Один хитрый прием, уже из тех, что я изучала на курсах самообороны на Земле, а потом оттачивала на братьях, и мой граф, который явно не ожидал от меня такой подлости, уже лежит на площадке лицом вниз, а я, отбросив один из клинков в сторону и захватив волосы в кулак, оттягиваю его голову назад, прижимая лезвие кинжала к горлу.

– Извини, Элизар, но тебе стоит еще потренироваться с Радмиром.

– Договорились, – говорит он хрипло и очень осторожно, ощущая кожей остроту лезвия. – Я потребую это в счет компенсации за то, что он похозяйничал в моем замке в мое отсутствие. Отпусти. Я принимаю поражение.

На лицах эльфов, количество которых значительно увеличилось по сравнению с началом нашей схватки, – удовлетворение. Интересно, а если предложить всем желающим размяться, как много составит мне компанию?

И я едва не задаю этот вопрос вслух, но тянущее ощущение в ладони, что продолжает сжимать кинжал, заставляет меня замереть.

Второй оказывается в моей руке раньше, чем я начинаю осознавать, что та магия, отголоски которой касаются чего-то внутри меня, мне не знакома.

Я оглядываюсь на Элизара, который уже твердо стоит на земле, чуть согнув ноги, словно напружинившись перед порывом ураганного ветра.

– Хаос. – Мы произносим это слово одновременно и также одновременно разворачиваемся в ту сторону, откуда тянется шлейф заклинания, которое отзывается во мне ощущением чего-то мощного и страшного.

Он кидается к воротам первым, и то только потому, что несколько драгоценных секунд я вынуждена потерять, чтобы дать Ваське жесткий приказ не следовать за мной: только его мне в той неразберихе, которую я с уверенностью прогнозирую, не хватало.

Мы оказываемся у ворот ограды, окружающей особняк лорда, чуть раньше спешащих туда же моего брата, Тамираса и Карима. И значительно опережая большинство воинов лорда, вооружение которых совершенно не соответствует предстоящему мероприятию.

– Там. – Дракон показывает на двухэтажное здание, что стоит неподалеку, опутанное, словно кружевом, кованой решеткой.

Впрочем, магия воспринимается настолько сильно, что никто из нас, замерших на выложенной камнем дороге, не сомневается, где именно происходит то, что заставило нас здесь собраться.

Ох, Закираль, надеюсь, это не твои проделки… Я не успеваю еще закончить свою мысль, как прямо на моих глазах, на фоне белоснежной стены появляется черная паутина, которая становится все плотнее, пока не скрывает собой весь угол здания и не обваливается темным провалом, заглушая грохотом крики ужаса и боли, что доносятся даже сюда.

И мы бросаемся вперед. Чувствуя сопротивление воздуха, в котором ощущается не столько напряжение, сколько стремление нас остановить, и уже различая около десятка фигур в черном одеянии, что выбегают из еще целой части дома.

Но в моей голове, несмотря на то, что я вижу, бьется лишь одна мысль: «Только не Закираль…»

Закираль

Я вернулся на базу, когда уже совсем рассвело. С ощущением того, что колесо событий завертелось с такой скоростью, что даже железная выдержка и самообладание начинают меня подводить. Прежде чем позволить схлопнуться матрице перехода, сканирую защитные плетения – ни одно из них не было потревожено. Впрочем, если бы в кабинете побывал посторонний, Агирас нашел бы способ сообщить мне об этом еще до перехода. Не зря же я все-таки провел над ним обряд установления ментальной связи.

Комната встречает меня покоем, который так не вяжется с тем непривычным, одновременно настораживающим и таким желанным состоянием, в котором я нахожусь. Понимаю, что малейшая расслабленность может привести к катастрофическим последствиям, но продолжаю ощущать сладкий вкус ее губ и чувствовать на своих ладонях тепло ее тела. Полностью отдавая себе отчет в том, насколько безумно то, что я сейчас делаю, и четко осознавая, насколько это опасно не только для меня, но и для нее. Но я совершенно уверен в том, что это – единственный шанс, дающий нам возможность быть вместе, упускать который я не намерен даже в том случае, если для этого мне придется сделать практически невозможное.

