— Это ничего. Я пережила. С каждым днем это отдалялось, становилось бледнее, но… Но после этого я не могла сойтись ни с одним мужчиной. Стоило кому-нибудь только поцеловать, как меня тут же тошнило. А если пытались дотронуться, то порой доходило до истерик и припадков. Те уроды хорошо позаботились о том, чтобы я никогда больше не была с мужчинами. И дюжина психологов не смогла убедить меня в обратном. Я ненавижу мужчин… А вот с королем мне неожиданно стало хорошо…

Кацуми только покачала головой. Что же творилось в голове соседки, если она так воспринимает их похитителя? Может, это всё наложилось на прошлое и произошел сдвиг в плохую сторону? Сможет ли Азуми вернуться обратно, к нормальной жизни? Кацуми подумала так и одернула себя — а будет ли она, нормальная жизнь?

— Мне в самом деле жаль, королева. Крепись, я думаю, что скоро нас отыщут.

Азуми перестала покачиваться, встала и подошла к Кацуми. Она положила худую руку на плечо миссис Ямамото и слегка потрясла её. Кацуми недоуменно посмотрела в ответ. Азуми потрясла ещё раз, уже сильнее.

— Что ты делаешь? — удивленно спросила Кацуми.

Соседка не отвечала, а продолжала трясти, сильнее и сильнее. Кацуми попыталась вырваться, но хватка худенькой женщины оказалась на удивление цепкой.

— Да что ты делаешь? Чего ты хочешь?! — воскликнула Кацуми, когда тряска начала причинять болезненные ощущения.

Азуми отступила на пару шагов, поправила сползшее одеяло и обеспокоенно спросила:

— Королева, скажи — а с кем ты сейчас разговаривала?

— Читай! — сказал король, когда на следующий день застыл перед Кацуми.

Под его глазами пролегли темные мешки. Недавно пышущее здоровьем тело потеряло половину своих мускулов. Кацуми показалось, что король вообще ничего не ест и сохнет на глазах, как дубок без подпитки.

— Что читать? — нахмурилась писательница. — Читать про тебя? А что ты хочешь услышать? Скажи, наконец! Перестань меня мучить — скажи, что именно тебе нужно?

— Ты не написала? — бесстрастно спросил король.

Кацуми помотала головой. Она с вызовом взглянула, когда король поднес руку к карману шорт. Сейчас последует боль, Кацуми ждала её, чтобы хотя бы немного встряхнуться. Чтобы на миг ощутить, что она жива и ещё есть чувства. Что она ещё в твердой памяти и может адекватно воспринимать тяжелую реальность…

Вчерашние слова Азуми сначала повергли её в шок. Она уже привыкла к тихому сумасшествию соседки, но чтобы так… Чтобы разговаривать и в следующий момент не помнить о своих словах?

Кацуми тогда покачала головой и попробовала успокоить Азуми. Она мягко убедила вернуться её на кровать и накрыться с одеялом. Азуми снова одарила её взглядом братца Лиса. Словно она что-то знала, но до поры до времени решила приберечь эту информацию.

После очередной порции бормотания Азуми уснула, а Кацуми вернулась за ноутбук.

Если на вас когда-нибудь прыгали из-за угла, а вы не были готовы, то первой реакцией идет вздрагивание. Не страх, а неожиданность. Вроде бы всё хорошо и тут же в зону комфорта вторгается посторонний предмет, который заставляет испытать волнение из-за потери пресловутого комфорта. Кацуми вздрогнула, когда на экране ноутбука, как раз под шуткой принцессы, увидела следующие слова:

«Я обожаю короля. Я боготворю короля! Это единственный смысл моей жизни!! Король — это моя любовь навсегда!!! Никому его не отдам, и он меня никогда не отпустит. Мы будем вместе вечно!»

Она не писала этих слов! Кацуми поморгала, но слова не исчезли. Они продолжали чернеть мелкими букашками на белом листе текстового редактора.

И эти «букашки» возникли из-под пальцев Кацуми? Но когда? Она не печатала, когда Азуми начала рассказывать, она не печатала, когда та подошла и начала трясти за плечи.

Королева, скажи — а с кем ты сейчас разговаривала?

Неужели Кацуми тоже начинает сходить с ума?

