Около подъезда меня окликнул женский голос. Оглянулась и столкнулась лицом к лицу с Галиной Алексеевной.

— А я только собралась подняться к вам. Завтра уезжаю, вот тебе адрес моего дома. Можете переезжать туда, я больше сюда не вернусь. И этот дом переписала на Егорку, он после совершеннолетия будет полноправным хозяином.

— Вы много делаете для моего сына? В чем здесь ваш интерес?

— Не забывай, он еще и сын моего любимого мужа. Это все я делаю в честь его памяти.

— Нет, в ваш дом мы не пойдем, а когда он вырастет, он сам решит, как ему поступить дальше. Надеюсь, что мы больше с вами не увидимся, — и я, развернувшись, пошла дальше.

— Какая гордая, но это мы еще посмотрим, от дома отказалась!

Галина собралась уезжать отсюда, больше ее здесь ничего не держит. Продала свой бизнес по выгодной цене. Распрощалась со своими партнерами по теневому бизнесу. Она уже давно подумывала, чтобы выйти оттуда. Вызвала к себе своих телохранителей. Она не была уверена, а поедут ли они с ней в другое место?

— Проходи, Игорь, а где Василий с Николаем?

— Я примерно знал, о чем вы собираетесь с нами поговорить. И сразу могу ответить, я согласен ехать с вами в другое место. А вот у ребят тут семьи, родители, они сразу отказались. Вы приготовьте им расчет, я отвезу.

— Спасибо тебе Игорь, что не бросил меня в трудный момент. Я не останусь в долгу перед тобой. Я все тут приготовила, отвези им. Вещи собраны, много с собой брать не буду на месте все куплю. Поедем налегке. Девчонка в дом отказалась переходить. Его нужно закрыть и пусть стоит до лучших времен. Можешь оставить тут садовника, пусть присматривает за домом. Если хочет, пусть живет в отдельной пристройке.

— Я все сделаю, не беспокойтесь.

Она уже съездила на могилу самого дорогого ей человека бабушки и попрощалась с ней. Не задалась у нее жизнь, нет никакого смысла в ней. Ни любимого человека, ни детей. Галина присмотрела себе домик на берегу моря, приедет туда, выкупит его. Ей сорок пять лет, а она считает себя древней старухой. Хотела расплакаться, но слез не было, задеревенела душа. Только не раскисать, она еще покажет себя.

********

Лариса пришла на дежурство в больницу в подавленном состоянии. Приходил бывший муж и устроил скандал. Они уже два года не живут вместе, но он все не унимается. Хочет, чтобы она отдала часть квартиры ему. А с какой стати она будет это делать? Квартира ее родителей, они ей отдали, а сами уехали жить в деревню, в бабушкин домик. Захотели повозиться на земле.

Когда дружили, Сергей был неплохим парнем, и когда только успел испортиться? Она ждала его с армии, пришел и сразу поженились. Он хвалился своим дружкам, что в армии попал с дедами и те его подпаивали спиртом, который где-то добывали. Это дело быстро затягивает, из него трудно выбраться.

И тут на гражданке, нашел себе подобных друзей, и пошла веселая жизнь. Нигде не работал, жил на иждивении у нее. Она долго терпела его выходки, пока однажды его друзья чуть не изнасиловали ее. А он в это время спал пьяный. Она еле отбилась от них, рассказала мужу обо всем. Так он ее обвинил во всех грехах. Это она совращала постоянно их и предлагала себя.

ГЛАВА 21

Вот тут она не выдержала и выгнала его из дома. Сейчас он постоянно ошивался у ее дома и просил простить его. Пришлось пожаловаться своему участковому, тот нашел на него управу. Но изредка тот все-таки нервы ей портил. Вот, как и сегодня. Не успела она переодеться, как ей закричали с приемного поста, чтобы готовилась принять больного. Забежала в кабинет врача, и они быстро спустились в приемное отделение. На каталке лежал мужчина без сознания, а лицо сплошная кровавая маска.

— Ох, ты, кто же его так отделал? — спросила Лариса.

— Неизвестно, его нашел местный житель на берегу реки. По всей видимости, его кто-то сбросил в реку, и он ободрал все лицо о гальку и коряги. Как еще не наглотался воды, находясь в ней.

