Гурэкс кивает, похлопывает меня по плечу и отворачивается. Он уже старый, такой старый, что он просто счастлив, что дело улажено, и ему не нужно ничего решать.

Я улыбаюсь ему в спину, когда он уходит, делая все возможное, чтобы держать прямо свою согнутую спину. Он тот человек, который отдал часть себя Дающим жизнь, чтобы дать мне жизнь, а потом заботился обо мне в течение моих ранних лет до полосания. Когда он умрет, то станет моим прямым предком. Это дает Гурэксу особое место в моем сердце.

Я захожу в свою пещеру и ложусь на шкуры с самодельной кружкой воды в руке. Да, деревня важна. Но все же, иногда я задумываюсь о большем. Мы живем, да. Но с какой целью?

Чего-то не хватает. Я чувствую это очень глубоко внутри, и так было всегда. Произошедшее сегодня только сделало это чувство намного острее. Эта находка всколыхнула мой разум, как напоминание о чем-то большем. Что-то значимое отсутствует в моей жизни. Что-то важное. Что-то абсолютно жизненно важное.

Интересно, что это может быть?

Глава 3

Эмилия

— Давайте посмотрим, сработает ли это. Попробуй.

Я измельчила горсть сухих листьев в мелкий порошок и добавила щепотку в рагу. Это новый рецепт, но ингредиенты, как правило, одни и те же: различные листья, вареное мясо свино-индейки, немного корнеплодов и больше огня, чтобы сделать еду достаточно мягкой для пережевывания. Никто из нас не любит это блюдо, поэтому мы стараемся приправить его новыми травами и добавками, которые, надеюсь, не слишком токсичны.

Эти листья с куста, который я нашла неподалеку от пещеры, и они пахнут достаточно неплохо.

Кэролайн опускает деревянную ложку в глиняный горшок, который я сделала одним из первых, и пробует.

— Мхм. Ага. Хорошо. Эмм… как ты думаешь, Эмилия?

Я опускаю в горшок ложку, переданную мне Кэролайн, и подношу к губам. Это похоже на овощной суп, только более кислый и менее насыщенный.

— Да, так немного лучше. Новый вид специй перекрывает металлические нотки.

Кэролайн улыбается.

— Здорово, правда? Сейчас это меньше похоже на облизывание никеля. Вкус стал более… непонятным?

Я киваю и делаю еще один глоток.

— Еще более непонятным, — соглашаюсь я. — И, кажется, ощущается привкус керосина.

Кэролайн снова пробует и хмурится.

— О, да. Как реактивное топливо, которым пахнет в аэропорту. Значит, наше блюдо теперь содержит больше энергии, как думаешь?

— Вполне возможно!

Я стараюсь быть оптимистичной. Еда, которую мы готовим на этой планете, называемой Джекзеном Ксрен, не самая лучшая. Но она сытная, особенно мясо животного, которое мы называем свино-индейка, потому что оно похоже на обоих и внешне, и на вкус.

Я знаю, что мясо питательное, но не ем его. Мне оно совсем не нравится. Куски разбухают у меня во рту и вызывают рвоту, поэтому я осторожно вылавливаю только овощи на свою тарелку. В результате другие девушки остаются довольно округлыми из-за мяса свино-индейки, которое они едят, в то время как я теряю вес быстрее, чем когда-либо считала возможным. Это не было моей целью, и я начинаю беспокоиться. У нас нет больших резервных запасов пищи, и если по какой-то причине количество продовольствия резко сократится, то лучше иметь немного больше веса на бедрах. И мне нравится, как я выгляжу с сиськами и с округлыми бедрами.

Кэролайн причмокивает губами.

— Знаешь, я не уверена, что это однозначно лучше. Вкус другой, не такой привычный, но, безусловно, улучшение есть.

— Разнообразие пойдет нам на пользу, — говорю я. — Возможно, эту приправу можно будет положить в суп, или она подойдет для какой-нибудь настойки.

— Возможно, — сомневается Кэролайн. — Позже еще поэкспериментируем. Как мы ее назовем?

Нам нравится давать названия для новых вещей из нашей повседневной жизни. У Джекзена для всего есть названия, и иногда мы их используем. Но мы пещерные лингвисты, поэтому, конечно, мы предпочитаем сами придумывать слова.

