– Я так и сделаю.

– Хорошо. Приятных тебе снов. – И он первым повесил трубку.

Элена отняла телефон от уха и нажала кнопку завершения вызова. Клавиатура засветилась ярко-голубым светом. Телефон был теплым от того, что она продержала его в руках так долго, и она провела по плоскому экрану большим пальцем.

Всегда. Элена хотела быть рядом с ним всегда.

Клавиатура потемнела, потом и вовсе погасла, что вызвало у нее какую-то панику. Но она все еще может позвонить ему, не так ли? Это будет выглядеть жалко и убого, но он ведь здесь, на этой планете, даже если не говорит с ней сейчас по телефону.

И у нее всегда есть эта возможность позвонить ему.

Боже, сегодня умерла его мать. И из всех людей, с кем он мог провести все это время, он выбрал ее.

Закутав ноги в одеяло, Элена свернулась калачиком, крепко прижав телефон к груди, и забылась сном.

Выжидая в паршивом ранчо, которое он решил использовать в качестве наркопритона, Лэш сидел на стуле, на который в своей прошлой жизни не позволил бы сесть даже своей собаке. Это был Баркалонжер, дешевый, набитый, хрен знает чем, кусок дерьма, который, к сожалению, был удобным, как хрен знает что.

Не трон, конечно, но чертовски неплохое место для того, чтобы припарковать свою задницу.

Позади открытого ноутбука простиралась комната четырнадцать на четырнадцать, декорированная в стиле «низкий-доход-нет-средств-на-ремонт»: диваны с драными подлокотниками, поблекшая картина с нелепо висящим на кресте Иисусом, мелкие пятна на ковре, предположительно, от кошачьей мочи.

Мистер Д вырубился, прислонившись спиной к входной двери, держа в руках пистолет и надвинув ковбойскую шляпу на глаза. Два других лессера расположились на выходе из комнаты, оба подпирали дверной косяк, вытянув ноги.

Грэйди валялся на диване, перед ним лежала открытая коробка пиццы «Домино», в которой не осталось ничего, кроме остатков сыра и жирных пятен на картонном дне. Он один приговорил огромную Mighty Meaty[131] и сейчас читал вчерашнюю Колди Курьер.

Тот факт, что парень был на полном расслабоне, вызывал у Лэша желание сделать сукину сыну аутопсию наживую.. Что за хрень? Зашибись, конечно, но сын Омеги заслуживает немного больше тревожности от похищенных им жертв.

Лэш взглянул на часы и решил дать своим людям еще полчаса на восстановление. Сегодня у них назначено еще две встречи с наркодиллерами, и вечером его люди впервые выйдут на улицу с товаром.

И значит, проблемке короля симпатов придется подождать до завтра… Лэш выполнит свои обязательства по сделке, но финансовые интересы Общества первостепенны.

Лэш бросил взгляд мимо одного из сопящих лессеров на кухню, где они установили длинный раскладной стол. На его ламинированной поверхности были разложены крошечные пластиковые пакетики, похожие на те, в которых продают дешевые сережки в любом торговом центре. В некоторых лежал белый порошок, в других маленькие коричневые кусочки крэка, а в остальных – таблетки. В качестве разбавителей они использовали порошок для выпечки и тальк, они были расфасованы по объемистым мешкам, а килограммы целлофановой упаковки валялись на полу.

Отличный улов. Грэйди полагал, что стоит товар около двухсот пятидесяти штук баксов, и четверо человек запросто толкнут все это буквально за пару дней.

Лэшу нравился подобный расчет, и последние несколько часов он провел, изучая свою бизнес модель. Могла возникнуть проблема доступа к товару – то есть с закупками, он не мог постоянно мочить дилеров, потому что рано или поздно убивать станет некого. Вопрос в том, куда вставить себя в этой торговой цепочке: существовали иностранные импортеры, южно-американцы, японцы или европейцы, потом оптовики, вроде Ривенджа, просто крупные продавцы, как те парни, от которых избавился Лэш. Судя по тому, как трудно будет добраться до оптовиков, и сколько времени потребуется на то, чтобы наладить отношения с импортерами, логично было самому стать производителем.

