«Раздражительность Павла происходила не от природы, а была последствием одной попытки отравить его», - утверждал князь Лобанов-Ростовский. «По мнению историка Шильдера, большого знатока всех событий «Златого века», это покушение можно отнести к 1778 году. Инициаторами отравления были Орловы, мечтающие разделить власть с Екатериной», - писал Башилов.
Взойдя на престол, Павел рассчитался со своими врагами оригинальным благородным способом, - он их не казнил, а, например, заставил убийцу его отца Алексея Орлова во время торжественного переноса праха Петра Третьего идти впереди гроба своей жертвы и нести дрожащими руками царскую корону. Это благородство с его врагами во многом и привело к удачному покушению на него.
Павел уничтожил авантюрный закон Петра Первого1721 года о престолонаследии и ввёл свой, который опирался на клятву Земского собора 1613 года. В результате чего престол опять стал наследовать старший сын императора. При этом Павел сильно уменьшил значение Гвардии, которая участвовала в дворцовых переворотах. Постарался навести порядок в армии, что оказалось немаловажно перед грядущей войной с Наполеоном. Ибо до этого, как свидетельствовал Безбородко - русские высшие офицеры носили шубы с муфточками и передвигались со слугами - со свитой младших офицеров. Более того - накануне вступления Павла на престол в 1795 году - 50 тысяч из всех 400 тысяч солдат были растащены по домам для домашних услуг. Так что строительство современными солдатами дач для генералов - это отнюдь не новое явление.
Павел сурово карал за казнокрадство маминых фаворитов и за мздоимство чиновников, - отправлял воров в отставку и в ссылку. Павел I мешками сжигал напечатанные «от балды» Екатериной «великой» бумажные деньги, и отдал в казну даже семейное царское серебро; в результате чего - рубль стал укрепляться, а финансовое состояние страны - улучшаться.
Павел Первый поменял внешнюю политику - освободил из тюрем многочисленных польских повстанцев, дал им свободу и объявил во внешней политике отказ от захватнической имперской позиции: «Теперь нет ни малейшей нужды России помышлять о распространении своих границ, поскольку она и без того довольно уже предельно обширна…» (канцлеру Безбородко).
После гибели Павла солдаты ещё долго вспоминали его добрым словом, потому что при его правлении они были всегда накормлены, в новом обмундировании, регулярно их водили в бани, в казармах была образцовая чистота, офицеры не позволяли себе издевательств над солдатами. За плохое обращение с солдатами император Павел лично с офицеров и генералов срывал погоны и отправлял в Сибирь. У определенной части высшего офицерского состава эти действия вызывали неприязнь, тем более что Павел смекалистого и старательного поручика А. А. Аракчеева произвел генералом и сделал ближайшим помощником.
Император Павел Первый сделал значительные шаги к освобождению из рабства российских крестьян: ввёл трёхдневную барщину, разрешил подавать жалобы на помещиков, отменил очередной рекрутский набор крестьян в солдаты; запретил продавать крестьян без земли, запретил помещикам принуждать крестьян работать в праздничные дни, а в рабочую неделю помещик мог использовать крестьян на барщине всего три дня. Понятно, что этими добрыми делами Павел навлек на себя недовольство помещиков.
«Непростые» отношения сложились Павла I с масонами. С воцарением Павла I масоны надеялись, что наконец-то к власти в России пришёл их человек - масон, «масонский царь», ведь он уже много лет состоял в масонской организации. И начало было для них обнадёживающим - новый император освободил многих масонов, вернул в столицу бывших при его матушке в опале по «масонскому делу» Н. Новикова и А. Радищева. Но затем, по мнению масонов, он стал совершать странные поступки.
Приехав для коронации в Москву, Павел через мастера масонской ложи «трех мечей» профессора Маттеи собрал масонов и выступил перед ними с речью, в которой пытался их убедить, - что, учитывая события во Франции, им следовало бы прекратить свою деятельность.
