И Клаккер обрушился всей массой на противника. Оглушенный паук попытался пробить плотный брезент, но человек уже кромсал его широким лезвием, расплескивая вокруг чужую густую кровь. И прежде, чем порождение Тени сумело ответить ударом на удар, мужчина успел выдернуть второй тесак и удвоил натиск. Через пару мгновений все было кончено.

Подставив лицо под падающие капли, палач с трудом перевел дыхание. Оттолкнув дергавшуюся в агонии лапу, сплюнул в располосованную груду мяса:

– Чтоб тебя, скотина. Сумела подловить, когда чуток зазевался… Что мне теперь, каждый столб, каждое дерево проверять?.. Зараза…

Вечером, поправляя свежую повязку на правой руке, Клаккер мрачно рассматривал свой скудный арсенал, выложенный поверх разодранного плаща. Шольц требовал результат. Без уничтоженного шипуна полицейский не хотел закрыть дело. А без результата не было обещанных денег. Эфемерное лучезарное будущее медленно поворачивалось к охотнику филейной частью. Да еще этот паук-переросток, так некстати напомнивший о новом статусе ветерана в отставке. Нет бы найти себе другой столб, где-нибудь в заводских кварталах. Так ведь…

Замерев, мужчина почесал лысую голову, покрутив перед мысленным взором яркую картинку: свет, фонарь, мощеная мостовая. И снова: свет, фонарь, мостовая. Фонарь…

– Вот оно как… Ну что же, господин обер-крейз, будет вам шипун. Девять из десяти, что завтра же утром я его организую…

Прогремела по камням коляска, и благоухающий утренней рюмкой перцовой наливки Шольц выгрузился рядом с дремавшим на парапете Клаккером. В шаге от него вытянулся во фрунт Раух. Затянувшийся бардак на вверенной территории отрицательно сказался на унтере. Начальство выражало недовольство, склады держали закрытыми на замок, ручеек подношений стремительно иссяк. Да еще где-то рядом могла болтаться проклятая тварь. Вон, вчера вечером такая же чуть не угробила раззяву-охотника. А если в дом полезет, где семья, дети?!

– Чем порадуешь, господин убивец? Какие новости принес? Еще одного покойника?

Клаккер усмехнулся и ответил вопросом на вопрос:

– В городе шипуна нет. Он здесь, на складах… Угадай – в каком именно?

– Шутить изволишь? Терпение мое проверяешь?

– Мы с тобой вместе округу исходили. Потом с Раухом каждую дыру не по одному разу проверили. А на складах все стены простучали, все закоулки разве что пузом не отполировали… Двадцать шесть сараев. И лишь одно отличие между ними. Догадаешься?

Толстяк присел рядом с охотником и задумался. Профессиональное самолюбие было уязвлено. Одно дело – бывший вояка, способный лишь железками махать и глотки резать. Другое дело – сыщик, сумевший раскрыть не одно запутанное преступление. Хозяин целого городского района с тремя десятками унтеров на побегушках. И…

– Докажешь, что прав, с этих двух голов все деньги твои. Нет времени головоломки разгадывать.

– С трех голов… Я вчера еще одного прихлопнул, – похвастал Клаккер и подбросил фактик: – Опилки. Чертовы опилки. Ну?

Шольц посопел носом, расстегнул тугой воротник и уже рассерженно скомандовал:

– Давай, не тяни кота за хвост! Мне в обед с докладом в ратушу, а у нас только куча дерьма на руках с покойниками в придачу.

Палач поднялся, поправил наброшенный на плечи плащ, собранный на живую нитку, и медленно пошел вперед, объясняя засеменившему рядом начальнику:

– Ты посмотри: только в одном из сараев пол засыпан опилками. Их используют, когда надо двор прибрать, дорогу в дожди закрыть, чтобы битюги не оскальзывались. Но в складах стараются плитку выкладывать, чтобы товары не портить. Иногда ведь их без тары сваливают, просто на пол. Не рассыпают там опилки.

– И что?

– А то, что они нужны, чтобы прикрыть пол. Спрятать следы, оставшиеся на нем. И еще – там в центре стоит подпорный столб. Здоровенная такая дура под центральными балками. Крышу с чердаком держит, чтобы не упали. И вокруг столба – прорва ящиков. Отодвинутых от стен. Нам даже не пришлось там корячиться, когда запах нежити искали. Так по кругу и ходили. А разгадка – она в центре.

