Вроде всё хорошо и правильно придумано. Лишь одна неувязочка: стран с легитимным правительством в этом мире уже лет пятьдесят как нет, Шон же свою должность фактически сам и захватил. Ну или создал, тут как посмотреть. Городское поселение Релейный живет по его законам, которые никто из рядовых жителей не обсуждал перед принятием, и мэра тоже никто из них не выбирал. А в таких условиях попытка назначить что-либо контрабандой — это не столько реальная правовая норма, сколько недобросовестная конкуренция с опорой на «административный ресурс».

Собственно, наряд судьи косвенно подтверждал мои размышления: слишком уж аккуратно, с вниманием к деталям, пошитый, словно не рабочая одежда (видел я вблизи судейские мантии), а историческая реконструкция. Вот на сто процентов уверен: до падения местной цивилизации формат костюма соблюдался весьма условно, и башмак, используемый в качестве молотка, был бутафорский, никто его с ноги не снимал.

Но Шону кровь из носу надо поддерживать легитимность созданной им (скорее, надёрганной из разных источников и слегка допиленной под текущие реалии) системы законов. Раз за ним нет государственной машины, а свою создать не хватает размаха в подконтрольном поселении (даже я заметил, насколько вынужденно упрощённое используется судопроизводство: ни тебе прокурора, ни адвоката), то хотя бы через внешние узнаваемые образы.

— ПУБЛИЧНАЯ ЭКСТРАДИЦИЯ ЧЕТЫРЁХ ОСУЖДЁННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ СОСТОИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛТОРА ЧАСА ЧЕРЕЗ ВОСТОЧНЫЕ ВОРОТА.

Раздавшиеся из динамиков уличного оповещения вопли заставили меня натурально подпрыгнуть, машинально озираясь по сторонам — громкость была такая, что уши заложило!

— Вот всё гадаю, Вик, из какой глухомани ты вылез? — фыркнула на мою реакцию Кэт. — Неужели у вас система громкого оповещения не работала?

— Она работала, но всякую хрень по ней не транслировали! — окрысился я, сам не знаю почему обидевшись за оставшийся в другом мире мегаполис. — Только что-то действительно важное!

— Что может быть важнее тотализатора на исход публичной казни, устраивать который имеет право только муниципалитет?! — изобразив жутко фальшивое удивление, съёрничала хозяйка свалки. — Разве что прорыв периметра зверьём.

— И как ваш Шон не додумался по громкой связи рекламные объявления транслировать? — ядовито поинтересовался я.

Нет, ну действительно: первый раз система громкой трансляции ожила за то время, пока я тут — и по такому «замечательному» поводу! А я тут уже… эм, двое суток? Если считать от аномалии, то трое?! Господи боже, сколько ж хрени со мной случилось за это время!!! Будто год прошёл, как я неудачно попробовать оффроад согласился!

— Он бы обязательно так и сделал, вот только жители его через час звукового спама линчуют прямо в его кабинете, — судя по мечтательной улыбке, Кэтрин в деталях и красках представила эту картину. Как я и думал, попытку себя дискредитировать она проглатывать не собиралась. Мэр перегнул палку. — Пойдёшь со мной смотреть, как эти гниды загибаются? Выделю пару расписок в счёт зарплаты попытать удачу «на интерес», за мной хорошие места на стене закреплены…

— Пойду работу доделывать, — представив, насколько популярны в Релейном публичные казни, что жители прощают запуск громкой трансляции по этому поводу, я решил от греха подальше не лезть в такую толпу.

— Если б ты не на моей свалке работал, сказала бы «скучный ты тип», — подмигнула мне пожилая женщина. — А так скажу: «золотой ты мой!»

Кэт явно была довольна выигранным «на тоненького» процессом. Во всяком случае она, дурачась от избытка хорошего настроения, смахнула несуществующую слезу, словно бы оценила мои благородные душевные порывы. Теперь я понимал, что, несмотря на весь свой цинизм и жизненный опыт, что Джулиан, что Кэтрин до конца не смогли просчитать, что их ждёт на суде. В каком-то смысле моя начальница действовала больше по наитию и от ситуации, а не хладнокровно рассчитав всё и загнав оппонентов в ловушку. Хотя когда припекло, смогла устроить охотникам за головами массу неприятностей, организовав лавину обвинений в их адрес.

