— Так что ты, этого, не бойся, мы сейчас… ты только не сколдуй чего, а?

— Ага, — прошепелявила девушка, ощупывая языком разбитую губу.

— Давайте ключ, — забормотал Ранальд, — живее…

Залязгал металл, и она ощутила восхитительное чувство свободы в запястьях. Ещё через пару минут она смогла приподняться и стащить с головы проклятую железяку. Тяжёлая маска выскользнула из пальцев и с глухим ударом рухнула в траву. Затёкшие руки мелко покалывало, и слушались они с трудом.

— Спасибо, — прошептала она, пытаясь разглядеть своих освободителей.

После нескольких часов в абсолютной темноте даже свет едва горевших в костре поленьев казался ей нестерпимо ярким, и заставлял щуриться.

Кроме Ранальда здесь был пожилой сапожник и ещё несколько человек, лица которых она узнавала с некоторым трудом.

— А этот помощник-то, евоный, тот ещё бугай, — поделился с ней шёпотом пекарь, — уж и силён пить… Чуть не полведра выхлебал пока заснул.

Сапожник остановил его взмахом руки.

— Ты это, — он повернулся к девушке — беги отсюда. И коли отца увидишь, поклон ему передавай от всех от нас.

— Обязательно… — она вдруг почуствовала смущение, родителей Сим не видела уже несколько лет, да и в её планы на ближайшую перспективу визит в родной городок тоже пока не входил.

— Ну, тогда поспешай, — кивнул сапожник.

Она поднялась на ноги, но затёкшие за несколько проведённых в кандалах часов мышцы не слушались. Девушка неловко покачнулась и ухватилась за ближайшего солдата.

— Ой, извините, — забормотала она.

— Да ничего, сейчас отойдут и расходятся… — утешил её Ранальд, — мы можем проводить.

Девушка смущённо заковыляла к лесу. Лагерь оставался в стороне. За костром тяжело храпел упившийся гигант-помощник.

— "Как всё удачно сложилось", — подумалось ей, — "и до чего буднично и просто".

Романтика принцев на белых конях её давно уже оставила, но всё равно спасение выглядело каким-то слишком уж обыденным. Удивительно как всё могло решиться настолько легко. Тут просто напрашивался какой-нибудь подвох… И она не ошиблась.

— Торопитесь? — поинтересовался холодный голос.

Родгар перебирал бумаги. Смиона мялась возле стола. Их разговор то и дело прерывался. В кабинет постоянно забегали и выбегали люди, которым Родгар отдавал краткие указания.

— Трёх человек пошлёте на верхний тракт…

Он покрутил в руках грубо нацарапанную на листе карту местности.

— И ещё вышлите одного лишнего дозорного на перекрёсток за мельницей. Судя по этой карте, там где-то должен быть старый дуб. И отправьте на верхний тракт отдельного вестового помоложе и пошустрее. Если они там что-нибудь заметят, пусть сразу шлют его ко мне. И чтобы ничего не упускали. Ни одна повозка, ни один вьюк, ни один мешок или сноп не должны проехать мимо них незамеченными. Понятно?

— Так точно…

— Действуй.

Воспользовавшись перерывом, Родгар возобновил беседу с алхимиком.

— Ты её единственная подруга. Ты хоть примерно знаешь, где живёт этот чёртов волхв?

Смиона удручённо покачала головой.

— Проклятье! — Родгар чуть заметно хлопнул ладонью по столу, — у меня нет столько людей, чтобы прочесать весь лес на десяток миль вокруг. Мне надо знать хотя бы направление.

Вбежал очередной посетитель. Родгар выжидающе посмотрел на него.

— Ничего, командир, — вздохнул тот.

— Что ж. Значит, у нижнего ручья её тоже не было, — Родгар поставил галочку в списке, — теперь проверьте Гадючий Мох.

— Слушаюсь.

— Значит, не знаешь, — механически повторил он в сторону Смионы, — ладно. Насколько далеко продвинулись твои исследования?

— Если действовать осторожно, то мы уже можем приступать к испытаниям. Хотя лучше было бы ещё немного поработать в плане стабилизации горения…

— Хорошо. Ничто не должно останавливать нашего замысла.

Робко зашёл Укен, и остановился, держа в руках прожжённую и закопчённую шляпу.

— А вот и ты, — не поднимая головы от бумаг, сказал Родгар, — как идут работы?

