— Стоять! Руки за голову! — приказал он, выпустив облачко пара изо рта. Но Павел Федорович даже не думал останавливаться. Он с ужасом смотрел, как Ярославу уносят. Она удалялась вместе с надеждой на счастливое будущее.

— Не-ет! Отдайте мне ее, — коленка снова заболела, но он не обратил внимания и продолжал бежать. — Она моя!

Тут его ноги встретились с каким-то препятствием, и он упал, сильно ударившись об землю. Первое мгновение не мог вздохнуть, но глаза неотступно следили за Ярославой, пока та не скрылась за сугробами.

Вдруг раздался еще один хлопок, и несколько человек пронеслись возле него.

— Живой? — спросил Иван и помог подняться на ноги. Профессор наконец вздохнул, но, увидев, как из распахнутой двери цокольного этажа валит дым пронзительно закричал:

— Пожар! Горим!

Иван отпустил его и уже сделал несколько шагов в сторону лабораторий, но тут из дыма выскочил кашляющий Семен и замахал рукой.

— Там только дым. Пожара нет.

Павел Федорович обернулся и понял, что они остались втроем.

— Сема, что случилось? — дрожащим голосом спросил он.

— Они забрали девушку и взорвали «Купол», — равнодушно ответил Семен, развернулся и зашагал прочь.

— Ты куда?

— Увольняюсь.

Павел Федорович подошел к лестнице и спустился. Дым почти рассеялся. Он оглядел дыру в двери и медленно двинулся по коридору. Сквозь стеклянные стены внимательно рассмотрел каждую комнату, пока не дошел до той, где лежала Ярослава. Самообладание покинуло его, и он с громким криком бросился к развороченному корпусу «Купола».

— Не-ет! — он прижался к расплавленному прибору с дырой посередине и заревел.

Иван похлопал его по плечу и сел рядом, на кушетку.

— Еще один соберете, — попытался утешить он, но профессор замотал головой.

— Не соберу. Денег нет. В него вложены миллионы долларов. Конец. Все кончено… Убей их! Убей этих сволочей!

Он встал на колени перед Иваном и молитвенно сложил руки.

— Отомсти за меня. Прошу.

— Вы что, с ума сошли? Успокойтесь.

— Ты не понимаешь, — он выдохнул и обреченно опустил голову. — Меня ждет нищая старость. Я не хочу так жить.

Иван снова похлопал его по плечу, встал и пошел к выходу.

— Ты куда?

— Домой, — ответил он и решительно зашагал по коридору.

Павел Федорович лег на пол, обхватил колени и закрыл глаза. Если бы можно было умереть по желанию, то он бы так и сделал. Оставалось еще чуть-чуть, и он бы уже летом отдыхал не на старой даче с кучей комаров, а в дорогом отеле на берегу океана. Мечта почти осуществилась. Почти.

«Ванюша, это ты ее усыпил второй раз. Это ты виноват!»

Он поднялся. На непослушных ногах добрался до комнаты отдыха, в углу которой находилась кухня. В выдвижном ящике, вместе с ложками и вилками, лежал нож с широким лезвием. Обычно его использовали для нарезки тортов и пицц.

«Ты виноват, Ванюша».

Он вышел на улицу. Солнце слепило глаза. Он прищурился о осмотрелся. Микроавтобус стоял на прежнем месте. Значит Иван еще не уехал.

«Он зашел к Лиде. К моей Лиде».

Павел Федорович остановился у двери НИИ, спрятал руку с ножом за спиной и зашел. Лиды на месте не было. Приглушенный гул голосов доносился из кабинета. Он подошел на цыпочках и прислушался.

— Зачем они так с «Куполом»? Какие-то изверги, — причитала Лида и сморкалась в носовой платок.

— Ты пригляди за ним.

— Конечно-конечно, можете не волноваться. Бедный. Что же дальше будет?

Профессор медленно открыл дверь и, улыбаясь, ответил:

— Все будет хорошо, Лидочка. Теперь все будет хорошо.

Он шагнул к Ивану и резким движением воткнул нож в бок. У Ивана расширились глаза, он схватился за рукоять ножа и выдернул. Кровь фонтаном брызнула на сидящую за компьютером Лиду. Та вскочила и в ужасе завизжала.

Павел Федорович пожал плечами, повернулся и бросил через плечо:

— Пойду в магазин за шоколадкой. Мозгу нужна энергия.

Он вышел из НИИ и зашагал в сторону города.

