Джеми улыбнулась:

– Хочешь войти?

Джонни посмотрел в тоннель, потом на неё.

– Почему ты показываешь мне все это? – спросил он. – Зачем открываешь свои секреты?

– Сама точно не знаю. Наверное, из-за Старины Тома и из-за того, что Дженна зря так поступила с тобой. Но главное, потому что у меня появилось чувство… – В её глазах мелькнуло выражение, которое Джонни не мог определить. – Чувство, что мне нужен друг, и я хочу, чтобы им был ты.

От этих слов в душе Джонни все перевернулось. От недавнего раздражения и злости не осталось и следа. Ему казалось, будто он спит, но просыпаться и прогонять чудесное видение не хотелось. Холм открылся, Волшебный мир существует. Если он в это поверит – а деваться ему было некуда, доказательства были перед ним, – значит, он поверит и в то, что Джеми не желает ему зла.

Он не был уверен, что этот вывод логически безупречен, просто он так чувствовал.

– Я тоже хочу дружить с тобой, – сказал он. – Но должен сказать, что голова у меня до сих пор идёт кругом.

– Пригнись, – сказала Джеми и повела его в тоннель.

Если смотреть из мира людей, то на том месте, где Данробин Малл нашёл мёртвое тело, не было ничего особенного, но в Срединном королевстве ясно виднелись следы бойни. Земля была взрыта, трава побурела от засохшей крови. Джеки и Кейт положили свои велосипеды на землю и пошли осматривать место трагедии. Малл слез с Гуди и последовал за ними.

– Это были не боганы? – спросила Джеки.

– Их следов нигде нет, – ответил Малл. Джеки кивнула, решив, что лесничему виднее.

Она вообще не могла разобрать никаких следов в этом месиве.

– А как насчёт слоа? – спросила она, не в силах сдержать дрожь при мысли о неупокоенных мертвецах.

– После них всегда остаётся болотный запах, – ответил Малл.

– Я ничего не чувствую, – задумчиво произнесла Джеки.

– Но все же какой-то запах есть, – сказала Кейт. Джеки и хоб повернулись к ней.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Джеки.

Кейт пожала плечами:

– Некий след в воздухе, как от вышивок Финна. Не очень чёткий, но я его чувствую.

– Волшебство, – сказал Малл.

– Ты правда его ощущаешь? – спросила Джеки.

– А ты нет?

Джеки покачала головой:

– Ты можешь определить, какого рода волшебство? – спросил Малл. – Гругаша или хоба?

– Не могу, – сказала Кейт. – Извините. Но это напоминает мне что-то вроде…

Она так и не закончила.

– Вроде чего? – наконец спросила Джеки.

– Посмотрите! – воскликнула Кейт вместо ответа. – Вон там.

Она махнула рукой по направлению к центру города. На насыпи стояла огромная чёрная собака и наблюдала за ними. В сумеречном свете можно было рассмотреть лишь то, что она лохматая и очень крупная, ростом с королевского дога, но более мощная.

После того как Кейт заметила её, собака ещё некоторое время наблюдала за ними, потом развернулась и убежала. Её мгновенно поглотила тень от насыпи, на которой она стояла.

– Что это было? – тихо спросила Джеки.

Ей вдруг стало страшно, ведь они стояли на открытом месте без всякой защиты. Внизу над рекой клубилась дымка, наверху росли густые кусты, в которых можно было устроить засаду.

– Нечистый зверь, – сказал Малл и быстро вывел рукой охранительный знак.

Он перевёл взгляд с Джеки на Кейт, забрался на пони и поехал к тому месту, откуда за ними наблюдала собака. Девушки подняли велосипеды и покатили их к насыпи, где, нагнувшись над землёй, стоял Малл.

– Видите? – спросил он, когда они присоединились к нему. – Ничего нет. Ни следов, ни отпечатков. В Кинроуване появился новый враг.

– Ты думаешь, это он убил Пэка? – спросила Джеки.

Малл кивнул.

– А почему тогда он не напал на нас? – спросила Кейт.

Малл пожал плечами:

– Не знаю. Может, он пока просто сыт. А может, у него есть хозяин, и он шпионит по его приказу. Мне совсем это не нравится.

Хоб нахмурился.

