Когда карета исчезла за углом бульвара, все стихло и не слышалось никакого шума. Было больше десяти часов. Большинство жителей спали. Но в доме, который интересовал Жиля, через ставню последнего этажа пробивался слабый свет.

Впрочем, свет был и в соседнем доме, откуда к тому же раздавались звуки арфы.

Жиль подошел к двери, поднял было дверной бронзовый молоток, но тихо опустил его, стараясь не шуметь, потому что он заметил, что створка двери полуоткрыта в темный коридор, выходящий во двор.

Он чиркнул кремнем, вздул слабый огонек. В самом деле, дверь была полуоткрыта, и Жиль прошел во двор.

Там в глубине виднелась освещенная сверху дверь, возвышались две изношенные временем ступеньки. Жиль пошел к свету. Обитатели этого дома еще не спали и могли показать, где живет отставной полицейский Бозир.

Сначала тихо, потом сильнее он постучал в дверь, но не получил никакого ответа. Все же кто-то здесь должен был быть, иначе почему бы здесь горел свет. Он еще постучал, потом нажал на ручку, та поддалась, открылась с легким скрипом, и Жиль очутился в маленьком коридоре, обстановку которого составляли два соломенных стула и сундук, на котором горела свеча в бронзовом подсвечнике.

Он сделал несколько шагов, не стараясь скрывать произведенного шума, надеясь, что кто-нибудь появится, но стояла полная тишина.

В конце коридора он увидел закрытую дверь, а справа от сундука вторую. Под ней виднелась полоска света. Жиль постучал.

– Войдите! – проговорил приглушенный голос.

Открыв дверь, он увидел довольно просторную комнату, бывшую, видимо, одновременно гостиной и столовой. Стол, несколько стульев, обтянутых потертой тканью, буфет, три кресла с сиденьями из ситца кричащих цветов, маленький комод и часы составляли всю обстановку. На одном из кресел спиной к нему сидела женщина, повернувшись к камину, в котором горел огонь.

– Сударыня, – начал Жиль, – умоляю вас простить меня за мое вторжение, непрошеное вторжение в такой час, я хотел бы знать, живет ли в этом доме господин Бозир.

Женщина медленно поднялась, опираясь обеими руками на подлокотники кресла. Она была высокого роста, со светлыми волосами, а когда она повернулась к нему лицом, то он едва сдержал возглас удивления. Это была та самая женщина, которую он видел в Роще Венеры, та, которая была так похожа на королеву. Здесь она была довольно легко одета в полузастегнутый прозрачный пеньюар.

– Это здесь. Могу я вас спросить, что вы хотите?

Ее голос был едва слышен, она казалась сильно испуганной, но Жиль не успел ее ни о чем спросить. Поднялась закрывающая вход в другую комнату занавеска. Появились двое людей в масках со шпагами в руках, в тот же момент трое других выскочили из кухни.

Какое-то мгновение Жиль оставался неподвижным, а женщина, испустив слабый стон, бросилась к нему, как будто стремясь защитить его своим телом, плохо играя комедию отчаяния.

– Спасайся! Спасайся, если ты меня любишь! – восклицала она прерывающимся голосом.

Жиль оттолкнул ее с такой резкостью, что она упала на кресло, которое рухнуло вместе с ней, выхватил шпагу.

– Что все это значит? – холодно спросил он.

Один из двоих вышел вперед, наигранно выражая крайнее негодование:

– Это вы нам скажете, презренный, низкий совратитель. Я уже давно подозревал, а теперь я вас застал на месте, мои голуби. Господа, вы свидетели тому, что я застал свою жену почти обнаженной со своим любовником.

Послышался одобрительный шепот. Жиль рассмеялся:

– Насколько я понимаю, вы – мосье Бозир?

Ну, я вас не поздравляю. Вы плохой актер. А что до этой женщины, допускаю, что она хорошо сложена, ну, и что из этого?

– Вы слышите? – завопил человек. – Вы его слышите? Я не только застал его в объятиях моей жены…

Он отскочил, крича от боли. Резким выпадом Жиль обрезал ему веревку на маске. Маска спала, обнаружив лицо, которое было бы и красивым, если бы не явно видимые следы постоянного пьянства. На щеке краснела кровоточащая полоса.