— Лариса осмотри его вещи, может быть, какие-то документы найдешь при нем? — распорядился врач. — Я сейчас поднимусь наверх, посмотрю, что там у нас в операционной.

— Что тут может быть везде пусто, — она перевернула больного, и нащупала во внутреннем кармане безрукавки, что-то твердое. По тихонько залезла в него и достала карточку банка.

— Пока она не будет ее отдавать, может на ней много денег лежит, ей как раз пригодятся для жизни. А этот мужчина, еще выживет, или нет?

— У него что-то было в карманах? Как его записывать будем? — спросил подошедший врач.

— Ничего не нашла, пусть санитарки разденут, тогда повезем в операционную.

— Я вызвал пластического хирурга, без него я ничего не смогу сделать с лицом. Так-так, тут еще пулевое ранение, но пуля прошла навылет это уже лучше. Торопиться надо, пока он без сознания попробуем успеть с операцией.

— Как же мне-то его записывать в историю болезни Геннадий Иванович?

— Пока поставь прочерк, в графе имени и фамилии. Вот придет в себя, тогда и спросим у него.

Отправила больного на операцию, а сама места себе не находила, правильно ли она сделала, что оставила карточку себе? Но теперь поздно об этом думать, дело сделано. Он должен помнить код карточки наизусть. А может, где-то и номер был записан. Теперь уже не найдешь, все его вещи выбросили в мусор. Придет больной в себя, и она будет пытать его насчет номера. Может невзначай проговорится. Всю ночь места себе не находила и даже не уснула ни на минутку. Хотя в отделении ночью была тишина. Под утро зашла в реанимацию, в палате вновь прибывшего никого не было. Она подошла к койке, незнакомец лежит с перебинтованной головой, только щелки для глаз видно. Хотя, что ему сейчас смотреть, он без сознания и подключен к аппаратам. Она погладила его по руке и проговорила, — давай дружок, выздоравливай, ты мне нужен.

— Лариса, ты чего тут делаешь, сюда посторонним нельзя! — закричала медсестра отделения.

— Юля, какая же я посторонняя, самая что ни на есть своя. Я его принимала, считай он мне теперь родня, — и она засмеялась.

— Операцию делали шесть часов, умаялись хирурги. Говорят, что от прежнего лица ничего не осталось, везунчик, может начать жизнь сначала.

— Может его старая жизнь устраивала? — проговорила Лариса.

— Но ведь за что-то его пытались убить? Подстрелили и выбросили в речку. Видно живучий попался, выплыть сумел.

— Да, повезло мужику. Как придет в себя в наше отделение переведут. А вот как его записывать будем, ни имени, ни фамилии, не знаем.

— Полицию врач будет вызывать, он уже сообщил туда, ждут, когда он придет в себя.

— Ладно, я побегу, смотрите тут за ним лучше.

— А что это ты за него так беспокоишься, непонятно! — засмеялась Юля.

— Жалко человека, всем жить хочется, — и она вышла из палаты.

А что, если он ничего не помнит, то ей это на руку. Может к себе забрать, пусть поживет у нее. Телосложение у него крепкое, он и отпор Сереге дать может. А то грозит ей постоянно, у-у-у, доберется она до него. А лицо не главное, лишь бы человек хороший был. А вдруг бандит попадется и убьет ее! Тьфу, тьфу, мысли то какие лезут в голову!

Через три дня пришла на дежурство незнакомца уже перевели в ее отделение, он лежал в общей палате. Переделав все свои дела, она зашла к нему в палату. Подошла к койке, на нее из-под бинтов поблескивали его глаза.

— Как вы себя чувствуете, вам лучше стало? Я ваша медсестра, зовут меня Ларисой, если что-то нужно будет, обращайтесь, помогу.

— Я ничего не помню, кто я, откуда? При мне никаких документов не было?

— Вас в приемном покое раздевали, вот у них нужно спросить. Я узнаю, вы не беспокойтесь. Как же мне вас называть-то, может, временно придумаете какое-то имя.

— А зачем, никак и не зовите, может, вспомню себя. Из полиции приходили, допытывались. А что у меня с лицом, не подскажите? Врач мне ничего не сказал. Говорит все потом.