– Не понял, – удивился обер-крейз, вытирая вспотевшее от быстрой ходьбы лицо. – Столб-то при чем?

Клаккер замер перед закрытой на щеколду дверью и объяснил:

– Твари из Тени не любят свет. А еще им нужно место, откуда можно вылезти. Стена, скала, закоулок какой-нибудь… Но ведь и столб подойдет. Подвесь с одной стороны фонарь и вполне можешь с другой столкнуться с зубастой мордой. Раз – и вот ты уже на вечеринке…

Медленно сделав круг внутри сарая, следопыт-самоучка ткнул пальцем в один из ящиков:

– Что я говорил? Смотри, вот тут волокли, потом чуть опилками поверх еще присыпали. И тут… Раух, давай сюда, нужна твоя помощь.

– А если оттуда кто выскочит? – засомневался унтер, но палач лишь усмехнулся:

– Я после вчерашнего любую заразу в округе почую сразу же. Так что – бери за этот угол, а я тут. И во-о‑от сюда.

Когда между полицейскими и столбом осталась всего пара метров заставленного пространства, Клаккер прервался на миг и разгреб придавленные тяжелыми ящиками опилки. Ткнул пальцем на грязные разводы под ногами и прокомментировал:

– Мне кажется, что бедолаги умерли прямо здесь. Вот кровь, которую как-то замыли, потом попытались припрятать.

– А тварь?

– Тварь… Тварь – ей не повезло. У меня только одно объяснение. Вот это…

Сильные руки развернули один из ящиков, приткнувшийся вплотную к каменному столбу, и рывком отодрали крышку. Яркий луч света упал на деревянное дно, где на куче мумифицированных кусков покоилась голова с забитой острыми зубами пастью.

– Вот и тварь… А если хорошенько тряхнуть местных разнорабочих, то можно будет узнать историю в деталях.

Шольц осторожно подошел поближе, убедился, что никакой опасности убитый монстр не представляет, и сунул нос внутрь ящика. Поковырял подобранной палочкой кисло вонявшие куски, потом подцепил мелкие листочки, прилипшие к стенке. Поманив к себе унтера, с еле скрываемой радостью в голосе спросил:

– Кто у нас хозяин, не Сивашов, часом? Которого уже лет пять не можем за руку поймать с контрабандой шипучей пыльцы? Вот так-так, Раух. Похоже, мы накрыли его точку. А значит, вместо разноса в ратуше выбью я тебе полугодовую премию, не иначе… Одна нога здесь, другая в участке, мигом. Всех дежурных сюда и кого успеешь по дороге отловить. Сарай оцепить, сам с нарядом потом по работникам. Чтобы через час эта кодла у меня здесь сидела, все до единого… А к хозяину я чуть позже уже сам с визитом наведаюсь.

Отдав распоряжения, безмерно довольный господин обер-крейз вернулся к разговору:

– Как ты себе представляешь, что случилось? Хочу знать, прежде чем колоть начнем местных проходимцев. Чтобы время зря не терять.

Повертев в руках голову шипуна, Клаккер швырнул ее назад и отряхнул ладони:

– Да, это наш клиент… А картинка мне видится такая. Трое, максимум, четверо работяг вечером на складе что-то отмечали. Здесь, у столба, столкнулись с тварью и вынуждены были драться, чтобы остаться в живых. Двое погибли, остальные зверя убили… Наверное, их все же было трое. Ящики потом явно одиночка ворочал… Замыл кровь, как мог. Присыпал опилками все вокруг. Тела на телеге хотел отвезти к реке и утопить. Но по дороге ему померещилось, или в самом деле второго зверя заметил. Свалил убитых и удрал назад. Удивительно еще, что телегу не бросил. А мы потом ходили по округе и голову ломали, что же на самом деле произошло.

– Складно. – Шольц пристроился у входа и добыл из кармана любимые цигариллы. – От этого и будем пока плясать. Тем более, что вон первого клиента волокут. Шустро Раух работает, моя школа… Ладно, передохнем, и с новыми силами за голубчиков возьмемся…

Вечером Клаккер отмечал у старухи Марты первое завершенное дело. Та не поленилась заглянуть на рынок, где на щедро отсыпанные медяки прикупила провизии. И теперь Шольц, Раух и бывший ветеран пехоты Его Величества жевали свиную отбивную и запивали ужин крепким пивом.