Лесса опять рассмеялась, проигнорировав этот явный намек на Руат. Потом, коснувшись ладонью могучего плеча Торика, сказала:

— С той нашей встречи в Бендене обстоятельства изменились, — она взглянула на Ф'лара. — Теперь холд Торика переполнен людьми, а многие переселенцы, не рассчитывая на его помощь, высаживаются на побережье тут и там… Но мы не можем допустить, чтобы наш верный союзник потерял хоть одну длину дракона разведанной им земли! — Лесса перевела взгляд на владетеля Южного. — Придется известить всех, что твои владения простираются от Большого залива до Западного хребта.

— Но и только, — строго произнес Ф'лар.

Внезапно Торик уловил предупреждение своих файров — Шарра сбежала! Резко обернувшись, он шагнул вперед, бросив через плечо:

— Но что касается Шарры…

Трубный рев Рамоты заглушил его слова; затем к ней присоединился Мнемент. Лесса покачала головой, с чуть заметной улыбкой взглянув на холдера.

— Боюсь, ты опоздал, Торик… Эта проблема будет решена без тебя.

Похоже, Госпожа Бендена была права. Когда они обогнули угол здания, Торик увидел приземлившегося дракона, Шарру и молодом лорда Руата. Мальчишка с торжеством смотрел на него.

— Торик, на всем Перне ты не найдешь места, чтобы спрятать от меня Шарру. Мы с Рутом отыщем ее! — в ответ на мрачный взгляд владетеля Южного Джексом широко улыбнулся. — Ни расстояние, ни время не остановят Рута. Мы с Шаррой можем идти в любой Оборот, в любой час… в лес, в долину, в горы или на побережье…

Одна из королев Торика возникла в воздухе и, с жалобным щебетом, попыталась опуститься на его плечо. Он раздраженно отогнал файра.

— И огненные ящерицы тебе не помогут, — Джексом снова улыбнулся. — Они слушаются Рута. — Юноша протянул руку и почесал дракону надбровье. — Ну-ка, Рут, прикажи, чтобы все файры убирались с плато!

В одно мгновение небо над лугом опустело; затем после кивка Джексома, ящерки вернулись. На этот раз Торик позволил своей маленькой королеве опуститься к нему на плечо. Не отрывая глаз от наглого мальчишки, он спросил:

— Откуда ты знаешь Южный? Мне говорили, ты никогда не бывал у нас! — Похоже, молочный брат этого сопляка солгал. Торик обернулся, оглядывая луг — было подозрение, что к делу приложил руку Пьемур. Как иначе этот лорд без холда смог бы похитить Шарру? Ему не хватило бы ни храбрости, ни знания обстановки.

— Твой осведомитель ошибся, — заметил Джексом, — Сегодня не первый случай, когда я вернул из Южного то, что принадлежит северу, — он обнял Шарру за плечи.

Торик почувствовал, что самообладание покидает его:

— Ты! — он протянул руку к Джексому; гнев, разочарование и невольное уважение промелькнули в его глазах. С каким удовольствием он сломал бы шею этому длинноногому наглому мальчишке! Но рядом с ним, словно символ уверенности и мощи, находился белый дракон; он был больше, чем Торик, сильнее, чем любой человек. И Торику ничего не оставалось, как только проглотить свое унижение. Он чувствовал, как кровь приливает к лицу. Значит, это правда — мальчишка рискнул похитить Шарру, и теперь холодно, изучающе смотрел ему в лицо. Да, он совершил ошибку, считая этого юношу трусом… он поверил мелочному и злобному парню, его молочному брату… Молодой Джексом действовал, как настоящий лорд, овладев женщиной, которую он выбрал, — несмотря на все меры предосторожности, предпринятые им, Ториком!

Мысли в голове Торика скакали, словно взбесившиеся файры. Сглотнув, он прохрипел:

— Ты вернул яйцо! Ты и этот твой… Но файры показывали черное пятно… Почему?

— Разве так трудно скрыть белую шкуру под грязью, чтобы не светить в ночи? — насмешливо прищурился Джексом.

— Я чувствовал, что всадники Т'рона здесь ни при чем! — вскричал Торик, стиснув кулаки и пытаясь вернуть себе самообладание. — Но подозревать тебя… Ладно! — он заставил себя улыбнуться, превозмогая разочарование и гнев, потом вдруг захохотал. — Да, наследник, ты разрушил такие планы… Если б ты догадывался… — он бросил взгляд на Робинтона и бенденцев. — Кто знал, что он вернул яйцо?

