Усмехнувшись, я выпорхнула из машины и только в подъезде увидела, что теперь у меня есть номер Виктора Семеновича. И от того, как он себя записал, по спине прошли мурашки, а бабочки заплясали где-то между ребрами и желудком. «Мой Витя».

Послышались радостные возгласы соседей, бой курантов и чей-то задорный смех. Вот и Новый год пришел, о котором я совершенно забыла во время нашего тет-а-тет в машине.

«С Новым годом», - кратко написала я ему, улыбаясь до ушей. Это было странно и нелепо, но данное тридцать первое декабря явно числилось в ряду лучших за всю жизнь.

«С Новым, Аль. Прекрасный вечер», - пришло спустя минуту, будто он сидел с телефоном и читал мои мысли на расстоянии.

«У кого-то обломилась ночка в загородном коттедже, медвежонок?» - поддела я его, с безумно колотящимся сердцем ожидая ответа.

«Нет, малыш, - прислал он спустя секунду, - кому-то просто обломилось. Без продолжения».

«Что?» - нахмурилась я, выгибая бровь. Кажется, кто-то не совсем понимал значение слова «обломилось».

«Повезло мне, говорю».

- И мне повезло, - хмыкнула я и только после этого довольная вставила ключ в замочную скважину. В квартире было темно и пусто, свет горел лишь в гостиной. Я прошла в нее тихо, не желая пугать родителей своим возвращением. Но первое, что увидела – плачущую мать и серьезного нахмуренного отца.

- Вы чего такие?.. - слова выбились из головы, когда я, наконец, вошла в комнату и увидела там Ленку. Ее коварный, недовольный взгляд говорил о многом.

Мама посмотрела на меня растерянным, обескураженным взглядом. Как-то по-новому, будто видела впервые. В ее глазах я четко прочла разочарование и осуждение.

- Это правда, Алина? – дрожа, прошептала она, сжимая ладонь отца для поддержки. - Правда то, что там твоя подруга рассказала?

Отец выглядел беспристрастным, будто натянул непробиваемую броню. Почему-то это ранило меня больше всего, ведь одно дело - впечатлительная мать, а другое дело - хладнокровно мыслящий отец.

- Понятия не имею, что вам там Ленка рассказала, - нервно сглотнув вязкую слюну, я попыталась тоже выглядеть беспристрастной. Но это было сложно, ведь кирпич за кирпичиком подруга рушила мою жизнь. И, судя по блестящим глазам, получала от этого огромное удовольствие.

- Сама знаешь, - глухо отрезала мама, будто произнести вслух правду было выше ее сил. - Больше нет нужды притворяться…

- Я вам помогу, Надежда Алексеевна! То, что ты трахаешься по углам с моим сорокалетним отцом, - Лена отчеканила громко и четко каждое гребаное слово, чтобы каждый в комнате прочувствовал всю степень напряжения на себе. И когда мать зарыдала, а отец отвернулся к противоположной стене, добавила с явной издевкой: - Поправка: с моим обрученным сорокалетним отцом.

- Господи! Ну за что нам такая дочь?! - воскликнула мама в голос, а затем вскочила с места и принялась судорожно капать успокоительное в стакан с водой.

- И это еще не все, - продолжила Ленка, хотя перед моими глазами и так все предательски поплыло от слез и испуга. Лена знала, каких консервативных взглядов мои родители. Они не просто против секса до брака, но и свято верили в брак с погодкой после окончания вуза. Родители были солидного возраста, и я не могла их винить. А то, что сейчас делала девушка – доводила их до инфаркта, за что я тайно мечтала ее придушить. - Аля делает это ради денег. Как вы знаете, мой папочка очень богат. И Аля задалась себе целью избавиться от меня и заполучить себе все наследство. Папочка ведомый, ведется на все это… А я не нашла другого способа достучатся до ее сознательности, кроме как обратиться к вам за помощью.

- Черт, - я нервно сжала переносицу пальцами, пытаясь справиться с внезапной мигренью, когда Ленка театрально зарыдала в голос. Только я видела, насколько фальшиво это выглядело! Потому что мама тут же принялась ее жалеть, а отец налил воды. - Что ты несешь, Лен? Травы перекурила? Или в этот раз было что-то покрепче?

