Кортеж мчался со скоростью сто сорок четыре километра в час. По всем расчетам это идеальная скорость, чтобы затруднить прицеливание. В связи с нарастающей патриотической волной, призывами пользоваться отечественными товарами, в последнее время Президент чаще ездил на «ЗИЛе», а не на огромном представительском «Мерседесе». Правительственный «ЗИЛ» — уникальное творение советской военно-инженерной мысли. Девятитонный броневик с салоном в форме капсулы, выдерживающей удар гранатомета.

Кортеж несся через Москву и вскоре въехал в гостеприимно распахнувшиеся ворота дачи в Барвихе. На въезде бойцы комендатуры вытянулись в струнку.

Кортеж машин остановился, перед Президентом распахнули тяжеленную дверцу «ЗИЛа», и Президент с кряхтеньем вылез из машины. Выглядел Президент немножко лучше, чем два дня назад. Вчера он полдня провалялся под сеткой биостимулирующего аппарата «Аура-1», разработанного в совсекретном институте. По словам создателей, аппарат действительно нормализовал загадочное нечто, именуемое человеческой аурой. Действие он оказывал волшебное. Так что для сегодняшнего торжества Президент чувствовал себя вполне годным. На его лице была кривая, вечно недовольная мина.

Он прошел в комнату отдыха и грузно развалился на глубоком диване.

— Список гостей, — потребовал он у адъютанта. Через минуту глава президентской администрации, прибывший на полчаса раньше, принес список приглашенных на торжество. Президент еще раз, с видимой скукой в глазах, ознакомился с ним.

— Интеллигенции, понимаешь, надо было б побольше пригласить, — наконец изрек он.

— Да. Только надоели они всем, — легкомысленно произнес глава администрации.

— Ну ты эта…

Что «эта» — осуждение или согласие — глава администрации не разобрал. На всякий случай он поспешно заявил:

— Можно исправить.

— Да ладно уж…

Президент посмотрел на схему, по которой будут рассажены гости. И кивнул:

— Хорошо.

— На подпись, — глава администрации подложил несколько документов. Бегло ознакомившись, Президент подмахнул их. Глава администрации улыбнулся. Главное найти подходящий момент, чтобы подсунуть на подпись нужную бумагу. А подписанные бумаги ох как ценятся.

— Все? — спросил Президент.

— Да.

— Ладно. Ты ступай. Отдохну чуток…

Глава администрации по-старорежимному слегка поклонился и вышел из комнаты.

Между тем начали прибывать гости. Премьер министра, вице-премьеров и еще несколько высших чиновников пропускали без досмотра. Остальных осматривали при помощи металлоискателей и детекторов. Одно время использовали собак, чуявших пластиковую взрывчатку, но потом от них отказались, чтобы не нервировать уважаемых людей. Все равно абы кого к Президенту не пустят. При Коржове проверка была куда суровее. В том числе и проверка по оперисточникам визитеров. Но сегодняшние возможности у СБП уже не те.

Дворцовая челядь суетилась вокруг стола, ломящегося от разных блюд. Пиршество обещало удаться на славу — в лучших старых русских традициях. На Руси поесть любили. Бывали времена, когда перед закончившим трапезу гостем хозяева падали на колени и умоляли откушать еще кусочек.

Президент прикрыл глаза. Любил он такие мероприятия. Любил хорошо поесть и выпить. Вот только врачи его в последнее время совсем замучили — того нельзя, этого нельзя. Ну да сегодня плюнуть на них и забыть. После «Ауры-1» Президент действительно чувствовал себя вполне прилично.

За окнами быстро темнело. Президент прикрыл глаза. На миг на него навалилась хандра. Ему стало душно. Ему показалось, что он пленник в бастионе. Бастион — это дача. Бастион — люди, которые его окружают. Бастион — его больное, крупное тело. И иногда, в такие вечера, как этот, он понимал, что ему уже не выбраться на свободу. Но такие мысли посещали его нечасто.

— Эх, — вздохнул Президент и откинулся на диване.

Российские просторы — нет вам конца и края. Российские ухабы — нет вам числа.

Валеев сидел рядом с водителем. Он был спокоен. Он умел заставить себя быть спокойным. Он знал, сколько дел гибнет из-за излишней суеты и из-за того, что вдруг сдают нервы. Привык быть холодным, как айсберг, невозмутимым, как индейский вождь. За годы жизни он превратился в идеальную машину для преодоления самых различных препятствий, для выживания в критических ситуациях, для выполнения задач, иные из которых казались невыполнимыми. Он был уверен, что с сегодняшним делом особых проблем не возникнет. Он не видел причин, по которым его может ждать неудача. А вот Мусса, хваленый «серый волк», нервничал. Как любой отпетый профессиональный убийца, он слишком любил свою шкуру, слишком заботился о ней.

— Сбавь скорость, — сказал Валеев. — Успеем. Время еще есть.

Водитель послушно сбросил скорость до пятидесяти.

— О чем думаешь? — спросил Валеев.

— Ни о чем, — пожал плечами водитель. — А о чем должен? О бабках?

— О том, что сегодня все закончится, Серега.

— Что-нибудь еще начнется, — рассудительно произнес Сергей. — Не будет нам спокойствия на этой земле.

— А на какой будет?

— Ни на какой не будет.

Вдоль дороги шли леса, тянулись привычные провинциальные покосившиеся заборы, убогие домики. Время от времени попадались поселки с пятиэтажными домами.

— Здесь — направо, — указал Валеев, сверившись с картой. Три дня назад он был в этих местах, проводил рекогносцировку, но не полагался на свою память. Не тот момент, чтобы заблудиться.

Грузовик свернул на узкую проселочную дорогу, во все стороны брызнули лужи.

"Урал» — хорошая машина. Военная машина — как раз для таких мест. Не увязнет в грязи, не захлебнется, не подведет. Можно быть уверенным, что боевики в кузове и несколько сот килограммов взрывчатки будут доставлены к месту назначения в срок.

Машина остановилась между лесополосой и совхозным полем. В темноте серебристо поблескивала река. Вдалеке мычали коровы, но их не было видно. Сзади остановились еще один «Урал» и «Волга».

Из кабины второго «Урала» вышел Мусса, подошел к Валееву. Посмотрел на часы и произнес удовлетворенно: