Предводитель пиратов, называемый Тигром, сплюнул в костер. Слюна зашипела на раскаленных угольках. Над этим походом просто какой-то злой рок навис. Они учли, что тут будут драконы — в конце концов, из-за них и взяли луки с большей убойной силой и арбалеты, но чтобы сразу же, в первый день наткнуться на какого-то наглого молокососа, который на глазах всей честной компании тюкнул им рулевого — это и правда надо иметь такое сраное счастье. Двоих людей они потеряли в первый же час, а третий вернулся какой-то одурелый и нес околесицу.

Они попали прямо в обозначенное на карте место и не оставили тут камня на камне, и чего ради? Золота тут нашлось — едва в одной шляпе поместится. Вот зараза… Команда дуется по углам, оглянуться не успеешь, как повиснешь на ветке.

В джунглях вокруг посверкивали глаза диких животных — зеленоватые, желтые и красные фонарики. Что-то стрекотало, выло, гукало… эх, вот на море только ветер в вантах посвистывает, реи скрипнут да волна за бортом плеснет. Нет, не место морским волкам в этой зеленой духоте.

Вдруг лесные отголоски нарушил новый звук. Что-то застонало, забилось… а потом снова воцарился покой. Тигр насторожился. Что-то не так. Он поднялся с колоды, взял палаш. Усталые люди его команды спали, точно каменные. Со своего места вожак видел светлую рубашку одного из караульных, но другого никак не мог разглядеть. «Отлить пошел, что ли?» — подумал Тиф, направляясь было в ту сторону.

Сцена, которая вдруг разыгралась перед ним, длилась всего пару секунд. Какой-то темный силуэт стремительно высунулся из тьмы, блеснули красные глаза, потом раздался отвратительный чавкающий звук и треск. Звук падения и снова тишина… все замерло.

— ТРЕВОГА!!! — завопил Тигр, стискивая рукоять палаша и отступая в безопасный освещенный костром круг.

Сонные испуганные люди столпились за его спиной. Кто-то принес факел. В его свете они увидели лежащее на земле тело караульного. Без головы.

Первое, что увидел Камушек, придя в себя, были зеленые плюмажи на вершинах деревьев, которые мели по голубому небесному простору, точно огромные кисти. Он ни о чем определенном не думал. Сонные мысли лениво переползали от одного ощущения к другому. Тепло. Удобно. Ничего не болит.

Он медленно повернул голову, и взгляд его упал на сидевшего рядом, спиной к нему, мужчину. У него были широкие плечи, мускулистые, как у борца, руки и кожа, опаленная солнцем до цвета хорошо пропеченного хлеба. Непослушные черные пряди покрывал цветной платок.

Камушка захлестнула тошнотворная волна страха. Чужак!.. Враг!

Мужчина обернулся, точно почувствовав, что на него смотрят. Бородатое лицо, в уголках глаз мелкие морщинки, как у того, кто много и часто улыбается, что он как раз и делал. Незнакомец не похож был на бандита, скорее, на веселого трактирщика или дровосека. Он наклонился и внимательно посмотрел в глаза Камушку. Его улыбка стала еще шире. На груди мужчины виднелся сразу привлекавший внимание черный кружок со знаком «уста» посредине. Поэтому уже излишним было то, что он тут же мысленно сообщил, по-прежнему дружески улыбаясь:

«Я Говорун. Меня зовут Соленый. Хорошо, что ты вернулся к нам».

«Я не много помню о тех трех днях. Мне снились кошмары, и я все время видел Смерть — так, как ее представляют на картинках, в образе Госпожи Стрел. Кто знает, может, она и в самом деле меня ждала? Я ведь уже стоял на пороге Врат Существований. Пожиратель Туч превратился в человека, чтобы лучше за мной ухаживать, но он не знал, как меня спасти. Мне не пришлось бы писать эти слова, если б не вернулись из своего похода Коготь и Ласка.

Пираты уплыли, оставив после себя беспорядок, выгоревший круг на месте костра, небрежно засыпанную свежую могилу и один труп, закопанный по шею в песок у кромки прибоя. У него была страшная смерть — он медленно утонул во время прилива.

