Мятежники ответили ему злобными взглядами, и только cap Давиил печально покачал головой.

— Как ты можешь так поступать? — спросил он.

— Неужели вы думали, что я могу поступить иначе? — вопросом на вопрос ответил Лютер. — Если вы считали, что я так низко ценю свою честь, вы мне не братья. У вас двадцать четыре часа, — напомнил он. — Советую провести их с пользой.

Тариил обратился к леди Алере и Малхиалу:

— Видите? Я говорил, что это бесполезно. — Он сердито посмотрел на лорда Сайфера. — Мы готовы к отъезду.

С этими словами аристократ развернулся и быстро зашагал к поджидавшему шаттлу. Остальные лидеры мятежа один за другим последовали его примеру и вышли в предрассветный сумрак. Захариил ощутил, как отступает напряжение мышц в плечах и шее и стихает головная боль. Он мысленно напомнил себе спросить у Израфаила о причинах такого явления. Что бы это ни было, оно не сулило ничего хорошего.

Лютер в глубокой задумчивости пошел за бунтовщиками. Захариил, задержавшись на мгновение, двинулся следом. Ему очень хотелось убедить Лютера немедленно арестовать всех зачинщиков — переговоры были узаконены в традициях Калибана, но не Империума, так что Легион не обязан был соблюдать правила. Но другая часть его мозга предупреждала, что он уже перешагнул все границы, и Захариил не мог не опасаться последствий, если бы рискнул навязывать свое мнение.

Зачинщики бунта вскоре добрались до трапа, и двигатели машины пронзительно взвыли. Захариил остановился на пороге ангара, но Лютер продолжал идти, провожая переговорщиков по пермабетону посадочной площадки.

Последним в шаттл забирался Давиил. На полпути он остановился и обернулся, глядя на Лютера. За его спиной в облаке пыли взлетел грузовой корабль и, словно убегая от рассвета, помчался на запад.

Захариил увидел, что Лютер возвращается, и приготовился к суровому выговору. Лицо рыцаря выражало сильнейшее беспокойство. Дойдя до того места, где ожидал библиарий, Лютер обернулся, посмотрел на удаляющиеся огни двигателей шаттла и вздохнул.

— Надо возвращаться в кабинет, — сказал он. — Нам предстоит много работы.

Библиарий кивнул:

— Как ты думаешь, они прислушаются к твоему предупреждению?

— Нет, конечно нет, — ответил Лютер. — Но тем не менее эти слова должны были прозвучать. — Он задумчиво качнул головой. — Будет лучше, если о встрече никто не узнает, брат. Мне бы не хотелось, чтобы из-за каких-нибудь недоразумений пострадал моральный дух.

Захариил мог распознать приказ, высказанный в любой форме. Он коротко кивнул и проводил взглядом исчезающий в небе челнок.

— Что сказал тебе cap Давиил, перед тем как забраться в машину? — спросил он, стараясь сохранять нейтральный тон.

Лютер продолжал смотреть в темноту.

— Он сказал, что Джонсон нас предал. Что леса исчезли, но чудовища еще остались.

Диамат, 200-й год Великого Крестового Похода

Немиил стремглав пронесся по средней артиллерийской палубе, застегивая на ходу шлем и считая секунды, оставшиеся до входа боевой баржи в атмосферу Диамата. Он чувствовал, как под ногами ритмично вздрагивает металлическая палуба, и понимал, что боевая группа вступила в сражение с вражеской резервной эскадрой. Джонсон гнал свои корабли на предельной скорости, чтобы высадить десант Астартес на осажденный мир-кузницу, и Немиил не мог позволить себе заставить примарха ждать.

Десантные капсулы, словно огромные торпеды, уже вползали в пусковые шахты, и по всей длине обширного отсека начали захлопываться массивные стальные люки. Лишь одна капсула оставалась на платформе, перед крайней правой шахтой. Единственный люк был еще открыт, и над трапом, ведущим к шлюзовой камере, горел красный огонек.