— Листья немного голубые, — замечаю я. — По крайней мере, когда они сухие. Как насчет Джет Блу?

Кэролайн чешет голову.

— Разве это не авиакомпания?

— О, верно. Которая бюджетная? Тогда это название не подойдет. Нам нужно что-то более классное. Как насчет Эйр Франц? Эмирэйтс? Кэсэй Пасифик?

— Эй, это мне нравится. Может, Кэсэй Блю?

— Да! Классно, тем более что на вкус она напоминает топливо для самолетов.

— Решено!

Мы даем друг другу пять. Каждый маленький триумф должен быть запечатлен. У нас их не слишком много.

Аврора входит внутрь и бросает кучу дров в ящик. С нее капает пот, и я вижу на ее руке небольшой порез.

— Празднуем, да? Я рада, что хоть у кого-то есть время для этого.

Она бросает на меня быстрый взгляд.

Я чувствую, как мои щеки краснеют.

— Эй, тоже я собиралась сходить в лес позже.

— Подойди и попробуй это, Аврора, — говорит Кэролайн, пытаясь сгладить ситуацию. — Это приправлено Кэсэй Блю. Супер классно.

Аврора останавливается и демонстративно изучает свою руку, убеждаясь, что мы можем видеть ее рану.

— Ага. Еще одно небольшое улучшение, которое не имеет реальной ценности в питании, но дает повод не идти в лес?

— Не все должны это делать, — мягко говорит Кэролайн. — Мы все вносим свой вклад. Новые специи и приправы тоже важны.

Аврора опирается на стену пещеры и скрещивает руки на груди.

— Это очень удобно, ведь всегда можно оставаться в пещере. Хотя некоторые из нас рискуют жизнью каждый день, отправляясь в проклятые Юрские джунгли, чтобы другие смогли выжить. Я не имею в виду тебя, Кэролайн. Ты охотилась вчера и очистила две свино-индейки. Я просто хочу сказать, что ты вносишь больше вклада, чем нужно. Как и мы все.

В пещере вдруг становится очень тихо, и я рада, что все остальные находятся где-то снаружи. Слова Авроры задели меня за живое.

Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как горят щеки.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Вначале мы решили, что каждый будет помогать так, как может, но теперь я вижу, что все изменилось. Я надеялась, что приготовление горшков будет достойным вкладом, но местная глина не подходит. Я полагаю, что корзины и горшки, которые я сделала раньше, не соответствуют твоим высоким стандартам, Аврора.

Я говорю более резко, чем хотела, и Кэролайн немного озадачена.

— Ты делаешь хорошие горшки, Эмилия, ты это знаешь. Гораздо лучше, чем у меня. Они все треснули.

Я собираю свои вещи и беру копье, наконечник которого сделан из зуба ирокса, и которое я никогда не использовала.

— Да, отлично. Мы все имеем право на мнение. Аврора права. Я должна вносить больший вклад и начну прямо сейчас.

Я иду к выходу пещеры, и Аврора отступает, давая мне пройти.

— Не заходи слишком далеко. Сегодня я слышала ужасные крики из долины.

Я сердито смотрю на нее.

— Для начала звучит неплохо.

На этот раз я не стою у выхода из пещеры, высматривая хищников. Я быстро иду к краю леса, сжимая копье. Запах джунглей обычно пугает меня, но сегодня я игнорирую его.

Делия подходит ко мне, неся корни, которые она выкопала неподалеку.

— Ты идешь одна? Держись подальше от долины. Кажется, некоторые из динозавров сегодня сражаются. Там может быть опасно.

Я отвожу взгляд, не желая, чтобы она увидела слезы на моем лице.

— Ну, может быть, это именно то, что нужно. Меньше бремени для всех остальных.

Я сама не уверена в том, что сказала, и чувствую тревожный взгляд Делии на своей спине, пока иду прямо в джунгли.

Я иду около двадцати минут, не останавливаясь и не заботясь о том, сколько произвожу шума. Гнев и боль делают меня храброй, и я тешу себя детскими фантазиями о том, как трагически умираю, и все скучают по мне и жалеют, в особенности Аврора.

Затем я успокаиваюсь. Она просто сказала вслух то, о чем я сама постоянно думала. Поэтому ее слова так задели меня. Я должна радоваться, что она высказала это в тот момент, когда в пещере никого не было. Я почти уверена, что Аврора не единственная, кто думал об этом.