География ограничивала его выбор, потому что вегетационный период в Колдвелле длился минут десять, но такие наркотики как экстази и метамфетамин не требуют хорошей погоды. И кто бы мог подумать, все инструкции о том, как построить и организовать работу лабораторий по их производству, можно найти в Интернете. Конечно, возникнут сложности с обеспечением необходимыми ингредиентами, потому что существовали определенные правила и механизмы отслеживания и контроля продажи различных химических веществ. Но он владел навыками контроля сознания. Учитывая то, как легко можно было манипулировать людьми, эти проблемы можно будет легко решить.

Посмотрев на светящийся экран, он решил, что следующим важным заданием для Мистера Д станет организация парочки таких производств. Общество Лессенинг владело достаточным количеством недвижимости, черт, одна из ферм станет идеальным вариантом. Возникнет проблема с рабочей силой, но вербовкой придется заняться в любом случае.

Пока Мистер Д будет организовывать производство, Лэш расчистит им путь на рынке. Ривендж пойдет ко дну. Даже если Общество будет заниматься только экстази и метамфетамином, чем меньше розничных продавцов этого товара, тем лучше, и это означало, что придется сводить счеты с оптовиками, стоящими над ними, хотя это будет тот еще геморрой. У ЗироСам были эти два мавра, одна мужеподобная сука и столько камер видеонаблюдения и систем безопасности, что Нью-Йоркский музей Метрополитен[132] нервно курил в сторонке. Рив – умный сукин сын, иначе бы не продержался столько лет на своем месте. Сколько работает его клуб, лет пять уже?

Громкий шелест бумаги заставил Лэша взглянуть поверх экрана Делла. Грэйди очнулся от своего состояния безделия, его кулаки сжали газету так крепко, что стали похожи на  узлы на лодочном канате, а школьное кольцо без камня впилось в его палец.

– Что такое? – протянул Лэш. – Прочитал о том, что употребление пиццы является причиной высокого уровня холестерина в крови?

Ублюдок вряд ли проживет достаточно долго, чтобы беспокоиться о своих коронарных артериях.

– Ничего особенного... ничего, ничего.

Грэйди отбросил газету в сторону и рухнул на подушки дивана. Его ничем не примечательные лицо побледнело, он положил одну руку на сердце, как будто оно выписывало кульбиты в его грудной клетке, а другую запустил в волосы, которые были не настолько длинными, чтобы их приходилось отбрасывать со лба.

– Что за хрень с тобой происходит?

Грэйди покачал головой, закрыл глаза и пошевелил губами, как будто разговаривал сам с собой.

Лэш снова вернулся к экрану компьютера.

По крайней мере, идиот был чем-то расстроен. Это радовало.

На следующий вечер, Рив осторожно спустился по изогнутой лестнице убежища своей семьи, провожая Хэйверса до огромной парадной двери, в которую терапевт расы вошел сорок минут назад. Бэлла и медсестра, которая помогала ему, следовали за ними. Все молчали, тишину нарушал лишь непривычно громкий топот их шагов по мягкому ковру.

По пути Рив мог чувствовать лишь запах смерти. Аромат ритуальных трав глубоко проникал в ноздри, будто эта хрень старалась спрятаться от холода в синусовых пазухах его носа, и он спросил себя, как долго еще будет чувствовать этот запах при каждом вдохе.

От всего этого ему хотелось взять пескоструйный перфоратор и основательно себе все прочистить.

По правде говоря, ему отчаянно требовался глоток свежего воздуха, но Рив не посмел ускорить шаг. Он смог крепко удерживать себя с помощью трости и резных перил, но увидев свою мать, завернутую в льняное полотно, почувствовал онемение не только во всем теле – у него словно застыл мозг. Последнее, что ему сейчас было нужно, это полет вверх тормашками по всей лестнице до самого мраморного фойе.