военного ремесла и т.д. Но в случае Петра мы наблюдаем и странное негативное явление - под руководством Петра «потешные войска» нападают на мирное российское население соседних деревень, бьют крестьян и берут их в плен, вытаптывают своими маневрами урожай на полях. И никто не может найти управу на царевича. По желанию Петра с попустительства его матери Нарышкиной в его лагерь доставили 16 настоящих орудий, из которых он стал палить чугунными бомбами и репами по окрестностям.
Совершенно согласен с А. Буровским, когда он говорит, что Алексей Толстой в своей известной книге вовсе не фантазировал, когда об этих «военных учениях» писал: «Много побили в полях разного скота и перекалечили народу». Сколько при этом погибло людей неизвестно, но что были людские потери - то точно. То есть, следует отметить важный факт: Петр очень цинично и жестоко относился к своему народу, не то что не проявлял душевности, не любил народ. Это можно было бы отнести к молодости и незрелости, но эту нелюбовь и даже кровавое презрение к своему народу мы будем наблюдать до самой смерти императора. И в данном случае мы наблюдаем некие неприятные врожденные темные человеконенавистнические черты характера Петра.
А где же наставник Петра? Члены семьи Романовых не надеялись, что Петру посчастливится стать царём, поэтому воспитанием старших детей занимался знаменитый Симеон Полоцкий, а для воспитания Петра легкомысленно поставили «формально» никому неизвестного Никиту Зотова, чтобы просто обучил грамоте. Чему учил единственный наставник Петра Никита Зотов? Почему Никита Зотов не рассказывал о народных традициях и не читал славных народных сказок Петру, не прививал ему любовь к своему народу? А был ли это народ Никиты Моисеевича Зотова?
Изучая окружающий мир, Петр в 1686 году со своей циничной ватагой заехал в любопытное место - в основанную Б. Годуновым немецкую слободу Кокуй. Кокуй был не похож на обычный российский мир - там люди жили по другому, одевались иначе, разговаривали на иностранных языках - понятно, что молодому Петру там было весьма любопытно и интересно, и он туда зачастил.
Кокуй и в самом деле был любопытным местом, - в нем собрались не только купцы из различных стран, но и посланцы различных европейских монархов, стран, которые совмещали не только посольские функции, но и шпионские, впрочем, как и сейчас. Таковым в Кокуе был посланник из Шотландии Патрик Гордон, барон Келлер из Пруссии, Тиммерман из Голландии, Яков Брюс, Вульф и много других. В Кокуе нашли пристанище и убежище и разного рода авантюристы из Европы, убежавшие подальше от закона «на край мира», каковым тогда в Европе считали Россию, - одним из таких «бывалых людей» был Франц Лефорт.
О Лефорте А. Буровский пишет как о фигуре зловещей и загадочной: «Происхождение Лефорта покрыто мраком. Называли его и французом, и голландцем, и крещенным евреем, но никто не смог бы показать дом, где родился Франц Лефорт, и назвать имя его родителей».
Бесспорно, появление любопытного 14-летнего российского царевича в Кокуе для вышеперечисленных иностранцев, скучающих за бутылкой водки или вина в обществе кокуйских проституток, было большим подарком. Франц Лефорт пригласил Петра с друзьями к себе в дом, созвал своих кокуйских друзей, и пожилые иностранные дядьки взялись за воспитание возможного российского царя и воспитывали его как минимум до смерти Лефорта - до 1699 года, то есть - 13 лет. Это, кстати, по поводу многих авторов, которые пишут, что Петр окружил себя «талантливыми и даровитыми людьми».
Чему научили Петра «кокуйские учителя» за 13 лет? Во-первых, его обучили иностранным языкам. Да так «хорошо», что он в письме и разговоре, в одном предложении одновременно употреблял французские, немецкие, голландские и английские слова. В биографии Петра есть интересный случай: в 1694 году, будучи в Архангельске, Петр побывал на Соловках и на территории Пертоминского монастыря и установил крест, на котором сделал надпись:
«Сей крест сделал шкипер Петр в лето Христово 1694 г.». Это очень знаменательная надпись - ибо в это время в России шёл 7502 год, а Петр жил, в отличие от всей России, по европейскому календарю.
