Один офицер выдвинулся вперед. Его отличала кольчуга более тонкой работы, изящные украшения в виде листьев, выдавленные на коже уздечки седла, ножен, и зеленая шелковая, расшитая золотыми и белыми нитями перевязь с изображением летящих джоконских пеликанов. Его характерные для рокнарцев золотисто-бронзовые волосы были собраны в сложную прическу из переплетающихся косичек, сходящихся у шеи в одну. Он окинул взглядом ряды шалионцев; возможно, при виде одежд и эмблем ордена Дочери в нем проснулась хоть капля уважения? Иста, которая на протяжении всех недель паломничества всячески гнала от себя мысль о молитвах, хотя и двигала механически губами на утренних службах, теперь горячо молилась, слушая безумно колотящееся сердце: «Леди, в сезон твоей силы, укрой покровом зашиты своих верных слуг».
На вполне сносном ибранском офицер приказал:
– Сложите оружие!
Еще миг мучительного колебания, потом Ферда скинул плащ и снял через голову перевязь. Меч и ножны звонко ударились о землю. Кинжал с пояса полетел вслед за ними. Гвардейцы последовали его примеру с той же неохотой. Пять арбалетов и несколько копий были уложены на груду оружия более аккуратно. Взмыленные, чуть ли не дымящиеся лошади стояли смирно, пока Ферду и его ребят заставляли спешиться и сесть на землю чуть поодаль под прицелами луков, в окружении джоконцев с мечами наголо.
Солдат взял коня Исты по уздцы и жестом приказал рейне спуститься. Ноги чуть не подогнулись, когда ботинки коснулись земли. Казалось, будто колени сделаны из заварного крема. Она отшатнулась от протянутой им руки, хотя почти сразу поняла, что он хочет просто подхватить ее под локоть и не дать упасть. Подошел офицер и отдал ей что-то наподобие салюта, стараясь выглядеть обнадеживающим.
– Шалионская знатная дама. – В этом утверждении все же слышалась доля вопроса; простое платье вряд ли могло служить подтверждением заявленного статуса. Офицер скользнул по ней взглядом, но не нашел ни колец, ни брошей, ни других драгоценностей. – Что вы здесь делаете?
– У меня есть право здесь находиться. – Иста вздернула подбородок. – Вы прервали мое паломничество.
– Демонопоклонники квинтарианцы! – Он ритуально плюнул, но в сторону. – О чем ты молишься, а? Женщина?
Иста подняла бровь:
– О мире. А вам следует обращаться ко мне «сьера», – добавила она.
Он фыркнул, но, судя по виду, принял ее слова к сведению или просто потерял интерес. Человек шесть принялись копаться в седельных сумках, офицер разразился тирадой на рокнари, такой быстрой, что Исте было не уследить, направился к зачинщикам и отогнал их подальше от добычи.
Зачем – Иста поняла потом, когда подтянулась основная часть колонны. Несколько мужчин с зелеными кошелями на поясе, выдававшими королевских приказчиков, выехали вперед в сопровождении старших офицеров. Теперь все седельные сумки выпотрошили и содержимое разложили в гораздо более систематизированном порядке, чтобы составить опись. Приказчики были нужны для того, чтобы проследить за тем, что пятая часть улова, предназначенная князю Джоконы, тщательно высчитана. Один из них прохаживался туда-сюда, непрерывно делая стилом пометки на табличках, внося в список коней и упряжь. Теперь не осталось сомнений, что экспедиция носила более-менее официальный характер, а не была случайным бандитским нападением.
Офицер отчитался перед командованием; Иста дважды услышала слово «Баосия». Один из мужчин, копавшихся в седельных сумках, с победным кличем выпрямился. Иста решила, что он обнаружил какой-нибудь кошель, но он радостно размахивал картами Ферды. Джоконец подбежал к офицерам, тараторя на рокнари:
– Смотрите, милорды, смотрите! Карты Шалиона! Мы больше не будем плутать!
Иста удивленно моргнула. И стала осматриваться более пристально.
Кони и люди, нагнавшие их, были не менее взмылены и изнурены, чем они сами, и Иста, помня о замечаниях Лисс насчет лошадей, теряющих силы к концу скачки, поняла, что ее кавалькада, возможно, смогла бы уйти от рокнарцев, если бы не вмешался посланный вперед разведывательный отряд. Все воины потные, потрепанные, немытые, заросшие щетиной. Их замысловатые прически из рокнарских косичек растрепаны и явно не переплетались на протяжении многих дней, а то и недель. Солдаты, подъехавшие позже, имели еще более плачевный вид. Многие ходили перевязанные, поцарапанные, в синяках, некоторые вели в поводу коней, чьи седла пустовали, иногда количество животных в связке доходило до трех и даже до четырех. Явно не добыча, поскольку сбруя в большинстве своем рокнарская. Часть их, вполне возможно, – запасные лошади. Но не все. Обоз, прибывший к месту еще позже, оказался до странности скудным.
Если обозом заканчивается их колонна и среди пленников не видно ни Фойкса, ни ди Кэйбона… Иста позволила разгореться маленькой надежде. Если приказчики, считающие лошадей, считают еще и людей, то они могут заметить два пустых седла, но к тому времени, когда они пошлют кого-нибудь на поиски недостающих, Фойкс вместе со служителем уже найдут себе укрытие понадежнее. Если Фойкс так же скор на ноги, как на язык, – если демон-медведь не слишком спутал его мысли, – и если джоконцы просто не убили их и не оставили тела на дороге…
Но одно можно сказать с уверенностью. Эти джоконцы не собираются ни на кого тайно нападать. Они явно либо понесли поражение, либо одержали весьма трудную победу. И возвращаются домой, на север. Рейна была исключительно рада за Шалион, но начала серьезно беспокоиться за себя, Ферду и его гвардейцев. Распаленные, измученные, выдохшиеся люди на грани своих возможностей превращаются в очень неприятных захватчиков.
Офицер вернулся и сделал ей знак, чтобы она села у обочины, в пятнистой тени маленького корявого деревца, разновидности странной северной флоры с лапчатыми листьями. Обыск сумки Фойкса принес урожай – кошель с золотом, весьма обрадовавший приказчиков князя, и теперь офицеры смотрели на Исту уже с большим уважением или просто прикидывали ее стоимость. Они сняли багаж и с пойманных мулов. Иста отвернулась, отказываясь смотреть, как солдаты, хрипло посмеиваясь, играют с ее одеждой. Офицер выразил желание уточнить, насколько близки ее родственные отношения с провинкаром Баосии, и Иста без запинки выдала им все воображаемое фамильное дерево. Он как будто засомневался, что богатый провинкар предложит за нее выкуп.
– О да! – холодно ответила Иста. – Думаю, он прибудет за мной лично.
«А с ним будет тысяча меченосцев, пять тысяч стрелков и кавалерия марча ди Паллиара на закуску».
Ей вдруг пришло в голову, что если она не хочет, чтобы за нее умирали, то выбрала не совсем верный путь. Но нет. Еще есть шанс убежать или быть выкупленной за сумму, представляющую лишь малую часть ее реальной стоимости, если, конечно, никто не раскроет инкогнито. Лисс… Удалось ли ей уйти? Никто из солдат пока не явился, таща за собой упирающуюся девушку или с ее бездыханным телом, перекинутым через седло.
Офицеры спорили над картами, пока люди и животные отдыхали, пытаясь отыскать себе хоть кусочек тени; мухи вились вокруг. Офицер, говорящий на ибранском, принес воды в вонючем кожаном мехе; Иста помедлила, облизнула сухие потрескавшиеся губы и глотнула. Вода, в конце концов, оказалась прохладной. Рейна объяснила, что неплохо бы отнести воду Ферде и его отряду, – рокнарец согласился. Наконец ее посадили обратно на коня, крепко привязав запястья к луке седла, а жеребца, в свою очередь, вплели в связку других, следующих за обозом. Людей Ферды выстроили в линию и погнали далеко впереди под охраной более серьезно вооруженных солдат. Разведчики снова ускакали вперед, и колонна возобновила путь на север.
Иста оглядела своих товарищей по плену, точно так же привязанных к лошадям, как она сама. Их оказалось странно мало, около десятка истощенных мужчин и женщин, детей не было вообще. Рядом, в другой цепочке лошадей, ехала женщина постарше. Ее платье, уже изрядно ободранное, было умело скроено и изящно украшено – очевидно, женщина не из простых, и ее семья может предложить за нее солидный выкуп. Иста наклонилась к ней:
