— А это тут причем? — заморгала я.

— У них с дель Корт давняя история, — с видом заправского сплетника пояснил всезнайка Сойер. — Чуть ли не со времен из студенчества. Грант за ней бегал, но эта благородная фифа носом крутила — он же ей по происхождению не ровня. Замуж ни за кого она так и не вышла, но и ему не дает… — рассказчик удостоился от меня тычка в бок и сразу поправился, — к себе подступиться, имею ввиду.

— Вот стерва, убила бы, — от души высказалась Гвен. Очень-очень от души. Как если бы деканша стояла номером два в списке ее главных врагов. Сразу после Фаррийского, понятное дело.

— Ну так вот, — снова завладел нашим вниманием Микки, — после заявления магистра Гранта о женитьбе все девчонки в коридоре сразу бросились врассыпную, на всякий случай. Кроме вашей, светленькой такой, с кудряшками — ее под белы рученьки подружки утащили. Зато госпожа Шелл, которую туда же кой-то хрущ занес, принялась мерно прохаживаться то вперед, то назад и на магистра призывно из-под очков посматривать. Он аж сбледнул, бедолага. Тут, на его же счастье, дель Корт не выдержала и пошла на попятную. Короче, увольняться и жениться Тоскливый Найджел пока передумал.

— Но к повторному визиту Анны или к вызову в деканат стоит все же подготовиться, — сделала я вывод.

— Сильно пока не парься, — снова встрял Сой, — если мы правильно поняли, она хочет дождаться окончания драконьего Совета и заявиться к нам под ручку с Фаррийским.

Гвен фыркнула и состроила такую зловещую рожицу, словно уже строила планы, как бы деканшу с дагоном одним махом тут и порешить.

— А по какому поводу Совет? — озадачилась я.

Драконы просто так и по пустякам никогда не собирались.

— Что-то со стихиями опять, — пояснила веснушчатая Иржи, — Подробностей не сообщают, но драконы обеспокоены. Боевиков пока не трогают: то ли нет необходимости, то ли считают, что люди здесь им не помощники, кто их разберет. Сами в патрули ходят по очереди.

— Да ладно, ходят и ходят, — отмахнулся Сойер. — Если бы что-то серьезное, во все трубы уже трубили, а тут — молчок. Значит, все нормально. И Осенний праздник никто не отменял, — он с некоторым беспокойством посмотрел на меня. — Ты же идешь, Джулс? Тебе не помешает развеяться.

Ох, еще и праздник. Но Сой был прав: сидеть в четырех стенах — последнее, что мне сейчас нужно.

— Конечно, — улыбнулась, — не могу же я подвести твоего классного знакомого.

Оставшиеся дни до праздника ничем выдающимся отмечены не были. Я училась, наверстывала упущенное, ковырялась с чертежами понемногу приходила в себя. С последним я, кажется, справлялась неплохо. По крайней мере в один из дней я почувствовала достаточную уверенность в себе, залезла под кровать, извлекла из дальнего угла шкатулку, зовуще мигающую красным кристаллом, открыла ее и нашла две записки. Первая из них была сухим уведомлением, что на этой неделе наша встреча с ректором отменяется. Вторая же, явно отправленная ранее, содержала всего одно слово: «Ли?» Я покрутила ее в руках, подумала — и не стала отвечать. Сказать Алирийскому мне было нечего.

А еще через день я увидела его самого. Мельком, можно сказать издалека. Мы с Сойером и еще парой ребят возвращались из клуба и решили немного пройтись мимо полигона, подышать воздухом перед сном. Вечер был на диво спокойным, хотя и довольно прохладным. Мы, как обычно, посмеивались, а я быстро-быстро растирала ладони, чтобы согреться.

— Замерзла? — Сой приобнял меня сзади и накрыл мои ладони своими. Тут же стало теплее. — Кто из нас огневик, Джулс? Я думал, это ты меня греть будешь.

— Смотрите-ка, — присвистнул долговязый Кей, — и мы все, повернулись, чтобы понять, что привлекло его внимание.