- Вот! ВООООТ! Видите, что она делает! Опытный манипулятор! - Ленка указала на меня пальцем, будто сейчас я подтверждала ее же слова. - Она выставляет меня наркоманкой, и отец ведется! Он уже лишил меня дома, денег и всего-всего… Чего тебе еще нужно, Аль? Остановись! Оставь меня в покое!

- Знаешь что, Лен? - я сделала шаг вперед, сжимая кулаки. Никогда в жизни мне не было так плохо, как сейчас. Потому что моя родная семья верила малознакомой девушке, а не мне – родной дочке. Потому что единственная лучшая подруга, которую я постоянно оберегала и спасала, делала это. Отворачивала от меня самых близких людей, пользуясь их хорошим к ней отношением. Сглотнув подступающую истерику, холодно отчеканила по слогам: - Иди на хрен и никогда больше не появляйся в моей жизни! Ты подлая дрянь, и я больше не хочу тебя спасать... Нельзя спасти наркомана, который этого не хочет. И я не железная. Ты перешла все доступные грани!

- Ты права… Да, конечно, - не выходя из образа закивала подруга, не сделав и шага к двери. - Конечно, я уйду. Переночую на вокзале. Там много добрых людей, кто-то, может, покушать дать даже…

- Лен, ты чего! Не слушай эту… - мама пренебрежительно ткнула в меня пальцем и прошипела невнятный звук, будто не знала, как назвать меня приличным словом, а то страшное на букву «ш» произносить не хотела.

- Да что за… Вы не должны верить каждому ее слову, что за ерунда? - от отчаянья закружилась голова. Все казалось страшным сном, какой-то параллельной реальность.

- Хватит комедий, дочь. Отвечай коротко и четко. Ты спала с Виктором Семеновичем? - строго спросил отец, глядя мне прямо в глаза. В комнате повисло гробовое молчание. Казалось, что кинь сейчас между нами топор – зависнет в воздухе.

- Спала, но… - «я люблю его» хотела закончить, но никто не дал. Мать опять зарыдала в один голос с Ленкой. А отец махом осушил полстакана коньяка, останавливая мою речь взмахом ладони.

- Знала, что у него есть другая женщина? - продолжил отец, уже хрипя.

- Не сразу, потом… Но… То есть, он ведь не… - вынуждена была признать я, потому что все именно так и было. Отец опять приложился к бутылке, мать больше на меня даже не смотрела, будто я какая-то прокаженная.

- У тебя сейчас два варианта, Алина, - слова отца звучали, как злой рок. Он явно прилагал огромные усилия, чтобы не запустить в меня коньком. - Мой брат живет в Якутии. Ты завтра же забираешь документы из вуза и уезжаешь туда заканчивать обучение. Грехи замаливать. Если же нет… Даю тебе полчаса вещи собрать, и знать мы тебя больше не хотим. Нечего нам блядей в семье размножать. Мы приличные люди.

Это было так больно, как стрелой в самое сердце. С губ моих сорвался рваный стон, будто кто-то ударил кулаком в живот. Мои добрые, милые родители выгоняли меня вон, не хотели знать. Смахнув непрошеные слезы дрожащей рукой, я взглянула на маму. Свою родную, любимую и единственную. Ту, что подарила мне жизнь и теперь старательно отводила взгляд, прижимая к груди другую – коварную суку.

- Ясно… - поморщившись, я последний раз осмотрела комнату. - Я вас поняла…

Мне не нужно было тридцать минут на сборы - не было столько вещей. За десять минут все уместилось в дорожную сумку, и уже потом я стояла на пороге, пытаясь не думать о том, что нет денег даже на самый дешевый хостел. Если кому-то в этой квартире и грозит ночевать на вокзале, так это мне.

- И куда ты пойдешь? - с укором бросила мама, качая головой, будто я ширящаяся в вену наркоманка. - На трассу? Или дальше мужика из семьи уводить, а?

- К твоему сведенью, у него нет невесты. - Лена стояла в самом конце коридора, наблюдая за разыгравшейся сценой, едва скрывая чувство эйфории. - И семьи, видимо, тоже нет... Как и у меня теперь.

Я ушла до того, как мама стала кричать проклятия мне вслед, а папа сказал нечто такое, что уже не забыть. Но, даже спускаясь по лестнице и умываясь слезами, я не хотела, чтобы Лена оставалась с ними. Она - как рак. Разрушает все, к чему прикоснется. Потому, с трудом вернув самообладание на мгновение, я набрала Виктора Семеновича и глухо пробормотала: