— Значит, ты не понимаешь, почему я так счастлив встретиться со своим кузеном с пистолетом в руке? — спросил Дэр вслух.

Очевидно, Бэтсфоум думал о том же самом, потому что вовсе не растерялся, а просто легонько кивнул:

— Да, похоже, вы ничуть не тревожитесь из-за этой утренней дуэли, а от человека с одной только действующей рукой и с одним глазом ожидаешь несколько другого.

Дэр усмехнулся:

— Дело в том… в общем, как сказала бы моя жена, не все то золото, что летит.

Бэтсфоум вскинул бровь. Дэр озорно ухмыльнулся. Жизнь в самом деле стала замечательно хорошей.

— Я в аду? Я умерла, попала в ад, но никто не удосужился мне об этом сказать.

? Что?

— Ничего. Как давно уехал мой муж, Кроуч?

— Да всего несколько минут назад, миледи. Думаю, не больше пяти.

— Черт бы его побрал! Как он посмел ускользнуть в темноте и оставить меня вдовой, одну-одинешеньку? Я ему уже говорила — никто не имеет права убить его, кроме меня!

— Очень интересная позиция, миледи.

— Это не просто позиция, Кроуч, и будьте любезны, стойте лицом к двери, а не рассматривайте мою спальню и не пытайтесь заглянуть за ширму. Я понимаю, что, пригласив вас сюда, я нарушила все возможные отношения между хозяйкой и дворецким, но у меня нет горничной, а раз уж Бэтсфоум тоже уехал, чтобы полюбоваться убийством Дэра, вам просто придется затянуть шнуровку у меня на спине.

— Сейчас, миледи?

— Нет, еще минутку, дайте я сначала надену башмаки. Нет, ну честное слово! Как он мог отправиться на дуэль и ничего мне не сказать! Мог бы по крайней мере попрощаться: «приятно было познакомиться, надеюсь, ты проживешь без меня хорошую жизнь».

— Может, он надеялся, что не даст дуба.

— Да наверняка! Все мужчины считают, что они незримы.

? А?

? Что?

— Он думает, что он незримый?

— Да, конечно, а что еще можно сказать о человеке, который ночью удрал из дома, чтобы на рассвете стоять посреди сырого поля и обмениваться выстрелами с другим человеком — с тем, который объявил своим все, что ты имел, да еще и распространял о тебе злонамеренные грязные сплетни?

— Может быть, он считает себя неуязвимым?

— Не говорите глупостей, Кроуч, Дэра отлично видно. Так, теперь повернитесь, затяните шнуровку у меня на спине и едем. Вы точно подслушали этого предателя Бэтсфоума и знаете, где состоится дуэль?

— Ага, миледи. Мы с парнями прибыли, как вы велели, а старина Бэтти с Макгрегором как раз сели в кеб и велели отвезти их на Бейкерс-Филд. Потом вы слетели с лестницы и завопили так, что вас наверняка слышали даже в Банбери.

— О, поторопитесь. Дэр уже и так здорово нас опередил. Хорошо хоть, вам хватило предусмотрительности не отсылать карету.

— Не так-то просто одной рукой затягивать все эти ваши шнурки, миледи. Постойте спокойно… а, вот он где. Все, готово.

Шарлотта, пренебрегая шляпкой и шалью, схватила ридикюль и ринулась к двери, крикнув через плечо:

— Пошевеливайтесь, пошевеливайтесь, Кроуч, мне нужно спасти мужа! Опять!

Поездка до Бейкерс-Филд была не долгой и не особенно тяжелой, но Шарлотте показалось, что они добирались туда целую вечность. А что, если она не успеет вовремя? Что, если этот ублюдок уже убил Дэра? Что, если ее возлюбленный супруг как раз сейчас лежит на мокрой траве, истекая кровью? Что тогда?

— Я его убью! — прорычала она и вцепилась в сиденье кареты, сильно подпрыгнувшей на очередном ухабе. — Если он уже умер, я его оживлю и убью за то, что он меня так напугал! О, Дэр! Ты дурак, болван, тупица… такой чудесный! Как ты мог так поступить со мной? Неужели я так мало для тебя значу, что ты мог просто уйти, даже не сказав мне до свидания — а ведь ты для меня означаешь целый мир! Как ты мог решиться погибнуть после такой волшебной ночи? — Шарлотта вспомнила часы, предшествовавшие рассвету, и всхлипнула в носовой платочек. Дэр был настоящим дикарем, нежным, но требовательным, сильным, но ласковым, он снова и снова приводил ее в рай! — Если ты умрешь, с кем я снова познаю наслаждение «Сбивания масла свежим весенним утром»?

Постепенно глубокая, темная ярость сменила печаль и наполнила Шарлотту решимостью. Если Господь будет милостив, оставит Дэра в живых и даст ей его спасти, она уж позаботится о том, чтобы этот скотина Притворщик их больше не побеспокоил. Если придется, если это будет необходимо, она его сама убьет.

Так размышляла Шарлотта, пока карета потихоньку приближалась к месту, которое она окрестила местом убийства, и прежде, чем Шарлотта два или три раза успела мысленно прикончить Джеффри Макгрегора, карета остановилась позади ранее прибывшего экипажа, перекрывшего путь. Шарлотта выглянула в окно, увидела возмутительное препятствие, прорычала ругательство (она бы никому никогда не призналась, что знает такие слова) и, не дожидаясь, когда Кроуч опустит ступеньки, выпрыгнула из кареты и помчалась к мужчине, выбиравшемуся из экипажа.

— Мэтью! Что ты здесь делаешь? Где Дэр? Что ты сделал с моим мужем?

— Шарлотта? Боже милостивый, что ты себе думаешь? Тебе нельзя здесь находиться! Сию секунду отправляйся домой!

Шарлотта схватила брата за шейный платок и затрясла изо всех сил — не самое легкое дело, если учесть, что он весил на несколько стоунов [3]больше, чем она.

Лорд Коллинз выпучил глаза, напомнив ей мопса Каролины.

— Я его не видел, — выдавил он между двумя встрясками. Шарлотта слегка ослабила хватку. — Я сам только что приехал. Отпусти-ка меня. Раз уж ты здесь, хочу тебе кое-что сказать.

Шарлотта отошла от брата и окинула взглядом поле. Ряд деревьев, сильно раскачивающихся под порывами ветра, загораживал вид, но ей показалось, что она разглядела между ними две кареты.

— Кроуч!

— Я прямо у вас за спиной, миледи.

— Где он?

— Скорее всего, за деревьями.

Шарлотта подобрала юбки и кинулась к каретам, не обращая внимания на требование брата подождать и выслушать его.

— У меня есть куда более важные дела, чем слушать, как ты в очередной раз сообщаешь мне, что я сама постелила свою постель и сама должна в ней спать.

Еще какие важные — например, голыми руками задушить убийцу мужа.

— Я же как раз об этом, глупая ты девчонка. Я предлагаю тебе прощение! Добро пожаловать в объятия семьи!

— Меня волнует только Дэр и то, как прекратить эту дуэль! Твоим объятиям придется подождать.

— Чертова ты баба, я ж о тебе думаю! Я могу остановить эту дуэль!

Шарлотта остановилась, повернулась и посмотрела на брата.

— Ты можешь остановить? — напрямик спросила она, нетерпеливо дожидаясь, пока он, пыхтя, подойдет к ней.

— Я прощу тебя. Ты снова займешь свое законное место в свете. Получишь все, что имела раньше, — положение, наследство, поддержку семьи — все!

Шарлотта всмотрелась в деревья. Там, за ними, двое мужчин разговаривали около карет, и на сердце стало легче — убийство еще не началось.

— Ты сказал, что можешь остановить дуэль. Ты это серьезно?

— Я никогда не бросаю слов на ветер, сестра.

— Фазаньи перья, только этим ты и занимаешься! Я хочу знать лишь одно — правду ли ты говоришь мне сейчас? Ты можешь остановить дуэль? Ты в самом деле можешь это сделать?

Лорд Коллинз улыбнулся, и от этой нехорошей улыбки по спине Шарлотты поползли мурашки. Она и раньше не особенно любила брата, он всегда был задирой и всезнайкой, но сейчас впервые поняла, что просто терпеть его не может. По-настоящему. Он бесчестная скотина, а не человек, и ей вдруг очень захотелось оказаться подальше от него и от его масленой улыбочки.

— Я могу остановить дуэль, но для этого потребуется твое содействие, дорогая сестрица.

Шарлотта снова кинула взгляд на деревья. Соперники еще разговаривали.

— Кроуч, пожалуйста, идите туда и посмотрите, не собираются ли они начать дуэль?

— Да, миледи.

Шарлотта опять повернулась к брату.

— И что за содействие?

Его масленая улыбочка стала еще шире.