Одна из эльфиек прыгнула на драконицу, с силой опуская меч на бронированную шкуру, но облако горячего ядовитого дыхания отшвырнуло ее в сторону. Дамон сумел избежать этого, откатившись в сторону и прикрывшись телом мертвого наемника, но почувствовал, как едкие испарения оседают на доспехах, одежде и коже, которую тут же начало жечь.

Эльфийкам повезло куда меньше. Ядовитое облако гнилостного желто-зеленого цвета окутало их. Раздались предсмертные вопли, но Грозный Волк, не в силах помочь, мог только скрипеть зубами. Через мгновение раздались слабые удары упавших тел, и облако поплыло дальше.

– Мерзкая тварь! – услышал Дамон крик Годерика. Его помощник подобрался к самому животу драконицы и нанес удар мечом, но лезвие лишь чиркнуло по крепкой чешуе. Сила отдачи едва не выбила оружие из рук Годерика, и юный эльф с трудом удержал меч. Он нанес еще один удар, вкладывая в него все силы, и на этот раз лезвие пропороло чешую. Драконица взревела от боли, на мгновение оглушив оставшихся в живых.

Последнее нападение твари пережило около дюжины наемников, и теперь они сумели подойти достаточно близко, чтобы атаковать. Дамон понимал, что эти храбрецы пытаются выполнить данный им приказ.

– Не подходите близко к голове! – закричал Годерик. – Жмитесь ближе к туше! Не задерживайтесь на одном месте! Бейте и отскакивайте! Сменяйте друг друга!

Драконица ударила хвостом, разметывая листву и сбрасывая трупы в реку. Краем глаза Дамон заметил, что по зеленой чешуе ее живота сочатся струйки крови. Годерик ударил тварь мечом по задней лапе, нанеся глубокую рану, и кровь хлестнула струей, пятная землю, один из наемников-эльфов сумел погрузить меч в щель между крупными чешуйками на передней лапе драконицы. Лезвие застряло в ране, и эльф, бросив оружие, взялся за парные кинжалы.

Внезапно драконица, взревев, поднялась на дыбы. В груди Дамона вспыхнула надежда – это был его шанс. Однако его бедро под вросшей чешуйкой болело все сильнее. Грозный Волк сглотнул, ощущая в горле едкий привкус яда, и вновь попытался подняться, но резкая боль прострелила его ногу, пригвоздив бывшего рыцаря к земле.

В реве драконицы появились дрожащие нотки, и Годерик издал торжествующий вопль. Глаза Дамона затуманились от боли, но он сумел разглядеть своего помощника. Храбрый эльф был с ног до головы измазан драконьей кровью и продолжал наносить удар за ударом.

Драконица забилась, мотая из стороны в сторону головой на длинной шее. Внезапно ее желтые глаза нашли Грозного Волка, и тому показалось, что огромная чешуйчатая пасть растянулась в насмешливой улыбке. Сердце Дамона замерло от леденящего ужаса, но он сумел отползти в сторону, спрятался за ближайшим деревом и попытался унять жгучую боль, распространяющуюся по телу от пылающей чешуйки.

– Ее нельзя победить, – тихо сказал Грозный Волк и сплюнул. – Бесполезно даже пытаться. Я бы мог пожертвовать своей жизнью, но от этого не будет никакого толку. – Часть его еще пыталась вернуться к остаткам отряда, но Дамон уже отвернулся от сражения и от Годерика и захромал через папоротники прочь. – Им все равно не поможешь.

Звуки битвы становились все тише. Не только потому, что Грозный Волк постепенно удалялся от реки, но и потому, что последние из его подчиненных гибли один за другим. Скоро он услышал громкое шипение и далекий, слабый возглас Годерика:

– Магия! Тварь владеет магией!

И все стихло. Больше ничто не нарушало лесной тишины, кроме хруста сухих веток под ногами Грозного Волка да стука его собственного сердца.

Дамон проблуждал в лесу несколько дней, надеясь выследить драконицу и добить ее, но та словно испарилась. Тогда бывший рыцарь принял решение возвращаться обратно в Бартер.

Был поздний вечер, и Дамон с трудом нашел открытую таверну. На его изорванную одежду и спутанные волосы никто не обратил внимания, а доспехи Грозный Волк предусмотрительно бросил на окраине города. Устроившись за свободным столом, он заказал пива и принялся планомерно напиваться, размышляя, как сказать Палину Маджере о своем неудачно закончившемся походе.

Когда очередная кружка опустела, он стукнул ею по столу и заорал:

– Пива!

Кружка осыпалась глиняными черепками. Посетители таверны, привлеченные шумом, на мгновение отвлеклись от своих дел, но, увидев, что драки или других развлечений не предвидится, вернулись к игре в кости и возобновили приглушенные разговоры. Официантка, похожая на девочку эльфийка, маленькая и хрупкая, поспешила к столу Дамона с новой кружкой в одной руке и кувшином пива в другой. Танцующей походкой она привычно пробежала меж тесно поставленными столами, поставила перед Грозным Волком кружку и наполнила ее.

– Эт-то хорошо, – сказал он хриплым от выпитого голосом. – Я хочу сегодня напиться. Не дай мне уйти отсюда трезвым, ладно? – Дамон поднес кружку ко рту и длинным глотком осушил ее. Девушка не сводила с него глаз. Грозный Волк снова грохнул посудиной по столу, но не так сильно, как в прошлый раз, и эльфийка наполнила ее снова, поморщившись, когда Дамон громко рыгнул. От него исходил запах перегара и пота, что не самым лучшим образом действовало на тонкое эльфийское обоняние. – Хорошая девочка, – пробормотал Грозный Волк, развязал мешочек, извлек из него несколько стальных монет и опустил в карман ее фартука, самодовольно ухмыльнувшись, когда глаза официантки расширились от такой щедрости. – Оставь весь кувшин.

Девушка поставила кувшин на стол и принялась сметать глиняные черепки в подол фартука.

– Ты такая скромная, – продолжал Дамон. Его темные глаза заблестели в свете фонарей, подвешенных под стропилами и мягко освещающих низкое помещение кроме самых дальних углов, которые были погружены во тьму. – Мне нравятся скромные женщины. – Он протянул руку, так что стало видно темное пятно пота под мышкой, и ухватил девушку за запястье, усаживая ее к себе на колени и не обращая внимания на посыпавшиеся на пол черепки. – И еще нравятся эльфийки. Ты мне напоминаешь Ферил. Она тоже эльфийка. И я когда-то был в нее влюблен. – Дамон взмахнул свободной рукой и опрокинул кувшин. Сидящий за соседним столом пожилой полуэльф сердито выругался – пиво забрызгало его одежду. Несмотря на опьянение. Грозный Волк отметил, что кроме глядящего на него с негодованием полуэльфа и двух мужчин, болтающих перед весело потрескивающим камином, все посетители таверны – квалинестийцы.