Она стерла непонятно откуда возникшие слова и закрыла ноутбук. Забылась беспокойным сном, а сейчас хотела подтверждения того, что ещё может отвечать за свои поступки. Пусть он ударит током, зато Кацуми поймет, что она может сопротивляться и может оставаться в здравом уме. Поймет, что она не сходит с ума.

— Неужели ты не видишь меня таким, какой я на самом деле? — спросил король, не убирая руки от кармана.

— А какой ты на самом деле? Ты трахаешь нас без разбора, играешь в свои долбанные игры, кормишь какими-то отбросами и не выпускаешь наружу. Ты маньяк! Хочешь, я так и напишу? Хочешь? — пальцы Кацуми резво застучали по клавишам.

— Не смей так говорить с королем, — раздался с кровати слабый голос Азуми. — Он хороший, я его люблю.

Король даже не покосился в её сторону. Он зачарованно следил за порхающими пальцами Кацуми. Писательница не смотрела на экран, она и так знала, какие слова там возникают. Взглядом, которым она буравила короля, можно было прожечь дыру в гранитном боку Фудзиямы, но король даже не поморщился. Худощавый мужчина, бледная копия того здоровяка, какой похитил Кацуми месяц назад, смотрел на клавиатуру, как на волшебную доску, из которой выскакивают чудеса и появляются фантазии.

— Готов? Слушай! — откашлялась Кацуми и, пародируя голос чтеца из видеокомнаты, начала зачитывать:

«Король по имени Кэтсу был самой большой сволочью из всех известных человечеству. Его мерзкая рожа до того опостылела королевам, что они готовы были наброситься на короля и развернуть голову в другую сторону.

Король по имени Кэтсу обожал мыть королев, но даже не представлял себе — насколько им противны его прикосновения. Королевы предпочли бы сидеть среди гадюк и жаб, только чтобы король по имени Кэтсу не трогал их. Каждое его касание вызывало в уме королев ассоциацию с полусгнившим щупальцем дохлого осьминога.

Король по имени Кэтсу ужасно сюсюкал, его речь звучала как пердеж гиббона, который обожрался гороха. Он думал, что его любят, но его ненавидели! Его презирали, засыпали и просыпались с мыслью о его смерти!

Король по имени Кэтсу достал королев так, что они содрогались от омерзения даже в те минуты, когда только думали о нем. Он считал себя их господином, а на самом деле являлся всего лишь больным ушлепком, который унижает слабых из-за того, что боится сильных.

Король по имени Кэтсу никого не любил и никогда не был любим. Даже если бы он сдох в своей комнате, устав дрочить на картинки, то его никто и не вспомнил. Он всего лишь человек-ничтожество, кусочек серой массы, который пытается самоутвердиться за счет других.

Вот кто такой король по имени Кэтсу!»

Кацуми подняла глаза на короля. Какую она ждала реакцию? А какую может ждать реакцию человек, доведённый до отчаяния?

Ей было плевать на то, что случится дальше, зато сейчас…

Сейчас у Кацуми было легко на сердце, словно она сбросила с плеч огромную тяжесть, которою несла всю жизнь. Она выплеснула в нескольких словах все эмоции, которые скопились за долгие годы вынужденных улыбок и ответов «О'кей!» на вопрос «Как дела?» Все годы общения с неприятными людьми и подавления внутренней ярости вышли сейчас наружу.

— Неправда, король… Всё это неправда… — слабо проговорила Азуми, пытаясь подняться, но падая обратно на подушку. — Я люблю своего короля, и он самый красивый на свете…

Король смотрел на Кацуми застывшим взглядом удава. Опять его лицо ничего не выражало. Долгую, бесконечно долгую минуту он смотрел на Кацуми, а та с вызовом глядела в ответ. Слышались только уверения Азуми в том, что её соседка глупая дура и не понимает своего счастья. Азуми пыталась высказать всё то, что она думала по отношению к королю, но слова путались, она перескакивала с одного на другое.

— Идем! — резко бросил король и кивнул на дверь.

— Я никуда не пойду! Отпусти нас, грязный извращенец! Перестань же нас мучать!!! — Кацуми не желала останавливаться. Если идти, то уже до конца.

Король ответил нажатием брелока, и Кацуми сбросило на пол. Ей показалось, что у ошейника выросли клыки и теперь эти клыки впивались во все нервные окончания. Во время сокращений она задела ногой стол, ноутбук едва не упал, но король подхватил его в воздухе. Он отпустил кнопку брелока.