Я села на кровать, сложила на коленях руки. Слезы медленно текли по моим щекам. Мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. На ней лежала резная шкатулка. Шкатулка… Я метнулась к ней. Вот оно, вот что я должна забрать из этого дома. Вещь, которая не принадлежала ему, не принадлежала этому миру.

Я вынула бархатный мешочек и вытряхнула на колени медальон. Он бесшумно соскользнул с моих джинсов на покрывало. Толстая витая цепь, простой черный кругляш украшения. На нем символ, значения которого я не знала. Я нажала на потайную кнопочку, и медальон раскрылся.

Столетиями я не снимала это украшение. Даже не украшение, а мой талисман. Я в нем купалась. Спала… Он путешествовал со мной по мирам. Я не представляла, как смогу с ним расстаться. Но этот день однажды наступил. Мы уже были женаты с Джеком несколько лет. И я поняла, что настала пора распрощаться с прошлым, перестать жить воспоминаниями, начинать радоваться новой жизни. И я сняла медальон, убрала его в шкатулку, а шкатулку поставила у кровати. Джек, который знал, что я никогда не снимала это украшение, удивился. Спросил, что случилось. А я ответила ему, что он мне просто надоел. И тогда Джек подарил мне новый. Который я тоже носила, не снимая. Где он теперь? Где-то у Арки. Там же, где и моя одежда, в которой меня схватили…

— Тебе запрещено забирать что-то из этого дома, — Люциан быстрым шагом вошел в комнату и протянул ко мне руку. — Дай мне это.

Я машинально спрятала руку с медальоном за спину и с вызовом взглянула на Палача.

— Мири, я не привык повторять дважды. Тебе это известно, — он не шутил, черт бы его побрал! (Фигура речи, ничего больше).

— Эта вещь мне очень дорога, Люциан. Она не отсюда. Она из другого мира. Я ее…

Люциан молча шагнул ко мне. Руки его с силой меня обхватили, и через мгновение медальон был у него. А я упала на спину, задыхаясь от обиды, чувства потери, от беспомощности.

— Безделушка? Всего-то? — Люциан с интересом крутил в руках украшение. — Даже не драгоценность.

— Она ценна другим, — прошептала я одними губами. — Это мое сердце.

Он меня услышал.

— Сердце? — он скривился. — Подарочек мужа? Любовника? Возлюбленного?

— Нет, — я села и посмотрела Люциану в глаза. — Эту вещь мне подарила мать моего Любимого. Это все, что у меня от него осталось.

— Сентиментальная чушь. Хотя… Типично для женщин любого мира.

— Верни мне медальон, пожалуйста.

— Нет. И мы больше к этому вопросу не вернемся.

Люциан сунул было медальон в карман, затем передумал, вытащил его и раскрыл.

Изнутри выплеснулся поток света, озарив сиянием лицо Люциана и заставив мерцать серебром его светлые волосы. Яркие лучи, струившиеся из медальона, медленно, шаг за шагом создавали перед ним трехмерное изображение.

Сначала появился трон. Черный, словно ночь. Его подлокотники и ступени украшали черепа. На сиденье была небрежно накинута шкура неведомого зверя. Еще одна вспышка — и вот на троне уже сидит человек. Он одет во все черное, и только волосы сияющим водопадом ниспадают на его плечи. На его коленях лежит меч. Поза его спокойна и горделива. Он расслаблен и кажется, будто о чем-то глубоко задумался… Мой прекрасный Принц.

Я отвела глаза от миниатюры. Люциан захлопнул медальон. Изображение исчезло, оставив лишь след из мерцающих серебряных искр.

— Пожалуйста, — повторила я и поднялась с кровати. — Верни мне это.

Люциан отвернулся. Сунул медальон в карман джинсов.

— Пойдем, — сказал он и кивком указал мне на дверь.

Люциан отдал какие-то указания охране и пошел к машине. Я побрела за ним. В последний раз обернулась посмотреть на дом. Сказала последнее «прости». Никогда больше я не увижу это место. Я утерла тыльной стороной ладони слезы и села на сиденье. Машина плавно тронулась с места.

— Что ты искал в доме? — рискнула я нарушить молчание.

— Архив.

Надо же, ответил.

— Ты же знаешь, что его там нет.

— Он там есть, — Люциан задумчиво посмотрел на меня. — И я только что нашел ключ от сейфа.

— Ключ? Ну поздравляю. Я никогда об этом не слышала от Джека, — пожала плечами я.