Короткий посыл, активирующий тонкую нить, что нас связывает, и я получаю ответ от своего тера: все, что я ему приказал, сделано.

Что ж, будем считать, что все идет по плану.

И прежде чем начнут появляться с докладами наблюдатели и мне придется, вернув на лицо и в душу маску бесстрастности, снова стать тем, кем я уже, по сути, не являюсь, я позволяю себе мысленно скользнуть к удивительно трепетным мгновениям нашей встречи с Наташей. Встречи, которая закончилась так, как я не мог даже и мечтать: она не только не оттолкнула меня, отвергнув, как отвергают смертельного врага. Она смогла ощутить то, что я прятал в самом укромном уголке себя, – мою любовь. И отозваться на нее, как откликается на тепло первый росток.

Ее улыбка, то робкая и полная смятения, то насмешливая и взбалмошная, трогала сердце сильнее, чем самые нежные слова. Ее взгляд, в темной бездне которого отражались ее чувства, стоял у меня перед глазами и манил, звал к себе и дарил надежду на то, что все действительно будет хорошо. Для меня и для нее.

И слова, которые неожиданно сорвались с ее губ: «Береги себя для меня», пронзили меня жалом стилета и разрушили последние сомнения, что у меня еще были. Сомнения в том, что я действительно могу быть счастлив.

Я настолько ушел в свои мысли, что не сразу заметил, как на табло защитного контура, настроенного на моих воинов, вспыхнул красный сигнал, и очнулся, лишь когда Агирас с тревогой коснулся выставленного блока.

– Что случилось? – А в ушах тихим шепотом, от которого жаркая волна проносится по телу: «Я сделаю свой выбор, если ты поможешь мне…»

– Мой алтар. – И я напрягаюсь: в голосе, который сохранял самообладание и в самых опасных переделках, звучит беспокойство. – На территорию базы прибыл экселленц[5]. С ним кондер[6] и воины внутреннего круга.

И хотя это не выглядит чем-то уж очень необычным, сердца касается дурное предчувствие, оснований для которого, казалось бы, нет: похоже, это за мной.

Резко подняв тело из мягкого кресла, уже в движении плотно запахивая покрывало, бросаю быстрый взгляд в окно, из которого башенки дома управителя кажутся башнями сказочного замка, в котором меня ждет моя единственная…

И пронзительная боль впивается в сердце: даже если это и так… Я не могу уйти. Я не могу переложить свою вину, какой бы она ни была, на тех, кто мне доверял.

– Агирас, ты должен немедленно покинуть базу. – Мой голос спокоен, несмотря на то, что чувства, многие из которых никогда за мою жизнь не посещали меня с таким накалом, буквально сметают барьеры, выстраиваемые долгими годами тренировок.

– Мой алтар?!

И я рад, что не успел приблизить его настолько, чтобы позволить заглянуть в свои глаза. Потому что даже сейчас, сквозь слегка опущенные щиты я ощущаю его боль и растерянность. И то отчаяние, что захватывает его, как только он понимает, что то, что я только допускал, – случилось.

– Повтори, что ты должен сделать? – Я задаю вопрос жестко, как еще никогда не разрешал себе разговаривать с ним. Но сейчас я делаю это только для него, помогая вернуть четкость мысли и собранность действий.

И по отголоскам тех чувств, что приходят ко мне, – я выбрал правильный тон и больше могу не думать о том, что смятение помешает ему точно сделать то, что ему единственному я могу доверить.

– Да, мой алтар. Я должен покинуть базу и ждать вас в запасном убежище три дня. Если вы не вернетесь, найти ту женщину и передать ей, что вы погибли. После чего остаться с ней, присягнув на верность. Но, мой алтар…

– Немедленно уходи. Это приказ.

Надеюсь, мои опасения все-таки будут напрасны и ему не придется омрачить ее жизнь этим известием. Хотя возможно, для нее такой вариант будет значительно лучше, чем то невнятное будущее, которого я ей даже не могу обещать.