Через полигон со стороны перехода шел дагон ректор собственной персоной и беседовал с двумя магистрами. Видно было, что — а — ректор торопится и б — он только что явился явно не с деловой встречи. Последний вывод сделала потому, что, хотя он и был одет в любимые свои цвета, но форма его сейчас и сапоги навевали мысли о боевке и патруле. С магистрами он разговаривал вполне благодушно, в любимой своей манере. Слов мне слышно не было, но я легко могла представить что-то вроде «Простите, ребята, но конец света откладывается на неопределенный срок. У вас с собой поесть ничего нет? Жаль-жаль, а то жрать хочу, как дракон после дежурства…» Сердце резко замерло. А потом пропустило удар, когда он посмотрел в нашу сторону — чуть длиннее, чем полагалось и чуть короче, чтобы это могло показаться странным. Я тут же отвела взгляд, притворившись, что разглядываю что-то очень интересное в другой стороне.

— Эй, все в порядке? — спросил Сойер немного растеряно.

— Да, — соврала я и только потом заметила, что сжимаю его руку до побелевших костяшек.

— Выглядишь потрясно! — незатейливый, но искренний комплимент Сойера поднял настроение. А оно пока было не слишком праздничным. Хотя, признаться, нарядное платье, яркая помада и одобрительные взгляды парней сделали свое дело — и последние минут пять я ловила себя на мысли, что прийти на праздник было правильной идеей.

Пришли мы вчетвером: я с Сойем, а Джинни — с Мэттом. И начало вечера выдалось прекрасным. Во-первых, драконов поблизости не наблюдалось, и мы с Вирджинией понадеялись, что так и будет до конца: если нам повезет, то оба ректора — текущий и бывший — в это время будут заняты совсем другим делом, например, дежурством. И даже первого факта хватило бы, чтобы расслабиться и начать получать удовольствие от праздника. Но был еще и второй — общее оживление и множество знакомых, радостных лиц вокруг, и это тоже заряжало нужным настроением.

Наши актеры, правда, сразу же сбежали за кулисы — готовиться к выступлению, мы же ждали начала их выступления, попутно присоединяясь то к одному, то к другому кружку знакомых. Издалека нам помахала Гвен, и, каюсь, я не сразу узнала в этой яркой красотке в изумрудно-зеленом нашу руководительницу. Девушка задумчиво потягивала прозрачно-голубой коктейль и казалась вполне довольной жизнью.

— Джулс, держи! — Сойер протянул мне бокал с нежно-салатовым содержимым, украшенный веселеньким розовым цветком. — Попросил самый вкусный и легкий.

А я даже не заметила, что он куда-то отлучился.

— О, «Нечаянная ночь», — тоном знатока объявила Гвен. — Будь осторожна: Робертс, кажется, решился взяться за тебя всерьез.

— Ночь? Это? — я с сомнением смотрела на коктейль в невинно-девчачьих тонах. На ночь он был похож меньше всего.

— Вот-вот, все так думают, а потом — бац — утром приходишь в себя, вспоминаешь, что вчера вытворял, и единственное, что можешь сказать в свое оправдание — «Я нечаянно».

— А у тебя что тогда? — тут же заинтересовалась я, отсмеявшись. — «Пылкий закат?»

— Официальное название «Стерва Гвендолин», — ухмыльнулась рыжая и в ответ на наши недоуменные взгляды пояснила: «Автор этого шедевра мне проспорил и должен был назвать следующий коктейль в мою честь… Ну и вот…»

На этой веселой ноте нас пригласили в зрительный зал.

Официальную часть, я, каюсь, прослушала, потому что мы оказались в окружении приятелей Сойера, а с ними спокойно сидеть вообще не получилось — они отвлекали, комментировали, постоянно подкалывали друг друга и нас.

«Так, я не понял, вы чего это не целуетесь?» — «Познакомь меня с подругой. Только с симпатичной» — «Слышали, что вам умные люди говорят? Про сознательность студентов, между прочим… Вот, сознайся, это ты вчера спер котлеты с кухни?» и так до бесконечности.

Зато начало выступления актерской студии было встречено с восторгом: это уж точно было интереснее бесконечных речей ни о чем, да и поддержать друзей-знакомых всем хотелось. То ли сказался коктейль, то ли общее оживление, а, может быть, артисты поймали кураж, но так от души я давно не веселилась. Все сценки казались смешными, а забойным песенкам хотелось подпевать. Поэтому, когда концерт подошел к концу, двери в большой танцевальный зал открылись и оттуда послышалась музыка, мне уже не терпелось пуститься в пляс.