— Думаю, немногие, — ответил арфист, также повернувшись к вождям Бендена.

— Я знала, — сказала Шарра, — и Брекки тоже. В бреду он все время, говорил об яйце, — она гордо взглянула на своего избранника.

Они будут хорошей парой, невольно подумал Торик.

— Сейчас это неважно, — заметил Джексом. — Главное — вот что: получил я согласие уважаемого хозяина Южного на брак с его сестрой?

— Не вижу, как я мог бы воспрепятствовать этому… — Торик помассировал мощную шею.

— И не советую препятствовать, — предостерег Ф'лар. — Никогда не стоит недооценивать всадников, Торик… — он усмехнулся, — особенно — всадников с севера.

— Я запомню это, — с некоторой досадой ответил Торик, и вдруг по лицу его расплылась улыбка. Повернувшись спиной к Джексому и Шарре, он вежливо поклонился Предводителю Бендена и произнес: — Ну, вернемся к насущным проблемам. Кажется, перед тем, как эти дерзкие молодые люди прервали нас, мы обсуждали размеры моего холда?

Два дня спустя Джексом вместе с Шаррой триумфально возвратился в новый холд Робинтона, а Торик заключил соглашение с вождями Вейра Бенден, определяющее границы его владений на южном континенте. И тогда, наконец, Пьемур выбрал время, чтобы рассказать мастеру Робинтону о Джейде и Ри.

— Еще одно древнее поселение? Восстановленное и заселенное? — удивленный глава арфистов Перна опустился в свое большое кресло. Заир, устроившийся на его письменном столе и задремавший на солнышке, проснулся, моргая. — Принеси-ка мне карту. — Робинтон бросил Пьемуру ключ от ящика стола, в котором хранились секретные документы.

Доверенные и аккуратные писцы сделали три копии карт, найденных на стенах «летающего корабля», у люка которого теперь несли охрану дюжие кузнецы Фандарела. — Как любезно с твоей стороны, Пьемур, сохранить кое-что в секрете, чтобы развлечь меня новым открытием, — продолжал Робинтон.

После того, как юноша показал ему расположение Райской Реки, арфист погрузился в раздумья, сосредоточенно изучая карту, гримасничая и бормоча что-то под нос. Давно привыкший к манерам своего мастера, Пьемур наполнил кубок вином и подвинул к Робинтону.

В настоящий момент — по указанию Сибела — он официально числился картографом робинтонова холда. Причина такого назначения Пьемура не беспокоила: то ли владетель Южного отказался принять его обратно, то ли мастер Робинтон взял его в свой штат — Пьемуру было безразлично. Главным оставалось то, что он опять был вместе со своим учителем. И, несмотря на постоянные жалобы Робинтона на скуку, тосковать о прошлом в новом холде не приходилось — тем более, что арфист, получив от мастера Олдайва заверения, что здоровье его восстановилось, лелеял большие планы дальнейших исследований.

— Обширная и чудесная земля, Пьемур, — произнес Робинтон, отпивая немного вина. — Когда вспоминаешь о бедственном положении несчастных в пещерах Айгена, в этих ужасных каменных клетках Тиллека и Плоскогорья… — он вздохнул. — Я думаю, — арфист протестующе взмахнул рукой, — что слишком быстро позволил лекарям уговорить себя насчет этого вечного отдыха на юге…

Пьемур засмеялся.

— Ты устал не больше меня, мастер Робинтон. Но позволь Сибелу сражаться с лордами, ремесленниками и вождями Вейров. Мне кажется, что тебе интересней раскапывать курганы, да?

Арфист раздраженно поморщился.

— Если бы мы еще и нашли что-нибудь! Фандарел и Вансор кудахтают около этих непонятных звездных карт, словно дикие стражи над падалью. А что еще мы имеем? Несколько пустых бутылок, сделанных из весьма любопытного вещества, да какие-то ломаные железки… Нет, Пьемур, такие вещи как-то не стимулируют мое воображение. Я хочу знать намного больше… меня не удовлетворяет это барахло, которое предки выбросили или оставили, сочтя слишком громоздким для демонтажа. Мне хочется знать их образ жизни, что они ели, носили, как развлекались, почему ушли на север и откуда вообще появились на Перне… не говоря уже о гигантских кораблях, что крутятся над нашими головами столько Оборотов. Должно быть, они совершили головокружительное путешествие… Кстати, а многое ли сохранилось на этой реке — как ты ее назвал?