Что ж, можно понять: дети войны, пережившие натуральный апокалипсис в далёкой юности, они учились решать проблемы всеми доступными методами, а не практиковались в тонком искусстве интриги. Интрига и судебные махинации как-то не помогают против носорогов и малых мамонтов, как я подозреваю. Против ящериц-переростков с костяным экзоскелетом они точно бесполезны — там нужны гладкоствольная пушка и картечь с шариками в полтора сантиметра, строго на расстоянии до пятисот метров.

Ещё одной причиной, по которой я решил вернуться на свалку — далеко не самой значимой, конечно, но всё-таки, — было закрепление приёмов буксирования всякой тяжёлой хрени при помощи мощного многотонного транспорта и неподъёмного стального троса в мою руку толщиной. Вчера вечером Кэт мне их продемонстрировала при помощи своего грейдера, утром немного помогла советами и проконтролировала, всё ли я правильно делаю. Теперь предстояло повторить это самостоятельно: я не пропустил мимо ушей, что сказала мне хозяйка свалки в день нашего знакомства. После окончания муниципальной работы, если я решу попытать удачу у искателей, мне следует для начала ожидать предложений на разовые наймы в качестве тяжёлого тягача.

На самом деле подобной работе надо было бы учиться дольше половины рабочего дня: нюансов в ней целая тьма. Что лучше — обвязать объект транспортировки брезентовыми стропами с более тонким стальным тросом внутри или сразу закрепить буксировочный конец за проушину (если проушина есть)? Сама подача главного троса: пробовать довезти до точки крепления танком или от греха подальше подтянуть стропой при помощи ручной лебедки? Как правильно сдёргивать завязший в земле тяжёлый большой предмет, чтобы не порвать такелаж? И прочее, прочее и прочее.

Помогла муниципальная городская библиотека, как раз почти опустевшая из-за объявленного тотализатора на публичную казнь. Учебника по интересующей меня теме в ней не нашлось, зато нашлась армейская методичка, где в простых и доходчивых рисунках было показано всё нужное. Мне эту книжицу даже любезно отксерили на громоздком, воняющем озоном аппарате в обмен на всего два талона на питание. Вот такие расценки мне по душе!

Вернувшись на «свою» улицу, я хмыкнул, оценив закрытые ворота гаражей: все ушли к воротам. Собственно, поскольку восточными числились как раз ближайшие, я даже отсюда слышал крики и взвизги толпы, то разочарованные, то радостные. Отличное прям развлечение, блин. Не ожидал от себя, но меня внезапно услышанное покоробило. Да, для банды охотников я чуть с лёгкостью не стал «незначительным сопутствующим ущербом», да и подонками они были (судя по крикам, всё ещё являлись) первостатейными. Но вот так радоваться их мучениям?

К счастью, включив двигатель, я надёжно заглушил любые звуки извне. Вот теперь другое дело.

…Что я забыл попытаться выцыганить у Кэтрин, так это часы в приборку танка. Моё собственное чувство времени и в родном-то мире работало весьма своеобразно, а тут вовсе стало чудить: марево в небе надёжно скрывало солнце, да и рваные облака вносили свою лепту. В центре города висели циферблаты, которые очень помогли мне вовремя вернуться на заседание суда после обеда, а тут я обратил внимание на то, что заработался, только когда начало темнеть.

Кэт всё не было — не иначе как пошла праздновать победу с перекупом, а то и вовсе в тотализатор выиграла. Зато какая-то компашка тусовалась на улице у сетки внутреннего забора: пяток парней и три девушки, при бутылках. Более подходящего места не нашли, что ли?

Я как раз подъехал к куче металлолома, кривой пирамидой возвышающейся поблизости от сетки, и эти типы начали наперебой махать мне руками. Ага, сейчас, нашли идиота! Вот прям возьму и пойду общаться, бросив всё, ещё и выйду наружу из закрытой для посторонних территории. Только-только от одних желающих «просто поговорить, просто спросить, не нужна ли помощь» на суде отмахался!