— Увжаймая гспожа, подайте милстыню, благослов…

Каси в ужасе отшатнулась, смотря непонимающим взглядом на мужика. И задала логичный, с её точки зрения, вопрос:

— А почему ты не в поле?

Мужичок обрадовался этому вопросу, и с улыбкой произнес:

— Дык инвлид я, вона, ноги нету!

Он показал на завязанную правую штанину. Вот только толстовата его «культя» по сравнению с другой ногой. Но у Каси были свои мысли.

— А из дерева выстругать? Руки ведь есть?

— На глову обиженный, мил госпожа. Подайте болезному на горбшку хлеба и стаканчик водицы…

Каси обернулась к нам. Мы не вмешивались, но и мужик сразу руку Каси отпустил, как на него обратили внимание, так что её право — выслушать его. Так вот, Каси спросила у нас:

— Что делать?

Разум хмыкнула и довольно громко начала рассуждать.

— Ну, зубы он потерял от хмельных напитков, и несоблюдения норм гигиены. Ноги у него целы, вон пальцы торчат. Вывод один — нахлебник. Пойдем, настоящих страдальцев ты не найдешь. Просить милостыню — тоже бизнес…

Мы двинулись вперед, а мужичок за нашими спинами буквально рассвирипел.

— Ну и пожалуста! Бросайте, бросайте бедного сиртиношку, пусть мрет от голода! Знайте, смерть моя — это ваш вина будет! Вы будете виноваты!

Мать… Я видел, как вздрогнула Каси, да что там я, все побирушки. И они восприняли это по-своему. Как сигнал к атаке. Со всех сторон начало звучать: «Вы будете виноваты в нашей смерти», «Ваша вина в нашем голоде»… И каждая такая фраза била по Каси, как плеть. Я видел, как её руки дрожат, и медленно тянутся к шее. Но спустя секунду по улице раздался вой, оглушающий и пугающий. Побирушки испуганно вжались в стены. Я прочистил уши и повернулся к Игле.

— Хоть предупреждай, прежде чем применять Вой Баньши.

— Забыла. Прости.

В гробовой тишине мы вышли на главную улицу. Город будто расцвел — чистые улочки, красивые, сверкающие на солнце камни и вывески, красиво одеые люди. Однако я услышал, как Игла тихо прорычала:

— Воры.

Воу. У нее есть пунктик на счет воров? Не знал. Впрочем, деньги мы не брали, а оружие у нас не так просто… Так, стоп, где мой плащ? Только что в руке был! Активация… Из толпы раздался визг, и вверх взлетает серая сильно потрепанная тряпка. Ну да, мой плащ. Аэромантия, и плащ «волшебным» образом сам складывается и приземляется мне в руку. Тут же к нам подскочила девушка в откровенном наряде.

— Вай, хороший маг, сильный маг, да только судьбы своей не знаешь, позолоти ручку, все тебе нагадаю…

Так, я постепенно начинаю соображать. Я прямо говорю девушке:

— Простите, мы не взяли кошели. Нет даже мир-хамы.

Девушка фыркнула, пробормотала «очередные идиоты» и исчезла из поля зрения. Что удивительно, после моего заявления вокруг нас стало намного меньше людей! И постепенно мы прошли в нужный нам район.

Город вновь менялся. Застройка становилась все более плотной, и все менее аккуратной. Вскоре небо превратилось в узку полоску между крышами домов. А сам дома очень сильно страдали. Почти на каждом были различные похабные надписи, поломаны двери, выбиты ступени и поручни. Даже дорога представляла из себя кучу ям. Вдруг в одном из окон послышался плеск, и в нас полетела грязная вода. Я увел её в сторону, думая, что нам просто не повезло. Однако подняв взгляд, я увидел разочарованную женщину. Как будто она мечтала кого-нибудь облить. Не успели мы пройти еще пару шагов, как анналогичный плеск послышался из другого окна. Другая женщина выплеснула на нас помои, но и их я увел, чем вызвал недовольство. Так… Третье ведро помоев я не вытерпел — и струя вместо земли вернулась в окно, вызвал матерные крики, но зато весь наш последующий путь был чист! Недолго. Через два поворота перед нам возникло пять небритых и немного пьяных личности.

— Слышь, ты, хуелдун! Ты мою жинку помоями облил?! Отвечай, сука!

— Нет.

— Пздишь. А я эт не люблю… Пзди его, ребзя! Ой…

Не знаю, что там за «пзди», но, видимо, что-то нехорошее. Поэтому перед каждым появился стальной шип, демостративно упирающийся в кадык. Мужики все поняли и поспешили удалиться.

