На следующем этапе идет следующий эффективный приспособленческий приём к данной людской среде - адаптация к местному народу - взятие других имен и фамилий, накладка на их истинные еврейские - чтобы не выделяться из немецкой среды, русской, польской и т. п. Следует отметить, что этот прием евреи совершают легко в отличие от некоторых других народов, которым поменять имя и фамилию предков даже и фиктивно, чтобы приспособиться к новой чужой среде, морально тяжело, и иногда неприемлемо по принципиальным соображениям.
«Неотъемлемым элементом воспроизведения архетипа с древних времен является тенденция к сокрытию евреями - когда это возможно и необходимо - своего еврейского происхождения. Эта же тенденция широко бытует и в поведении современных евреев, использующих целью сокрытия «очищенные» анкетные данные, «аборигенные» имена и фамилии и т.д…», - отмечают ученые ИН.
Они же указывают, что это приводит иногда к смешным и горьким ситуациям:
«Типичная сценка из практики нынешних российских СМИ: сидят в теле- или радиостудии три-четыре еврея и озабоченно обсуждают тему типа: «Почему это мы, русские, такие нецивилизованные и некультурные?» Кроме этого можете обратить внимание ещё на один «феномен», вернее - закономерность: в России министр российской культуры Мойша Швыдкой будет десятки раз в своей «Культурной революции» на телеканале «Культура» обсуждал героев Булгакова: профессора Преображенского и Шарикова, ни разу не обсуждал Швондера.
Ученые ИН много внимания уделили еврейской «технологии невест»:
«В одном месте Книги Ездры провозглашается абсолютный запрет на смешанные браки с неевреями; однако во многих других местах этой же книги осуждаются лишь браки с иноплеменными женщинами, а когда дело доходит до практического отделения евреев от неевреев, то изгоняются лишь иноплеменные жены с детьми, и ни слова не говорится об иноплеменных мужьях…
Иосиф Флавий, например, откровенно пишет в своих «Иудейских древностях» о том, что Моисеево установление о смешанных браках не признаёт законными браки с иноземными женщинами, но ничего не говорит об иноземных мужчинах (т. 1, кн.8, гл. 7; кн. 11, гл. 8)…
Глубинная же суть Моисеева установления о смешанных браках вполне ясна: она заключается в том, что базовые стереотипы мышления и поведения закладываются в самом раннем детстве, когда формирование ментальности ребенка целиком определяется материнским влиянием на него. По этой причине и само наследование еврейского типа ментальности, а значит, и преемственность архетипа, могут быть обеспечены именно и только еврейскими матерями…».
Возможно, имеют место и какие-то доминантные родовые наследственные признаки на генном и полевом уровне, которые передаются по наследству именно женщинами, вынашивающими в своей утробе 9 месяцев младенца, поэтому при муже любой национальности еврейка рожает еврея. В любом случае в еврейском народе был и есть закон: ребенок от матери еврейки независимо от национальности мужа является евреем, признается всеми евреями и государством Израиль евреем.
Оказывается, этот закон можно применить в адаптивных целях, в экономических и политических.
ИН: «Наиболее древние указания на архетип (архетип - устойчивый шаблон коллективного поведения. - Р. К.) содержит ветхозаветный рассказ о пребывании Авраама в Египте (Книга Бытие). Суть рассказа сводится к тому, что Авраам, придя с женой своей Сарой в Египет и, во избежание каких-то опасностей, объявив Сару своей сестрой, вводит её в дом фараона; благодаря этой хитрости он обогащается, в то время как дом фараона оказывается поражен «тяжкими ударами», затем правда открывается и Авраам с Сарой покидают страну (Бытие, гл. 12).
Точно такая же ситуация описывается даже в рассказе о пребывании Авраама с Сарой у герарского царя Авимелеха… И она же восстанавливается в ключевых своих звеньях из контекста тех глав книги Бытие и исход, которые посвящены описанию пребывания евреев в Египте за период времени от Иакова до Моисея.