Все мои вещи из старого убежища пропали или были уничтожены. К счастью, уцелела часть написанных с таким трудом наблюдений и немного рисунков. Они разорваны, кое-где не хватает кусков. Славный Пожиратель Туч заполнил эти пробелы, восстановив по памяти мои пропавшие записки со всеми подробностями. Он даже не пропустил тот зигзаг, который я сделал на странице по вине Лисички. Бумаги у него не было, поэтому в ход пошли высушенные листья. Поверхность у них немного неровная, и иногда трудно разобрать написанное. Но это неважно. Важно то, что он это сделал для меня, хотя, честно говоря, не видит особого смысла в моей работе. Я сохраню эти записи в качестве прекрасного напоминания о нашей дружбе.

Своей жизнью я обязан нескольким людям. То есть не только людям. Если б Пожиратель Туч не охранял меня, если б Ласка не привезла Соленого, и если б Соленый изо всех сил не старался вытащить меня из безнадежного, по сути, состояния… много всяких „если бы“. Я, кажется, просто счастливчик. Соленый твердит, что ему ничего не удалось бы сделать, если б Пожиратель Туч не лечил меня сначала по-своему. Драконья слюна обладает заживляющим действием, без этого у меня сделалась бы гангрена, и со мной все было кончено.

Соленый немного понимает в лечении. Похоже, он понемногу понимает во всем. Он уже много лет живет один на Ящере — самом большом острове Драконьего архипелага. И снова я ошибаюсь. Он не один, у него есть семья. Его жена носит прекрасное имя — Лунный Цветок. Есть у него и дочь, почти моего возраста, которую звать Ягода. А потом идет еще страшно большое количество детей, имен которых я не помню. Ничего удивительного, что Соленый приобрел разные полезные умения, если ему приходится заботиться о такой куче народу. Он живет на Ящере и ведет свои наблюдения, о чем известно всем драконам на островах. И это именно его обозначала булавка, увиденная мною когда-то на карте в башне Говоруна в Ленении».

Соленый подошел к парнишке, который, кажется, опять заснул с чертилкой в руке. Вот упрямец… Настоящий камушек, не расколоть. Такой худой, что ребра можно посчитать сквозь кожу, и еще совсем слабый — даже писание его утомляет. Но, несмотря на такую тяжелую болезнь, упорно ведет дневник и расспрашивает обо всем, что ему только в голову приходит. Совсем так, как Ягода… Вот и появится у девочки упрямый и умный товарищ.

Лисичка — кстати, до чего же удачное имя — играет под гамаком, прицеливаясь к свисающей ноге паренька. И прежде чем Соленый успел одернуть проказницу, она уже вцепилась коготками в босую пятку, так что Камушек даже подскочил, широко распахнув карие глаза. Дракончик болтался в воздухе, прицепившись, точно мохнатый плод, и явственно смеялся. Камушек тоже прыснул тихим приглушенным смехом. Соленый покачал головой. Дети… все они одинаковы, к какой бы расе ни принадлежали.

Он протянул Камушку кружку с травяным настоем, но паренек сделал вид, что не видит. Ну что ж, Соленому и самому неохота было бы пить такую гадость. Он как на ладони видел мысли, приходящие в голову парнишке.

«Святая Матерь, на помощь! Как же это противно… Может, притвориться, что я пишу и не вижу? Стоит надо мной… Ну да, он же знает, что я притворяюсь… И я знаю, что он знает, что я знаю…»

Соленый усмехнулся в густую бороду.

И в самом деле, точно как Ягода…

Когда Ягода увидела кружившихся над заливом драконов, она сразу поняла, что вернулся отец. Ей даже не пришлось свой талант использовать, чтобы это проверить. Никакая другая причина не привела бы в одно место сразу столько крылатых обитателей Ящера. Подгоняемая радостным ожиданием, девочка побежала на берег. Проворная и легкая, она перескакивала на бегу через поваленные стволы, распугивая мелкую живность. И представляла себе, как выскочит из-за деревьев, как отец распахнет объятия… она уже почти ощущала, как он крепко прижимает ее к себе, слышала его смех.

На краю леса она инстинктивно задержалась, осторожно выглянула из зарослей, укрываясь за широкими перистыми листьями. Она чувствовала впереди много живых созданий, много огоньков, мерцавших в пространстве внутривидения.