– Ты утверждаешь, что я сделал тебя рогатым, надо же посмотреть, на кого ты похож. И

слишком громко ты кричишь. Ну что? – обратился он к столпившимся вокруг него в масках. – Вы тоже разделяете эту комедию? Вы все собрались, чтобы отомстить за честь этого бродяги. Ну, смелей! Пятеро против одного!

– Посмотрите получше! – сказал человек, вошедший вместе с Бозиром. – Нас восемь человек. Трое еще в коридоре.

В самом деле, вошли еще трое. Жиль понял, что на этот раз у него совсем мало шансов выйти отсюда живым, тем более что он узнал говорившего.

– Так это вы, господин д'Антрэг. Маска ваша совершенно бесполезна, я вас узнал. Так преступления в оскорблении королевского достоинства вам было мало. Вы еще и наемный убийца. Во всяком случае, вы могли бы найти предлог получше, чем авантюра с этой девицей.

– Я не люблю оставлять неоплаченными мои долги. А впрочем, никто вас не убивает. У вас есть шпага, защищайтесь.

– Я это и намерен делать. Но могу я узнать, кто на меня так обозлен, что организовал такую крупную операцию? Вы же не работаете на дорогую графиню Жанну? Уж не вы ли… Не кто-нибудь из д'Антрэгов?

– А почему бы и нет? – произнес другой голос, который узнать не составляло особого труда. – Почему кто-либо из рода д'Антрэгов не может служить представительнице рода Валуа?

– Вот это да! Вы тоже здесь, господин секретарь на все руки. Несомненно, ловушка хорошо устроена, передайте поздравления вашей хозяйке. Подумать только, какое-то время я верил, что она прикажет меня убить у себя дома. Каким же я был идиотом! Следует признать, что она превосходная актриса. Ну что же, храбрецы, что же мы тут делаем? Могу я вас попросить дать мне проход?

Его насмешка вызвала взрыв гнева д'Антрэга.

– Ну, давайте же. Атакуйте его в защиту чести монсеньера герцога Шартрского! Ну же, зарабатывайте ваши экю!

– Герцог Шартрский? А при чем здесь он? – вскричал искренне удивленный Жиль. – Ну, делать нечего, с сумасшедшими надо говорить на их языке. Ну, берегитесь же, господа!

Его шпага описала молниеносный полукруг, заставив попятиться нападающих. Другой рукой он схватил стул, пустил его в них. Один из них рухнул от прямого удара в голову. Затем, попятившись до боковой стены, он схватил одну из скульптурок буфета, резким движением опрокинул весь буфет, раздался звон бьющейся посуды.

Жиль обеспечил себе защиту справа.

– Мой буфет! Моя посуда! – завизжал Бозир с таким деланным горем, что Жиль расхохотался.

– Пошли за нее счет герцогу Шартрскому! По всей видимости, этот бал заказан им.

Забыв о нем, он попытался проложить проход к двери, до которой буфет обеспечивал ему надежную защиту. Перед ним возникла преграда из троих людей, пытающихся заколоть его как кабана в его логове. Резким выпадом он достал горло одного, вторым ударом ранил в грудь второго, прыгнув почти до порога, ударил в пах ногой третьего. Тот рухнул, крича от боли.

Он очутился уже в коридоре, но радость оказалась короткой: шесть или семь человек преграждали ему дорогу во двор.

«Господи, – мысленно обратился к Богу Жиль, – пришел тот момент, когда я прошу тебя простить мне мои заблуждения. Недалек уже тот час, когда я предстану перед тобой!»

Он прижался спиной к стене, чтобы, по крайней мере, встретиться лицом с нападавшими. Одна шпага ранила его в плечо, другая – в бедро.

Ему удалось вывести из строя четверых. Через минуту начнется улюлюканье. Он уже чувствовал, как пульсирует его горячая кровь.

Вдруг кто-то испустил крик:

– Благословенная святая Анна! Это же он!

Идите сюда, сюда! Я вас защищу!

Ошеломленный, он заметил, что один из нападавших в маске повернулся к своим компаньонам, ранил одного в спину и устремился к Жилю.

– Что такое, сопляк? – прокричал один из нападавших.

– Мне заплатили, чтобы я убил хищника, а не хорошего человека, не моего друга. Идемте же, вы ранены, вдвоем мы, может быть, пройдем.

И, как тигр, он бросился на своих прежних сотоварищей, освобождая Жилю проход на двор.