— Все, идем-идем, пока проверяющие не нагрянули, — она подхватила меня под руку и потащила через полутемный коридор на лестницу на второй этаж. Из некоторых комнат доносились не слишком приличные стоны, крики, а иногда и громкий многоголосый заливистый хохот.

— Вот, — передо мной открылась нарядная белая дверь, ведущая в удивительно зефирную, всю в розовых оборках, комнату. Первым делом я ринулась к умывальнику и с горем пополам оттерла со своей мордашки черные следы, а уже потом принялась за артефакты, которые разложила передо мной девица. Новый взрыв хохота донесся до моих ушей, а через несколько минут — еще один.

— Весело тут у вас, — сказала, вливая силу в очередной светильник.

— По-разному бывает, — серьезно ответила падшая дева. — Иногда и легавых звать приходится. Сегодня-то нет, все спокойно. Тем более, Экхарт здесь. Вон, снова созвал всех девочек свободных и забавляется.

Очень нехорошая догадка пришла мне в голову.

— Это дракон что ли?

— А? Ну да, он самый. Он тут частенько… — она хихикнула… — озорничает. И нас веселит.

— А ты чего тогда не пошла? — кивнула я в сторону, откуда доносился смех.

— Может и загляну попозже, — беспечно отозвалась кокотка. — Хотя я еще с прошлого раза не отошла. Это ж надо как… Кажется, ну что в этом такого, а с непривычки еле разогнулась…

Выслушивать подробности интимных драконьих забав никакого желание не было. Поэтому я быстро закончила работу, забрала честно заработанные деньги и направилась к выходу.

— Дорогу-то найдешь сама, не заблудишься? — хитро спросила девица, давая понять, что мой спектакль с переодеваниями никого не обманул.

Я кивнула, попрощалась и огляделась, припоминая, как и куда идти — сейчас направо, мимо вот этого развеселого номера, по коридору — и по лестнице вниз… ничего сложного. Только надо еще найти Сойера, надеюсь, он уже закончил свою работу…

— Иии! — раздался очередной визг, перешедший в хохот. — Я сейчас упаду!

«И я!» — «И я!» — «Можно, я хотя бы ногу опущу?»

— Эрх, долго еще? Мы сейчас все тут поляжем..

— Ай, падаю!

Грохот, смех, татарам.

— Все, дамы, перерыв, далеко не расходимся, — объявил, посмеиваясь, очень знакомый хрипловатый голос, а в следующий момент дверь номера неожиданно открылась — я едва успела отпрыгнуть в сторону — и предъявила мне сразу две дивные картины.

Картина номер раз — замерший в дверях дракон. Надо было мне, конечно, отвести взгляд и тихо прошмыгнуть по коридору, но ящеров в таком образе я еще не видела, поэтому вместо этого встала столбом во все глаза разглядывая Экхарта Алирийского в не совсем подобающем виде. Ни сюртука, ни жилета положенного всем драконообразным — только белая рубашка с длинным острым воротником, да и та расстегнута почти наполовину, рукава закатаны чуть не до локтя, а затейливый галстук развязан и свиcает на манер своеобразного шарфа. В пальцах дагон ректор совершенно непедагогично держал еще не зажженную сигару.

Сначала он моргнул от удивления, затем нахмурился.

— Хоуп?

Картина номер два — то, что я успела заметить в проеме двери за его немаленькими, надо сказать, плечами. В глубине комнаты творилось хрущ знает что — несколько полуодетых девиц в полупрозрачных нарядах замерли, держа друг друга за талии будто прелестные купальщицы или мифические водные девы, водящие хоровод. Еще несколько их товарок разминали затекшие руки, ноги, спины и весело хихикали. А ближе к двери стоял мольберт. И на большом белом листе грифелями накидан был набросок… Я даже на цыпочки привстала, желая рассмотреть получше

Но тут ящер коварно захлопнул дверь, подпер ее для пущего эффекта плечом и уставился на меня, сложив руки на груди.

— Ты какого тут делаешь?

— Подрабатываю, — выдала тут же.

Ситуация складывалась очень странная. Дракон без положенной ему официального «доспеха» выглядел… уж слишком не по-драконьи. Мысли, без всякого спроса лезущие в голову, были весьма далеки от «держаться подальше», а взгляд, зараза, так и норовил притормозить на возмутительно расстегнутых пуговицах — трех — точнее на том, что открывалось взгляду благодаря им. Не знаю, уж почему. Может, я рассчитывала увидеть там чешую? Ничего подобного, там разумеется, не было… А был… хм… полный порядок: кожа гладкая, чуть не лоснящаяся… да и не бледная вовсе..

— Да неужели? И кем же?

— Эээ… да… по специальности, — отвлеклась я от недостойных мыслей и подняла глаза чуть выше, встретившись взглядом с ехидными светло-голубыми змеиными глазищами, пополам рассеченными вертикальной линией зрачка.

— Что-то не припомню я у нас таких специальностей, — вскинул бровь ящер — и я едва по лбу себя не хлопнула..

— Да нет, не в том смысле, — с жаром принялась я оправдываться. — Я так, по мелочам… туда-сюда… светильник там зарядить, свечу..

— Подержать? — с усмешкой подсказал Экхарт.

— …поменять в мобиле… Да что вы меня сбиваете! — рассердилась я. — Сами-то хороши, устроили тут не знамо что (" бордель в борделе» — услужливо подсказал внутренний голос)… Курите вон еще, ужас просто, — ткнула я пальцем в целехонькую сигару. — Вы чему вообще студентов учите?

— Не лезть не в свое дело, например, — ледяные буравчики чуть не проделали в моей голове две симметричные дыры.

— Экха-а-арт! Мы готовы! — раздалось с той стороны двери.

— Да сейчас придет, — ответил нетерпеливой кокотке другой голос. — За огоньком вышел, отдыхай пока.

Дракон снова посмотрел на меня, ухмыльнулся и выразительно покрутил сигару в пальцах. Ну да, далеко идти ему не пришлось — огонек его прямо у двери и поджидал.

Я вздохнула, осуждающе покачала головой, но сложила пальцы в привычном жесте — щепотью — и призвала самую маленькую толику магии. В пальцах заплясал было — и быстро вытянулся причудливым святящимся перышком — язычок пламени.

Экхарт слегка наклонился ко мне, ожидая, пока на кончике сигары займется тлеющее пламя, и пока я послушно стояла соляным столбиком, боясь шевельнуться, чтобы ненароком не поджечь ему чего-нибудь не то, совершенно бесцеремонно меня разглядывал. Взгляд его ощущался как прикосновение теплого — можно сказать, жаркого, по сравнению с общим от него впечатлением — луча к коже. Я, даже отведя глаза в сторону, могла чувствовать, как он скользит им по моей скуле, вниз, по линии нижней челюсти и подбородка, к губам — и снова вверх..

— Каждый развлекает себя как может, Ли, — произнес он слегка отрешенно и вроде как не совсем мне. Но я вздрогнула — и от непривычной серьезности тона и от этого обращения. «Ли» — так меня называла только мама и я сама иногда, мысленно. Табачный дымок, подхваченный легкими потоками воздуха закружился и повис над нами в виде парящего в небе ящера. — Тебя вывести?

— Не нужно. Я тут не одна — с приятелем, — сообщила я Алирийскому.

Тот иронично вскинул бровь, но комментировать мое высказывание не стал.

— Тогда бывай, — вернулся он к прежнему непринужденному тону и исчез за дверью своего номера.

Оттуда тут же послышались одобрительные возгласы, хихиканье, громкие хлопки мужских ладоней и «Все, дамы, по местам. Желательно по своим», — сказанное низким хрипловатым голосом.

Я тряхнула волосами, желая выкинуть из головы мысли обо всех драконах вообще и блудливых в частности и поспешила вниз.

Сойер уже был там и ждал меня, в нетерпении постукивая пяткой по полу.

— Джулс, наконец-то! Ты как, закончила?

— Все отлично, выдохлась правда, зато еще немного подзаработала, — похвасталась я. И ни слова о всяких хвостатых, вот ни единого.

Остаток вечера был прекрасен — мой карман заметно потяжелел, вечер выдался просто изумительный да и компания радовала. С Сойером было спокойно, легко и понятно. Можно было просто идти, радуясь отличной погоде, будто случайно касаться своей рукой руки другого, нести все, что в голову придет, не боясь казаться идиоткой. И никто не сверлил меня змеиными глазюками, будто прикидывая, откуда лучше начинать меня жрать, никто не давил драконьим авторитетом, не смущал гордой статью и расстегнутыми, где не надо, рубашками. Красота ж!