От одиночного тяжелого удара задрожали переборки корабля: вражеский снаряд пробил броню флагмана и взорвался где-то на верхней палубе. У подножия трапа Немиила ждали техники. Они поднялись вместе с ним, убедились, что он пристегнул все страховочные ремни, и подсоединили информационные кабели к разъемам в его шлеме и энергоустановке. На все это техникам потребовалось всего несколько секунд, и, не говоря ни слова, они торопливо покинули капсулу. Немиил их почти не заметил, он сразу же стал набирать на информационном пульте код командования флотилией.

В линзах шлема замелькали бесстрастные строчки информации, потом над изображением выпуклой поверхности планеты появились красные и голубые метки. В первый момент Немиил не мог охватить весь поток сведений, но вскоре общая картина сражения прояснилась. Резервная эскадра образовала стальную преграду между тяжелыми грузовыми кораблями и стремительно приближавшимися судами Джонсона. Но «Грозовые птицы» Темных Ангелов уже успели прорваться сквозь строй мятежных кораблей и наносили удары по беззащитным транспортам. После выхода из строя «Герцогини Арбеллатрийской» у Джонсона осталось шесть кораблей против восьми свежих крейсеров противника, но суда мятежников были застигнуты атакой на якорной стоянке и не имели возможности маневрировать. Залп торпед уже был выпущен по фланговым крейсерам, и боевая баржа вместе с остальными кораблями приближалась к рубежу артиллерийского обстрела. Вражеские крейсеры, имевшие своей целью защиту транспортов, оставались для наступающих Астартес практически неподвижными мишенями.

Входной люк уже захлопнулся за Немиилом, и десантная капсула со скрежетом начала опускаться в пусковую шахту. В вокс-приемнике отрядной сети раздался хриплый голос сержанта Коля.

— Как хорошо, что ты к нам присоединился, брат, — произнес Коль с сарказмом. — Я уж подумал, не заблудился ли ты где-то наверху.

— Не могут же все коротать время, слоняясь вокруг десантных капсул, сержант, — насмешливо ответил Немиил.

Капсула с громким лязгом остановилась, потом где-то над их головами захлопнулась крышка люка.

— Кому-то приходится работать, пока вы тут бездельничаете.

В вокс-сети послышались приглушенные смешки. Немиил улыбнулся и взглянул на показатели статусов десантников Коля. Как он и ожидал, все девять огоньков горели ровным зеленым светом. Немиил так долго сражался рядом с ними, что привык считать этих воинов своим личным отрядом и их шутливое подтрунивание предпочитал знакам почтения со стороны других членов Легиона.

Коль начал что-то говорить в ответ, но был прерван приоритетным сообщением на канале командующего.

— Подразделение «Альфа», слушайте приказ командования, — объявил по воксу капитан Стений. — До вхождения в атмосферу осталось тридцать секунд. — (Гулкий удар разнесся по флагманскому кораблю, и сигнал на мгновение прервался, заглушенный треском помех.) —…установили связь с имперскими силами на поверхности. В ваши бортовые системы загружаются новые координаты и тактическая информация. Будьте наготове.

Через несколько секунд схема орбитального боя исчезла с экрана, и появился детализированный план разгромленного войной города и прилегающего комплекса кузницы. Город — обозначенный на схеме как Ксанф, столица Диамата, — был построен на побережье беспокойного свинцово-серого океана и простирался на десятки километров с севера на юг вдоль скалистой береговой линии. В двадцати километрах к востоку от городских окраин, вдали от океана, на безжизненном плато, среди черных скал и бурых холмов окислов руды, поднимались крутые склоны огромного вулкана, стоявшего в самом центре построенной Механикум главной кузницы Диамата. Несколько столетий назад жрецы Марса забрались вглубь дремлющего вулкана и перекрыли выход геотермической энергии, направив ее на многочисленные плавильные печи, литейные цеха и заводы. На самом краю плато сходились городские кварталы и складские комплексы. Убогие постройки и корпуса складов упирались в высокую стену из пермабетона, отделявшую упорядоченный мир Механикум от бессистемной жизни обычных людей.

Все это Немиил просмотрел в одно мгновение, и его тренированная память Астартес сохранила даже мельчайшие детали. В серой зоне между городской территорией и кузницей вспыхнули цветные метки: голубые, обозначавшие Танагранских Драгун, и красные — мятежников Хоруса. Брату-искупителю потребовалось не больше секунды, чтобы понять, насколько отчаянным было положение на поверхности планеты.