– Думаю, нам надо поговорить с Хэем Килди, – сказала Джеки.

Малл кивнул, сел на пони и последовал за девушками, которые повели свои велосипеды по песчаной дорожке. Добравшись до асфальта, они сели на велосипеды и не спеша поехали к центру, так, чтобы Гуди поспевала за ними трусцой.

Джеми сбросила туфли, когда они вошли, и повернулась к Джонни.

– Ну и как тебе? – спросила она.

Джонни молча уставился в большое окно, прорезанное в стене. Через него он мог видеть деревья и холмы парка Винсента Масси. Здравый смысл подсказывал, что окна там быть не могло. Он прекрасно знал, что снаружи обыкновенный, поросший травой склон.

– Это окно… – медленно произнёс он. – Когда мы были снаружи…

– Теперь мы в Волшебной стране.

– Да, правильно. Мы просто переместились… Он тряхнул головой и стал осматриваться.

На первый взгляд комната напоминала его собственную. По стенам также тянулись стеллажи, старинные тома в кожаных переплётах стояли вперемежку с книжками в цветастых бумажных обложках. У каменного очага разместились диван и два мягких кресла. Стулья были деревянными с удобными подушками. Полки серванта были уставлены всевозможными безделушками. На дубовом полу лежал толстый ковёр. Стены украшали гобелены. Дверь в противоположном конце комнаты вела куда-то в темноту.

Комната была хорошо освещена. Джонни показалось, что окно делает свет ярче. Он подумал, что днём оно, должно быть, его, наоборот, приглушает. Над холодным камином на полке стояли две масляные лампы. Ни одна из них не горела.

Джеми прислонила футляр с саксофоном к стене и села на диван.

– Там ещё есть комнаты, – сказала она, указывая на дверь.

Джонни кивнул и подошёл к девушке. Он опустился в одно из мягких кресел и зажал скрипку между колен.

– Здесь совсем не так, как я себе представлял, – сказал он, оглядывая комнату.

– А что ты ожидал увидеть?

– Сам не знаю. Горы золота и драгоценных камней, наверное.

– Мы не богатые феи.

– А бывают богатые? Она пожала плечами:

– Некоторые. Когда-нибудь ты увидишь двор Кинроувана. Там действительно полно сокровищ. Хочешь чего-нибудь выпить?

– А…

– Не волнуйся. Это просто пиво, которое варит Дженна. Попробовав его, ты не останешься здесь на сотни лет, такое бывает только в сказках.

– Пиво – это здорово.

Она встала и вышла в дверь, которая вела в глубь холма; темнота, похоже, не была для неё помехой. Когда Джеми вернулась, Джонни рассматривал один из гобеленов. На нем была изображена старинная шхуна, бросившая якорь у скалистого берега, поросшего соснами. На воду спускали шлюпку. Возле людей, стоявших на палубе, опираясь на леера, сновал маленький народец.

– Работа моего отца, – сказала Джеми, протягивая ему кружку.

– Спасибо, – сказал Джонни. Он сделал глоток, и над верхней губой от пены у него образовались усы. – Отличное пиво.

Джеми кивнула:

– Дженна варит лучшее пиво на этом берегу Эйвон-Дху, то есть Сент-Лоуренса.

Она снова устроилась на диване. Джонни ещё немного постоял у гобелена и сел в своё кресло. Джеми наклонилась вперёд.

– Это так маленький народец попал сюда? – спросил Джонни, указывая кружкой на гобелен. – Вместе с первыми поселенцами?

– Ну, конечно, не все сразу, – ответила Джеми.

Она рассказала о переселении, затем о двух дворах, Благословенном и Неблагословенном, и о фиана сидх, не примыкавших ни к одному из них.

– А ты помнишь те времена? – спросил Джонни. «О чем, черт возьми, он думает! Если он верит в одну часть истории, то должен поверить и в остальное».

– О нет. Я ещё просто ребёнок по сравнению с другими феями. Наверное, ты даже меня старше.

– А как ты стала играть в группе? Я хотел сказать, что такие вещи и твой имидж как-то не вяжутся с моими представлениями о феях.

– Тебе не нравится? – спросила Джеми, пробегая пальцами по коротким розовым волосам.

– Я этого не говорил. Просто…