«Мы имеем ряд иностранных свидетельств (все они относятся к 1797 году) о запрещении Павлом I масонских лож в России. Современный исследователь Всеволод Сахаров также однозначно придерживается этого мнения, хотя и называют другую дату запрета масонских лож Павлом Первым - 1799 год… Можно предположить, что обстоятельство это основательно осложнило отношения Павла I с масонами. Отсюда попытка ряда авторов связать убийство императора 11 марта 1801 года с масонским заговором против него».
Хотя неизвестно, чтобы в законодательном порядке Павел I запрещал масонские организации, ведь 15 января 1800 года А. Ф. Лабзин открыл в Санкт-Петербурге новую масонскую ложу «Умирающий сфинкс». Если только этот «Умирающий сфинкс» был сугубо тайным и название многоговорящим…
Понятно, что российский император не хотел, чтобы в России произошли такие же страшные для монархии события, как во Франции. И для этого он ужесточил черту оседлости, закрыл все частные типографии и запретил всякий ввоз иностранной литературы, дабы не кривились мозги подданных; и даже запретил демонстрировать пристрастие к французской моде - запретил носить башмаки с пряжками, круглые шляпы, жабо, фраки и т. д.
Пытаясь пресечь опасную разлагающую европейскую мораль, Павел в начале 1800 года запретил ввоз в Россию всяких иностранных книг и отправку детей на обучение в Европу. И элита вынуждена была переходить в общении между собой с иностранных языков на свой «дремучий» русский. Павел выдвинул с низов и сделал своим помощником одного из самых образованных людей того времени - Шишкова А. С., который в своём произведении «Рассуждения о старом и новом слоге российского языка» писал: «Какое знание мы можем иметь в природном языке своём, когда дети знатнейших бояр и дворян наших от самых юных ногтей своих находятся на руках французов, прилепляются к их нравам, научая презирать свои обычаи…». Это был уже кардинальный поворот от позиции Петра Первого и Екатерины Второй.
Павел стал наводить порядок в России, особенно в нравственно духовной сфере под флагом знаменитой его фразы: «Для меня не существует ни партий, ни интересов, кроме интересов государства». Именно с такой установкой он уничтожил Жалованную Грамоту Дворянству 1784 года, устранив этим многие «врожденные» привилегии дворян и попытался облегчить жизнь крестьянам. Более того - теперь дворян за нарушения могли подвергать телесным наказаниям - розгами и кнутом. Объявленный Павлом принцип: «Закон один для всех, и все равны перед ним» ударял в первую очередь привилегированных маминых фаворитов. Понятно, что дворяне от этого были не в восторге, и многие стали врагами Павла.
Даже его недоброжелатель профессор М. Зызыкин в своей критической книге к Павлу «Тайны Императора Александра Первого» отметил, говоря о Павле: «Он же проломил в своём почти не реализованном законодательстве глухую стену, разделявшую свободных от несвободных, построенную Екатериной Второй, за что народная память воздала ему вечное почитание в виде свечей у его гробницы, не прекращающихся до революции 1917 года».
В СССР к странностям императора Павла относили его увлечение Мальтийским рыцарским орденом. Б. Башилов в своём исследовании объясняет это увлечение:
«В течение ряда лет русский император лелеял мысль сгруппировать вокруг Мальтийского ордена все духовные и военные силы Европы, без различия национальности и вероисповедания, чтобы подавить движение, которое угрожало не только «престолам и алтарям», но также всему существующему порядку в мире… Умер Павел Первый - умерла вместе с ним и идея создания в России духовного рыцарства, - религиозного ордена, возглавляющего борьбу против масонских орденов, активно боровшихся с религией и монархиями». Этому способствовали и исторические обстоятельства - остров Мальта был захвачен англичанами и Мальтийский орден или - орден госпитальеров был в 1798 году разогнан, и у Павла появился повод воссоздать мальтийский орден и наполнить его новым актуальным содержанием. Свой патриотический масонский орден Павел назвал: Державный Орден Святого Иоанна Иерусалимского.