«Ну ничего-ничего, ночью ее снова привезут. Ванюша больше не будет в нее стрелять. Семушке надо позвонить, пусть приберется. Бардак развел в лаборатории…Надо орехи купить и мед».

Павел Федорович подошел к оживленной дороге.

«Куда все едут? За ней? Нет, она моя!»

— Стойте! Стойте, она моя! — крикнул он и бросился наперерез летящим с большой скоростью машинам.

Ярослава еще раз попыталась перешагнуть в чужой сон, и ей на этот раз удалось. Молодая женщина стояла на светофоре перед оживленным перекрестком. Густой поток машин лился не переставая. Она смотрела на красный сигнал, который никак не хотел переключаться на зеленый.

— Ты застряла, — сказала Ярослава и встала рядом с ней. — Это неверная дорога. Повернись и иди в другую сторону.

Но женщина ее не слышала и продолжала смотреть на светофор. Ярослава прошлась по незнакомой улице, попробовала прочесть названия на вывесках, но там был просто набор букв.

Она села на скамейку и уставилась на снующие машины.

«Все-таки здесь лучше, чем в темноте».

Вдруг в глаза ударил яркий свет, и она зажмурилась.

— Просыпается, — донесся до нее знакомый голос. — Ярослава, все хорошо. Ты в больнице.

Она приоткрыла глаза и с облегчением выдохнула. Тамара Ивановна склонилась над ней с ватным тампоном, от которого пахло нашатырным спиртом.

— Осторожно, не шевели рукой. Я тебе поставила капельницу с физраствором. Надо вывести ту гадость.

Она кивнула, приподнялась и сразу узнала, где находится. Это была просторная белая палата номер один в отделении реанимации и интенсивной терапии.

— Как я сюда попала? — во рту пересохло, и язык с трудом двигался.

— Ребята привезли, — Тамара Ивановна поднесла к ее губам стакан с водой. — Они только что вышли. Сказали, что за кофе.

— Какие ребята?

— Дима Сергеевич и парень твой — Илья.

Ярослава улыбнулась и повернулась на бок.

— Как хорошо, что они меня нашли.

— Да уж. Вот я никогда грибы маринованные не беру. И тебе не советую. Хотя, после такого отравления ты и сама больше не захочешь консервы есть.

— Не поняла, — Ярослава приподнялась на локтях. — Какие грибы?

— Вроде вешенки. Сама вспоминай, что ела. Дима пришел тебя проведать, а ты лежишь на полу без сознания. И Илья твой как раз пришел. Вот они и привезли тебя.

Тамара Ивановна взглянула на наручные часы и охнула.

— Ужин пора раздавать. Я и тебе принесу. Лежи пока.

Она скрылась за дверью. Озадаченная Ярослава посмотрела в окно. На улице было темно.

«Может, это были галлюцинации? — подумала она. — Но грибы я не ела. Может, оливки просроченные попались?»

За дверью раздался смех, и в палату ввалились Илья и Дмитрий Сергеевич.

— Милая, ты проснулась! — воскликнул Илья и, вручив бумажный стаканчик Дмитрию Сергеевичу, бросился к ней. — Как ты себя чувствуешь? Что они с тобой сделали?

Он принялся целовать ее лоб, щеки, губы. Ярослава обняла его свободной рукой и с облегчением выдохнула.

— Значит, это были не галлюцинации.

— Ты о чем?

— Тамара Ивановна сказала, что вы нашли меня дома без сознания. А я отравилась грибами.

Мужчины переглянулись и прыснули.

— Это я придумал, — сказал Дмитрий Сергеевич. — Чтобы не объяснять.

— А как вы узнали, где я? И как вытащили меня оттуда?

— Я тебе потом все объясню, — тихо сказал Илья. — Мы поговорили и решили, что лучше никому об этом не рассказывать.

— Как не рассказывать? — возмутилась Ярослава и принялась перечислять. — Меня украли, удерживали силой, стреляли снотворным, пытались лишить дара. И вы советуете никому не рассказывать? Я в полицию пойду. Пусть их поймают и накажут.

Дмитрий Сергеевич подошел и сел на соседнюю кровать:

— Дело в том, что они уже наказаны. Мы взорвали чудо-прибор, к которому вас подключили. А профессора привезли час назад. Он бросился под машину и умер в карете скорой помощи. Думаю, не стоит заваривать эту кашу, иначе нам тоже может попасть.