Силач ласково коснулся пальцем кончика носа девушки и заглянул в ее глаза:

– Ты не должна беспокоиться о нем. И забудь о том, что хотела выйти за него замуж, – сказал он своим приятным, звучным и мелодичным, чарующим голосом, – Леди-рыцарь, сейчас тебя должны волновать только две вещи: я и то, что находится в конце этих бесконечных ступеней.

Фиона наслаждалась речью Мэлдреда, его колдовскими интонациями, как в первый раз, когда они сидели у походного костра. Глаза силача искрились и тогда, но сейчас, в неверном свете факелов, их блеск был особенно чудесен.

– Меня должен волновать только ты… – повторила она за силачом и, когда он развернулся, последовала за ним по истертым каменным ступеням все дальше и дальше вниз.

– Свинство какое! Эти проклятые ступени будут продолжаться вечно, милый, – капризно воскликнула Рикали. Они остановились отдохнуть, поскольку от постоянных прыжков со ступеньки на ступеньку полуэльфийка натерла пятки. – До чего же мне не везет! Сначала взбирались на гору, теперь зачем-то полезли сюда и вот уже сколько времени тащимся вниз. Кто бы мог подумать, что лестница будет такой крутой! Ведь она построена глупыми гномами для их коротеньких ног. Уверена, она ведет прямо в Бездну. В моем прекрасном доме ни за что не будет таких крутых лестниц. Да в нем вообще лестниц не будет!

– Недавно ты кричала, какая это прекрасная идея – все здесь осмотреть, – парировал Дамон. – Более того, мне кажется, эта идея принадлежала тебе.

– Женщина всегда имеет право передумать, милый.

Грозный Волк снова пошел вниз, поглядывая на стену, где были вырезаны лица гномов, такие же реалистичные, как и в пещере наверху. Впрочем, теперь маски сменились фигурами в полный рост, стоящими в профиль, как будто гномы спускались по лестнице вместе с Дамоном. Выделив одного, с коротко подстриженной бородой, Грозный Волк подумал о Джаспере.

– Мне жаль, что Джаспера нет с нами и что он не может увидеть все это, – задумчиво сказал Дамон.

Он заметил, что над каждой фигурой имеется какая-то надпись, и, прищурившись, попытался разобрать некоторые из них.

– Если все то, что ты мне о нем рассказывал, правда, то, думаю, ему бы тоже не понравились такие крутые ступени.

«Джаспер никогда не пожаловался бы на это», – подумал Дамон.

– Что-то я не могу припомнить, чтобы Джаспер когда-нибудь жаловался по такому поводу, – громко заявил Риг.

Дамон широко улыбнулся – мореход словно прочел его мысли.

– Я не могу себе представить лестницу, которая тянулась бы так долго. Думаю, ступени скоро кончатся, Рики. На самом деле…

Он замолчал и подошел почти вплотную к стене, рассматривая ближайшие фигуры. В голову Грозного Волка внезапно пришла мысль, что надписи над ними означают что-то важное. Они уже складывались в целые предложения, Поднеся факел, Дамон стал вглядываться в письмена внимательнее, ощупывая их кончиками пальцев там, где фрагменты слов стерлись от времени.

Продолжая читать, он медленно спускался вниз, от фигуры к фигуре, от надписи к надписи. Над некоторыми ступенями были изображены гномы, прокладывающие тоннели, потом гномы, строящие подземный город, потом – гномы-шахтеры.

– Это похоже на летопись, – объяснил Дамон. – На самом деле, я почти разобрал, что здесь написано. «В этот день мы оставляем Кал-Такс. Тан Кэлнар поведет нас к Халькистовым горам, чтобы строить новый дом. Его будут назвать Новая Надежда – Торин». – Грозный Волк глубоко вздохнул. – Если я правильно помню то, что мне рассказывал Джаспер об истории своей расы, той эти надписи относятся примерно к две тысячи восьмисотому году до Катаклизма. – Он тихонько присвистнул. – Да, это место действительно очень древнее.

– А откуда ты знаешь, что эти надписи не сделаны значительно позже, например в память о былых славных днях? Ты представляешь, что это такое – вести каменную летопись? А вот я могу себе вообразить. Это прорва работы, – заявила Рикали, но, несмотря на собственные слова, попыталась сделать вид, что ей тоже интересно рассматривать барельефы и выбитые над ними строки. Девушке очень хотелось доставить удовольствие Дамону.

– Потому что, как мне кажется, мы почти у подножия лестницы, а наверху надписи куда более старые, почти стертые, и в них говорилось о создании Серой Драгоценности и строительстве Кэл-Такса. Значит, барельефы и надписи внизу сделаны позже, и я уверен, что в них изложены происходящие события, а не воспоминания. Их вырубали постепенно, когда случалось что-то важное.

– Погоди-ка, милый… – Рикали положила обе рука на стену. – Мне кажется, что здесь камень холоднее, чем в других местах.

Риг фыркнул:

– А как ты думала? Мы глубоко под землей, идем уже, наверное, больше часа. Может быть, даже около двух часов. Конечно, здесь холоднее, чем наверху.

Он думал о Фионе и был уверен, что она давно вернулась в верхнюю пещеру и теперь с нетерпением ждет их возвращения. Мореходу не нравилось то, что соламнийка осталась наедине с Мэлдредом. «Не будь ревнивым, – оборвал он себя. – Фиона тебя действительно любит, и вы скоро поженитесь. А о воровской шайке останется только вспоминать». Однако полностью отогнать подозрительность Мер-Крел не смог. Он жалел, что пошел не с Фионой, а с Дамоном и болтливой Рикали.

Полуэльфийка сбежала на дюжину ступеней вниз, пощупала стену там, вернулась выше, проделала то же самое и наконец, вернувшись, снова приложила руки к камню там, где стояли Дамон и Риг.

– А я говорю, что здесь стена холоднее.

Грозный Волк тоже пощупал камень и ощутил, что в одном месте он влажный.

– Может быть, за этой стеной протекает подземная река, – сказал он. – И не исключено, что ниже он выходит к лестнице. Тогда мы сможем выкупаться. По крайней мере, можно будет отмыться от тролльской крови.

– Прекрасная идея, милый!

Дамон опять начал спускаться, теперь еще медленнее, не обращая внимания на просьбы Рикали поспешить отмыть грязь и поискать ценности, которых в таком древнем месте просто не может не быть. Отмахнулся он и от жалобы Рига, который пытался доказать, что в подземелье, конечно, очень интересно, но это задерживает их возвращение в Блотен и что они могут опоздать к назначенному часу на встречу с Мэлдредом и Фионой в верхней пещере.