– Я пил только «Агдам» в юности. И по мне с этим напитком сочетать что-то практически невозможно.

– У меня отличный портвейн с Мадейры. Я бы предложила, но… Вы же за рулем? – Нет, Маша не готовила пути к отступлению. Она расслабилась и вела себя естественно.

– Я только пригублю. Но если войду во вкус, вызову одного из своих коллег, – лучезарно улыбнулся Николай.

И радостная Маша побежала в комнату, где в одном из отделений стенки у нее имелся бар.

В ту ночь Коля остался у нее. А уже через неделю перевез свои вещи. Он снимал квартиру, неплохую, но неуютную, темную, безликую, пропахшую табаком предыдущего хозяина. Бизнес Николай тоже вел неправильно. По-дилетантски. Маша, когда изучила документы, поразилась, что дело приносит прибыль. И взялась Николаю помогать. Спустя год фирма крепко встала на ноги, а через два расширилась.

Мария не считала, что гражданский муж ей за что-то должен. Да, он жил в ее хоромах, пользовался ее бизнес-советами и навыками экономиста, а также нужными знакомствами, но давал он гораздо больше, чем брал. Только с Николаем Маша почувствовала себя любимой и желанной. Единственное, что омрачало ее счастье, так это недовольство тетки. Ей Коля категорически не нравился. Она воспринимала его как какого-то прилипалу. Как будто Маша его на помойке нашла, отмыла и отчистила. Красивый, здоровый, образованный, вполне неплохо себя обеспечивающий мужчина, вот каким Коля был, когда они познакомились. А что еще поднялся, став жить с Машей, так это же хорошо.

– Посмотрим, как заговоришь, когда он тебя бросит, – бурчала тетка. – Редкий мужик ценит помощь своей половинки. А еще у них короткая память. Так что вскоре твой Коленька решит, что он всего достиг сам, распушит перья и отправится на поиски новой самки. И не обязательно более молодой и яркой. Просто другой. Которая не видела его без хвоста.

– Но не все же такие!

– Нет. Поэтому я и употребила словосочетание «редкий мужик». Твой к этой категории не относится.

– Ты его не знаешь!

– Я его вижу. – И это было веским аргументом, потому что тетя разбиралась в людях не просто хорошо – великолепно. А замуж оба раза выходила за тех, кто был успешнее ее, поэтому если от своих супругов и ждала подвоха, то другого. – Я говорю тебе все это не для того, чтобы укорить или расстроить, просто готовлю тебя к неизбежному. И советую заключить брачный контракт, если он позовет тебя замуж и ты согласишься. А лучше перевести его фирму на себя. И ни в коем случае в квартире не прописывать.

Маше было обидно это слушать. Поэтому она стала реже видеться с теткой.

Беда была еще в том, что Коля не звал Марию замуж. Он просто жил с ней. И ни разу не озвучил планов на совместное будущее. А когда она заводила разговор об этом самом будущем, Коля мрачнел и начинал разглагольствовать о том, что жить нужно настоящим, потому что завтра на голову каждого может свалиться кирпич. Если бы Мария мечтала о детях, то забеременела бы и женила на себе Колю как миленького. Вот только она хотела родить наследника любимому мужчине. Подарить ребенка ему. А что это за подарок, которому не рады?

В остальном все было хорошо. Маша была счастлива с Николаем. Они оба много работали, приходили домой поздно и не успевали надоесть друг другу. Отдыхали всегда вместе. Не так часто, как хотелось бы Маше, она много путешествовала раньше, могла сорваться на пару-тройку дней куда-нибудь за границу, чтобы побродить по улочкам Праги или окунуться в Средиземное море, омывающее берега острова Крит. И все же два раза в год они выбирались куда-нибудь. Коле нравились Мальдивы. Он обожал нежиться на белом песочке, пить коктейли и ничего не делать. Мария предпочитала более активный отдых, но рядом с любимым готова была тюленем валяться в волнах.

С последней поездки прошло около месяца, как в Коле что-то изменилось. Он стал отстраненным. Маша спрашивала, что с ним, но получала невразумительные ответы. Как правило, Коля говорил, что у него начался кризис среднего возраста и это надо пережить. Маша спросила мнения тетки на этот счет. Тетка безапелляционно заявила: «Бабу завел!» И посоветовала посильнее сжать его яйца. Мария сделала с точностью до наоборот: стала ласковее и внимательнее. Баловала вкусностями, устраивала сюрпризы и в постели творила то, что раньше делать стеснялась.

А Коля все равно ушел!

Маша не ожидала этого. Потому что у них все было хорошо, пусть и не прекрасно. От него не пахло чужими духами, на теле не появлялись подозрительные царапины и что там еще доказывает мужскую измену? Коля даже на работе не задерживался. То есть ничего не предвещало беды…

Поэтому, когда Маша услышала: «Я полюбил другую женщину и ухожу от тебя, прости!» – она ушам своим не поверила.

От тетки Мария слышала, что мужики всегда оставляют пути к отступлению. И уходят не насовсем. Говорят, давай поживем раздельно, разберемся в себе… Но Коля сказал, как отрезал. И ушел, не взяв с собой ничего, кроме небольшого чемодана.

Маша, которой ничего толком не объяснили, некоторое время стояла столбом. Потом легла. Она слышала, что сразу после еды не нужно принимать горизонтальное положение. Но ее всегда тянуло прилечь. Так в ее желудке пища лучше переваривалась (в других, может быть, и нет), а в ту минуту ей хотелось, чтобы лучше переварилась информация.

Коля полюбил другую.

И ушел к ней от Маши.

Нет, не к ней. Просто ушел. За что попросил прощения.

Не так много информации, чтобы долго ее переваривать. И все же она никак не укладывалась, а бурлила в голове, как какой-нибудь гороховый суп в желудке. Маша потянулась к телефону, желая позвонить Коле. Нельзя же вот так уходить, бросив на прощание всего одну фразу! Смыться, ничего не объяснив. Это почти как уйти по-английски. А возможно, Коля так и хотел сделать? Но она пришла пораньше и застала его. Одетого, с чемоданом. Пришлось что-то объяснять. Но кратко, чтобы поскорее убраться с Машиных глаз.

Трус!

Но и она хороша. Могла бы остановить, попросить (нет, потребовать!) более пространного объяснения. Но Мария то ли растерялась, то ли тоже струсила. Побоялась услышать что-то нелицеприятное в свой адрес? Она не могла в себе разобраться. В тот момент – нет. Поэтому отбросила телефон, вскочила с дивана и побежала в прихожую обуваться. Телефонный разговор ничего не решит. Она должна видеть глаза Коли!

Натянув на ноги первые попавшиеся башмаки, Мария выскочила за дверь…

Так что рыжему полицейскому она соврала. И только когда он покинул ее квартиру, поняла, как сглупила. Когда он просмотрит записи с камер, то узнает, что его обманули, и примкнет к рядам своих коллег, видевших Марию первой подозреваемой.

Рита Пахомова не любила сказки. Но так было не всегда. В детстве она сказки обожала. Запоем читала и сочиняла сама. Во всех, прочитанных и написанных, побеждало добро, и Рита верила, что в жизни так и бывает. А оказалось…

– Марго, ты где там? – услышала она властный женский голос из глубины квартиры и вздрогнула.

– Завариваю вам чай, – выпалила Рита и заметалась по кухне. Задумавшись, она совсем забыла о просьбе мачехи Татьяны Олеговны.

– Тебя только за смертью посылать, – проворчала та. – Неси скорее, я озябла и хочу согреться.

Рита покосилась на термометр, висящий на холодильнике в виде магнита. Он показывал двадцать три градуса. Как можно замерзнуть при такой температуре?

– И не забудь подать к чаю песочное пирожное.

– Да, хорошо, – откликнулась Рита. – А бутерброд не желаете? Вы плохо позавтракали сегодня…

– Марго, если я захочу бутерброд, я тебе об этом сообщу, – отчеканила мачеха.

Рита тяжело вздохнула и принялась за чай. Татьяна Олеговна была невыносимой женщиной. Поэтому, наверное, похоронила трех мужей, включая отца Риты, которого свела в могилу за четыре с половиной года, и рассорилась с дочками. Терпеть ее могла только падчерица. Но лишь потому, что у нее не было выбора.