— Хорошо, ваша милость…

— Что вы уже успели сделать?

— Основная деталь готова. Нужно доработать опорный механизм и крепления. И отлить запасную трубу.

— Ты сможешь в одиночку разогреть тигель до нужной температуры?

— Попробую… — Укен нервно вытер рукой лоб, — но трудно будет удержать жар при литье. Могут быть раковины…

— Мы сможем, в крайнем случае, обойтись без второй трубы?

— Это снизит эффект вдвое…

— Но работать будет?

— Да, ваша милость, будет.

— Очень хорошо…

Укен молча стоял, нервно теребя пальцами края шляпы.

— Можешь идти… — скрипя пером, сказал Родгар.

Тот неловко потоптался, но в итоге остался на прежнем месте.

Родгар удивлённо поднял взгляд от стола.

— Ты что-то хотел ещё сказать?

— Да… хотел… Ваша милость, — говорил мастер с трудом, продолжая растрёпывать несчастный головной убор, — Сим пропала…

— Ты не поверишь, я об этом в курсе.

— Она пропала… — Укен смотрел в пол, — а вы сидите здесь и ничего не делаете…

Он резко поднял голову и посмотрел Родгару прямо в глаза.

— И вместо того, чтобы её искать, вы думаете, как бы без неё обойтись, — его губы задрожали, — вы готовы выбросить человека как ненужный мусор…

У него кончилось дыхание, и он замолк. Смиона глядела на него с удивлением и лёгким ужасом. От неожиданности она даже не смогла найти слов, чтобы как обычно влезть в чужой разговор.

Родгар неестественно бережно опустил перо и встал из-за стола.

— Я действительно думаю, как мы сможем обойтись без Симахтаб, — чуть севшим голосом произнёс он, огибая угол столешницы и подходя к Укену, — здесь ты прав. И я делаю это потому, что я должен обеспечить исполнение замысла вне зависимости от того, что может с кем-нибудь из нас случиться. Мы на войне, и здесь многое случается… А я обязан довести начатое до конца, даже если вообще останусь здесь один…

Он подошёл вплотную к мастеру и посмотрел на него сверху вниз. К сильному удивлению Смионы тот не съёжился и даже не попятился, а упрямо глядел Родгару в глаза.

— Но вот в чём ты ошибаешься, — всё также негромко продолжил тот, положив Укену руку на плечо, — так это в том, что я ничего не делаю. Я делаю. Я чертовски много делаю… Я делаю даже больше, чем это возможно… Просто я делаю это без того, чтобы гарцевать по двору замка с воздетым над головой мечом. Ты понимаешь?

— Возможно, — произнёс Укен, его голос начал слегка, едва заметно, дрожать, — если так, то я ошибся…

— Каждый может ошибиться, — Родгар улыбнулся.

— Постарайтесь её найти… — упавшим голосом попросил мастер, — я ведь даже не успел закончить её портрета.

— Я обязательно постараюсь, — Родгар похлопал его по плечу и снова улыбнулся, — однако если ты ещё раз попробуешь вот так на меня наорать, да ещё и при посторонних, то очень сильно пожалеешь, что вообще родился. Запомни это, пожалуйста.

Укен попятился. Храбрость медленно, но верно оставляла его. Но какие-то фрагменты ещё задержались.

— Я запомню. Но если мне нужно будет сказать вам правду, я всё равно её скажу… — он повернулся и деревянной походкой вышел.

Смиона проводила его неожиданно задумчивым и даже в какой-то степени оценивающим взглядом.

Родгар повернулся к женщине.

— Он славный малый… И честный. Мне даже жалко ему грозить. Но у командира должен быть авторитет.

— Конечно, должен, — продолжая о чём-то думать, согласилась она, — хотя, честно говоря, вот от него я подобного ожидала меньше всего.

Вдоль гор ползли набухшие зимние тучи. Они цеплялись за острия пиков, и те вспарывали их, словно перины, высыпая скопившуюся в облаках влагу холодным дождём.

Одинокий всадник трусил по раскисшей дороге. Уже давно стемнело, и чёрный силуэт замка едва проступал на фоне неба. Нависавший монолитной глыбой, он казался вырубленным из абсолютной тьмы, не тронутой ни единым лучиком пробивавшегося изнутри света. От дороги замок отрезала лишь слегка доработанная архитектором расселина, успешно заменявшая собой ров. Через неё был гостеприимно переброшен узкий дощатый мост.