— Он тебе не говорил.

— А ты откуда знаешь?

Глаза Люциана насмешливо блеснули.

— Ах, извини… Как это я могла забыть?

Я снова уставилась в окно.

Когда тяжелые автоматические ворота за нами закрылись, я подумала, а не в последний ли раз я выходила в мир? Возможно, это была моя последняя прогулка, а впереди — десятилетия заточения.

Люциан тут же куда-то ушел. А я, в сопровождении четырех спецназовцев, вернулась в свою комнату.

Я чувствовала себя совершенно разбитой. Изнуренной. Будто из меня выжали все соки. А день ведь едва перевалил за половину. Я села на кровать и включила телевизор, попав на выпуск новостей. Диктор с серьезным лицом читал сообщение о предстоящей казни, о ликвидации преступной группировки, которая пыталась захватить власть. Общественность возмущена деяниями группы людей, посягнувшей на ее права и свободы. Я поморщилась и выключила ящик. Не хочу это слушать.

Я легла поверх покрывала и закрыла глаза.

Проснулась я словно от толчка. Уже стемнело. Черт! Сколько времени? Я бросилась к журнальному столику. Одиннадцать вечера. Значит, казнь или уже состоялась, или вот-вот начнется. Телевизор я включать не стала. Не желаю видеть репортаж с места событий.

Если я хочу поговорить с Джеком, я должна поторопиться. Лучшего времени уже не будет.

Я осторожно толкнула дверь моей комнаты. Хм, не заперта. Передо мной темнел длинный коридор. Я медленно пошла вперед. Ага, еще одна свернутая реальность. Я прислушалась к себе. Где-то тут должен быть Выход в межмировой туннель. Я его чувствовала рядом, но не могла нащупать портал. Вот черт! А Люциан-то не дурак (но я в этом и не сомневалась). Он заблокировал все мои способности. Теперь мне придется топать ножками. А это значит…

В конце коридора нарисовался охранник. Оглядел меня сверху донизу, потом махнул рукой, приглашая следовать за ним. Вот, значит, как… Естественно, Палач ожидал, что я поступлю именно так, и отдал соответствующее распоряжение. Даже играть не стал. Ладно. Сделаем так, как велено, и посмотрим, что из этого выйдет.

Коридор вывел нас прямо на лестницу. Вот оно, ограничение. Если дверь не заперта, значит, для меня специально открыли один из путей. А я-то размечталась.

Перед лестницей нас ожидали трое сотрудников Службы Безопасности Арки. В стандартной черной форме. Вроде без оружия. Хотя на кой им оружие? Они сами по себе — боекомплект.

Конвой (жаль, нельзя сказать, почетный караул) повел меня вперед. Куда? Сейчас узнаем.

Лифт. Затем переход на другой уровень. Снова лифт. Путь по длинным коридорам мимо пересекающих его мелких проходов. Лабиринт какой-то, а не здание. Зачем все так заморочено? Можно подумать, кто-то когда-то смог сбежать из Арки. Или это защита от собственных сотрудников, имеющих более низкий уровень доступа…

А вот и знакомый коридор. Просто мы шли к нему другим путем. Меня тоже хотели запутать? Но Люциан должен знать, что это бессмысленно. У меня врожденная способность запоминать такие вещи. Стоит мне пройти по дороге хотя бы однажды, второй раз я не ошибусь. Для этого мне просто следует сделать для себя заметку в сознании: запомнить. А я здесь, в Арке, и не выходила из режима «запомнить все, что можно, вдруг пригодится». Значит, меня ведут на допрос. Или…

Как оказалось, мы уже пришли к месту назначения. Двое спецназовцев отступили от двери, пропуская нас в помещение. Один охранник вошел вместе со мной, остальные остались снаружи. Взгляд мой тут же приковала прозрачная стена, через которую была видна другая комната. В самом центре стоял стул. На нем сидел Джек.

Ноги понесли меня вперед. Я с силой прижалась ладонями к стеклу.

Джек выглядел… неплохо. По крайней мере, оттуда, откуда я на него смотрела. Синяки побледнели. Крови не было. Он сидел прямо, но лицо его было напряжено. Он смотрел куда-то вперед. Я проследила за его взглядом. Мне стал виден кусочек экрана. Мой муж смотрел на что-то, чего мне не было видно. Внезапно Джек приподнялся, закрыл лицо руками и рухнул обратно на стул. В мои уши ворвался полный страдания и боли стон. По-видимому, охранник включил звук.