Имея секстан, хронометр и компас, штурман может вести любой корабль, независимо от того, есть на нем другие, пусть даже самые современные навигационные электронные комплексы. С этими испытанными временем приборами моряк свободен и независим от любых превратностей в открытом море. Штурман, пренебрежительно относящийся к секстану, рискует оказаться в тяжелом положении.

Служба военного моряка связана с длительным отрывом от привычной и естественной среды человека, от родных и близких. У моряка своеобразный уклад жизни, корабль — его дом, на берегу он гость. Многие месяцы вокруг него только море. И хорошо еще, если оно спокойно. Лишь люди, сильные духом и крепкие физически, могут выйти победителями в экстремальных условиях.

На флоте все необычно — и форма, и игры в короткие часы досуга, и песни, и язык, понятный иногда одним лишь морякам. Если вы случайно окажетесь среди моряков и прислушаетесь к их разговору, можно с уверенностью сказать, что далеко не все из услышанного поймете, хотя беседа и будет вестись на родном для вас языке.

Возникновение особого морского сленга связано со спецификой корабельной службы. Ну, скажем, травить — это значит рассказывать невероятные небылицы; отдать якорь — где-либо прочно обосноваться, надолго устроиться; показать корму — уклониться от встречи с кем-либо, уйти; пройти под ветром — счастливо избежать опасности, скажем, избежать на берегу встречи со строгим начальником; запеленговать — что-либо или кого-либо заметить, обратить на что-то особенно пристальное внимание; лечь в дрейф — отдать себя на милость кого-то (чего-то) и т. д. Моряк никогда не скажет «рапорт» или «компас». На флоте принято обязательно переставлять ударение, говорить рапорт, компас. Моряк никогда не скажет во множественном числе «мичманы», «боцманы», как, казалось бы, велит грамматика, он скажет мичмана, боцмана. У моряков есть собственные обозначения для таких понятий, как, допустим: «артиллерист» и «кладовщик»: мы говорим комендор и баталер. Лестницу моряк непременно назовет трапом, скамейку — банкой, а кухню — камбузом. Веревок на кораблях еще достаточно много, особенно на учебных и парусных, но слова «веревка» там не существует, есть трос, снасть, конец или найтов. Слово найтовить употребляется также в смысле «крепить, привязывать различные предметы, находящиеся на судне». Перед выходом в море на корабле принайтовливают все предметы (крепят по-штормовому), чтобы при качке они не падали и не двигались с места на место. При корабельных работах с тросами или якорями вместо слов «привязать», «отвязать», «бросить», «отпустить» говорят прихватитьтрос или конец, отдать якорь или конец, потравить швартов. Когда надо закрыть какое-либо отверстие, то говорят задраить (например, иллюминатор).

Многие, вероятно, слышали такие слова, как аврал, полундра, но не все, может быть, знают, что на флоте первое слово означает любую работу, в которой принимает участие весь экипаж, а второе — предупредительный окрик «берегись».

Моряки на военных кораблях любых рангов и классов, включая корабельные шлюпки, не ездят, а ходят. Они никогда не скажут «Мы плыли на подводной лодке», а непременно — мы шли на подводной лодке, или крейсер «Варяг» идет с визитом вежливости в Корею, а не «едет в Корею». Можно привести еще немало слов и выражений, имеющих в морском обиходе важное значение. У флотских людей есть и любимые слова, имеющие поистине массу значений. Одним из таких слов (по частоте применения и практического приложения) являются прилагательное чистый и его производные. Якорь чист — это доклад с бака корабля при съемке с якоря, означающий, что на лапах поднятого якоря нет зацепившихся за него тросов, кабелей или чужих якорь-цепей; чисто за кормой — значит, ничего не препятствует движению корабля задним ходом и его можно дать; чище выровняться — таков сигнал, требующий подровнять строй кораблей, выдержать заданные интервалы; вчистую — означает выйти со службы в запас или в отставку; держать что-либо чистым — значит иметь этот предмет готовым к применению в любую минуту. Даже этот краткий перечень производных от одного лишь слова дает представление о том, сколь специфичен язык моряка, сколько в нем профессионализмов. Многие такие выражения, имеющие хождение в служебном языке русских военных моряков, имеют давнюю историю. Вспомним некоторые из них.

Семь футов под килем... Закончились все приготовления к выходу в море. Сыграна учебно-боевая тревога. И вот корабль отходит от стенки. Его командир с мостика оглядывает группу провожающих офицеров, стоящих на пирсе, а оттуда доносится последнее напутствие уходящему кораблю: «Попутного ветра, семь футов под килем!».

Какова же его история?

Известно, что уже около 6000 г. до н. э. в Египте был известен парус. Долгое время он был крайне примитивным. И даже типичное транспортное судно широко разветвленной купеческой организации XIV—XVI вв. Ганзы, когг, имело всего одну-две мачты и парусное вооружение, плохо приспособленное к лавировке. Поэтому в случае встречного ветра подобные суда были вынуждены становиться на якорь, дожидаясь, пока ветер снова не станет попутным. Это обстоятельство вынуждало корабли держаться вблизи берегов, сторониться открытого моря. И естественно, что нередко они садились на мель или разбивались о прибрежные скалы. Поскольку осадка кораблей того времени при полной загрузке не превышала двух метров, опытные кормчие старались иметь под килем не менее семи футов (примерно два метра), с тем чтобы даже на волне и не могло ударить о грунт.

Должно быть, отсюда и пошло доброе пожелание: «Попутного ветра» и «Семь футов под килем».

Однако есть и другое объяснение этого обычая. Вспомним, что на Руси с древних времен число семь было особо почитаемо. Заглянем в Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Ивановича Даля — моряка, русского писателя, лексикографа и этнографа. В этом словаре числу семь отведено значительное место. Оказывается, десятки русских поговорок и пословиц так или иначе связаны с этим числом: «Семь раз отмерь, один отрежь», «За семь верст киселя хлебать», «Как семеро пойдут, Сибирь возьмут! Такие все молодцы», «Рубить семерым, а топор один», «Двое пашут, а семеро стоя руками машут», «Делай дело за семерых, а слушайся одного», «Чем семерых посылать, так самому побывать», «Семь пядей во лбу», «Семь пятниц на неделе» и т. д. и т. п. Вполне возможно, что пожелание «Семь футов под килем!» произошло на Руси из-за особого расположения к этому числу.

Иметь всегда в плавании «семь футов под килем» — значит через неизбежные в долгом пути штормы и качку, опасные отмели и рифы успешно привести свое судно к намеченной цели. Пожелать такого — значит создать отправляющимся в трудный путь хорошее настроение, вселить в них уверенность в благополучном исходе плавания. Тогда не столь страшными да тяжкими покажутся им любые препятствия и испытания.

Идти (следовать) в кильватере... Что же это такое — кильватер? Этот популярный голландский морской термин можно перевести так: струя воды, оставляемая килем идущего судна. Напомним, что киль — это основная продольная днищевая связь на судне, идущая в его диаметральной плоскости, а ватер — вода. Следовательно, «идти в кильватере» — значит держаться в струе впереди идущего корабля, то есть следовать тем же курсом, которым идет передний корабль, следуя за ним.

Держать нос по ветру... Во времена парусного флота плавание по морям всецело зависело от погоды, от направления ветра. Устанавливался штиль, наступало безветрие, и мигом никли паруса, замирали корабли. Начинал дуть противный ветер, и приходилось думать уже не о плавании, а о том, чтобы побыстрее стать на якорь и убрать паруса, а не то корабль могло выбросить на берег.