Смысл архетипа отчасти разъяснится, если учесть, что Авраам, Исаак, Иаков и другие ветхозаветные патриархи являются в глазах современных исследователей не историческими личностями, а персонификаторами родоплеменных делений. В этом случае вся ситуация начинает выглядеть следующим образом: появившись в Египте, евреи отдают местному населению своих сестёр (женщин на выданье), т. е. вступают с местным населением в смешанные браки.
При этом евреи явно что-то недоговаривают египтянам относительно своих женщин: если в ветхозаветном рассказе Авраам скрывает, что Сара - его жена, то по агадическому рассказу он пытается провести Сару в Египет в сундуке, наподобие контрабандного товара, что указывает на кодовую природу обоих сюжетных мотивов…
Тот же самый архетип коллективного еврейского поведения выявляется и на материале ветхозаветной Книги Эсфирь, причём здесь уже становится более понятным смысл той странной недоговорённости в отношении еврейских женщин… Эсфири, оказывается, запрещено говорить о своём еврейском происхождении («Не сказывала Эсфирь ни о народе своём, ни о родстве своём; потому что Мардохей дал ей приказание, чтобы она не сказывала» - Эсф. гл. 2:10) В остальном ситуация та же… В нашем случае такими клишированными фольклорными «заготовками», пусть и слабо выраженными, являются имена «Мардохей» и «Эсфирь»: религоведы давно заметили, что в этих именах отразились воспоминания об ассиро-вавилонском культе Мардука и иштари (Эш-тари, Эстери). Культ этот восходил к соответствующему вавилонскому мифу, который был усвоен евреями во времена так называемого «вавилонского пленения»…
В ситуации, когда скрыть принадлежность еврейских женщин к своей общине невозможно, в ход идёт притворное отречение от общины. В этом плане показательна Книга Юдифь. Её главная героиня является олицетворением всех еврейских женщин (что следует из значения её имени - «Иудеянка», так и из содержания Песни, которую Юдифь поёт в конце книги), говорит Олоферну:
«Я - иудеянка, но не хочу более иметь с иудеями ничего общего». Последняя вариация архетипа особенно широко представлена в новейшей истории евреев, где их притворное отречение от своей общины постоянно маскируется то их «крещёностью», то «культурной эманси-пированностью», то «классовой солидарностью», то исповеданием «общечеловеческих ценностей»….». Как отмечает в своей книге израильский писатель Исраэль Шамир в наше время скрыть своё происхождение при желании легче, ибо: «Мел Брукс давно заметил, что у еврейских девушек - самые аккуратные носики, сделанные лучшими пластическими хирургами».
Та же «шаблонная» технологическая история повторилась в средневековой Польше, где польский король Казимир влюбился в очередную еврейку «Эсфирь», и дал евреям большие привилегии. «Эсфирь» родила ему двух сыновей - Шмерка и Пелка, и которые в свою очередь, будучи по еврейскому закону евреями, могли уже претендовать на польский престол, и если бы это произошло, то Польша оказалась бы под еврейским владычеством, как Персия или Хазария. «Два хода - и в дамки». Польская шляхта евреев к власти не допустила, но в результате этой истории Польша стала местом скопления почти всех евреев Европы, в том числе и гонимых инквизицией и европейскими монархами; и польский период назван евреями «золотыми веками», хотя теперь, в 21 веке, они, говоря о Польше и поляках, употребляют такие выражения, как «традиционные антисемиты» и т. п.
Как видим, «технология невест» использовалась для закрепления своего положения в чужом народе, в чужой стране, в целях своей безопасности и для дальнейшего улучшения своего положения.
Наш знаменитый исследователь истории Лев Гумилёв также обратил внимание на эти исторические закономерности: «В конце 8 века между Тереком и Волгой появилось множество детей от смешанных еврей-ско-хазарских браков. Однако судьба их была различна в зависимости от того, кто был отцом ребенка, а кто матерью. И вот почему.
Все евразийские племена считали ребенка членом рода отца. Законнорожденный ребенок имел долю в родовом имуществе, право на защиту и взаимопомощь и участие в родовых культах… У евреев же этническая принадлежность совпадала с принадлежностью к общине. Право быть членом общины, а следовательно евреем, определялось происхождением от еврейки…