На нас еще пару раз пытались наехать, однако мы все же дошли. Строение, больше напоминавшее театр нежели храм, построенное из серого камня с разноцветными вкраплениями. От стен растекается серый туман, а рядом с храмом хочется кутить и заниматься непотребствами. Знакомые симптомы, ха?

Мы поднялись по ступеням храма, сразу увидев главный зал, и хозяйку этого храма. Она вальяжно развалилась на троне, задрав ноги на подлокотник и читая какую-то книжку. Мы попытались подойти, одна Мади, не отрываясь от книги, сказала:

— Маленькая злодейка пусть подходит, остальные — оставайтесь за храмом.

Её голос, как обычно, сопровождал ворох тихих голосов. Но в этот раз их будто было меньше. Ладно, снаружи так снаружи.

/Кассандра/

От женщины на троне веяло… мощью. Мне казалось, что она может раздавить меня, не отвлекаясь от книги. Как комара. Вдруг раздался её голос. Такой же, как и в подземелье.

— Маленькая злодейка пусть подходит, остальные — оставайтесь за храмом.

Я обернулась. Игла, Физаролли… Они просто развернулись и остановились у входа в храм. Что-то обсуждали, но… меня просто так оставили?! Я что, ненуж…

— Прекрати так мыслить и подойди ближе.

И опять этот голос… голоса. Множественный шепот, будто сотня страдающих людей шепчут одни слова. Я подошла ближе к трону. Женщина откинула книгу, и уселась в позу лотоса.

— Итак, поговорим? Я — Мади, хотя вон тот обалдуй зовет меня Госпожой. Думаю, дальше представляться не имеет смысла. Про тебя я все знаю. Задавай свои вопросы.

От страха слова комом встали в горле. Со мной говорит одна из самых непостоянных богинь. По её воле строились и разрушались города, умирали и возрождались народы… И все потому, что её последователям хотелось повеселиться. Она хихикнула.

— Так вот как меня тут представляют… Впрочем, неплохо.

Она и мысли читает? Хотя, богиня же… Нужно спросить…

— Почему я?

Богиня хмыкнула.

— А почему нет?

Я остолбенела. Почему… нет? Она не видит в этом ничего особенного? Но ведь… от меня зависит, умрет этот мир или останется цел, нет? Я же вроде как злодей? Так почему она так спокойна? Она вновь хмыкнула.

— Сколько вопросов… И такие обычные. Впрочем, что еще ждать от девочки. Ответ на все эти вопросы один: каждый человек незаменим, однако незаменимых людей нет.

К чему это? Почему? Она тяжело вздохнула, так, что из её маски вылетело облачко фиолетового дыма.

— Хорошо, объясню еще проще. Почему ты? Потому что тебе так повезло. Это означает, что ты незаменима. Однако, если бы ты не стала злодеем, им бы стал кто-то другой. В этом и состоит твоя заменимость. Злодеем мог стать любой твой сверстник, но им стала именно ТЫ. И теперь ТЫ можешь писать историю апокалипсиса, что падет на этот мир.

— Апокалипсиса? Значит… все умрут?

— У людей довольно узкое мышление на такие понятия. Апокалипсис, конец света — это просто смена существующих порядков. Ваши консервативные головы не могут ужиться с изменениями, и считают их плохими. Но вот скажи мне, когда ребенок взрослеет, он проходит через свой, маленький апокалипсис. Разве это плохо?

— Не знаю… наверно, нет.

— Именно. Любая цивилизация развивается и растет, как и любое существо. И иногда ей нужна встряска, чтобы точно понять, куда идти. Для этого и нужен апокалипсис. И ты — та, кто своими действиями может направить ВСЕ народы этого мира на определенный путь.

— Но ведь… многие погибнут! И я буду в этом… ви…ви..

— Виновата? Не слушай тех, кто перекладывает свою вину на тебя. В любом мире главной является сила. А дальше различия. Сила мыщц, сила ума, сила воли, сила кошелька, сила связей… И если существо пало на дно, значит, оно оказалось слабо, и само виновато в этом. Или нашло свой путь для существования. Будь ты обычным человеком, я бы сказала, что «Слушай свое сердце, честь и совесть», однако… Ты — знамя апокалипсиса. И любое твое действие — истина. И те, кто будут жить после апокалипсиса, будут считать тебя абсолютно правой.