Левополушарному человеку трудно запомнить сложные фигуры, если для них нельзя подобрать названий, зато он отлично удержит в памяти набор слов, фразу или стихи. Ему, несомненно, доступнее абстрактные представления. Сортируя таблички с римскими и арабскими цифрами, такой человек сложит в одну кучку пятерки, а в другую десятки независимо от того, какое они имеют начертание. Большинство зрительных задач вызывает затруднение. Трудно отыскать глазами на полке нужный предмет, трудно удержать на нем взгляд, совершенно невозможно проследить за движущимся предметом. Даже самый восторженный почитатель футбола в момент инактивации правого полушария теряет интерес к спортивной игре. Он не сядет к телевизору, так как не сможет разобраться в происходящем на экране, а значит, и не получит удовольствия. Зато послушать спортивного комментатора не откажется. В словесном виде информация легко найдет дорогу в его мозг.
С выключением правого полушария тускнеет мир красок. В нем становится трудно разобраться. Человек начинает путать цвета, ну а уловить различия в их яркости и насыщенности оказывается еще сложнее. Может показаться неожиданным, что в момент функционального выключения правого полушария, когда обследуемые испытывают явные затруднения в определении цветов, они начинают пользоваться в своей речи такими оттенками как «бирюзовый», «палевый», «терракотовый», «ультрамарин». Это левое, раскрепощенное «болтливое» полушарие, пытаясь компенсировать затруднения в анализе цветов, дает изощренные обозначения, извлекая их из глубин своей памяти.
Правое полушарие заведует образным видением мира. Вот почему в отсутствие функций левого полушария при полном или, во всяком случае, значительном нарушении речи и связанных с нею дефектах мыслительных процессов у испытуемых сохраняются музыкальные и художественные способности. Об этом свидетельствуют и поведение испытуемых и наблюдения медиков над людьми с повреждением мозга. Например, известный венгерский скульптор Бени Ференци, потерявший речь вследствие нарушения кровообращения в левом полушарии, что сопровождалось параличом правых руки и ноги, продолжал работать левой рукой. Правда, в его акварелях чувствовалась некоторая неуверенность линий, держать кисть левой рукой он по-настоящему так и не привык, зато скульптурные произведения остались, несомненно, на прежнем уровне.
Инактивация правого полушария не приводит к нарушению ни чтения ни письма, если, конечно, человек пользуется буквенной системой письменности. Зато для китайцев участие правого полушария при начертании иероглифов совершенно необходимо. Иероглифы по существу являются сильно стилизованными рисунками, изображающими тот предмет, который они обозначают. Зрительное восприятие связано с работой затылочно-теменных областей правого полушария. При их инактивации оно нарушается. Испытуемые не узнают даже реалистично изображенные предметы. Неудивительно, что способность понимать текст, написанный с помощью иероглифов, у них полностью утрачивается. Если при этом они сохраняют способность узнавать буквы, как менее сложные знаки, то чтение и письмо на европейских языках не страдает.
Аналогичным образом при инактивации правого полушария нарушается жестикуляционная речь глухонемых людей, пользующихся жестовым языком типа амслена, где каждый жест обозначает определенный предмет, действие или понятие. Если же человек овладел пальцевой азбукой, в которой каждой букве соответствует специальный жест, или обучен обычному звуковому языку, способность ими пользоваться не страдает. Эта функция связана с левым полушарием, а словарь иероглифов и образных жестов языка глухонемых хранится у правшей в правом полушарии.
Таким образом, особенностью левого полушария является врожденная способность работать со знаковыми системами. Какую бы форму ни принимала человеческая речь, вернее, какими бы знаками ни кодировались ее слова, анализ и синтез их берет на себя левое полушарие. Это оно обрабатывает и анализирует зрительно воспринимаемые сообщения знаков пальцевой азбуки глухонемых и синтезирует ответную речь из таких же цепочек двигательных актов, являющихся буквенными знаками. Следовательно, для левого полушария важен принцип использования знаков, а способ их кодирования не имеет значения. Оно работает как опытный шифровальщик, переходя от одного кода к другому. Такой вид деятельности правому полушарию недоступен.
Инактивация или повреждение правого полушария не нарушает устный счет. Человек без труда подсчитает число находящихся перед ним предметов, решит в уме несложный пример. Счет, количественная оценка окружающего мира, как и другие действия с абстрактными понятиями, – сфера деятельности доминантного полушария. А письменное изображение чисел, независимо от того, какое они имеют начертание – римское или арабское, ближе к иероглифам, и потому память о них хранится в правом полушарии.
Древний человек использовал для передачи информации наскальные рисунки. Их лаконичный стиль напоминает современные карикатуры. Серия стилизованных рисунков-пиктограмм могла передавать сложное сообщение. Они понятны всем. Не случайно пиктограммы стали международным языком и окружают нас повсюду. Наибольшее распространение имеют дорожные пиктограммы. Перечеркнутое красной чертой изображение автомобиля, человек, спускающийся по лестнице, стрелки поворотов понятны каждому без специального объяснения. Пиктограммы используются при создании топографических планов, электронных схем, для всевозможных указателей. Пиктографические символы тоже хранятся в правом полушарии, и при его инактивации понимание их может оказаться нарушенным. Без участия правого полушария невозможно ни создать, ни прочесть рассказы в картинках – пиктографические тексты. После правостороннего электрошока испытуемые не справятся с простой задачей – разложить в нужном порядке несложные картинки, чтобы из них получился связный рассказ.
Интересно, что в отличие от письменной речи, которой заведует левое полушарие, музыкальное письмо – запись музыки с помощью нотных знаков – находится в ведении правого полушария. В нем сочетается память и о музыкальных звуках, и о нотных знаках, и о способах их использования. В медицинской литературе описано несколько случаев, когда выдающиеся музыканты из-за повреждения левого полушария теряли речь, но в полном объеме сохраняли свои профессиональные навыки. Так, французский композитор Морис Равель вследствие паралича потерял дар речи и способность писать, но продолжал успешно сочинять музыку и сам записывал свои произведения на бумагу нотными знаками.
Правое полушарие человеческого мозга имеет дело с конкретными образными впечатлениями. После его инактивации у испытуемых зрительное восприятие затруднено, а воспринятый мир беден. Выключение функций правого полушария не нарушает ориентировку во времени и пространстве. Человек назовет год, месяц и число, а взглянув на циферблат часов, даже если на них нет цифр, по положению стрелок определит, который сейчас час. Не задумываясь сообщит свой адрес и адреса своих друзей, расскажет, к кому каким транспортом проще добраться. Все эти сведения хранятся в речевой памяти. Но ориентация в обстановке по ее конкретным признакам нарушена. Простой вопрос о том, в какое время года происходило действие только что просмотренного телевизионного фильма, вызовет серьезные затруднения. Он не скажет просто – зима, а ответит, что раз везде лежит снег, то, по всей вероятности, это зима.
Умение разбираться в конкретной ситуации настолько нарушено, что испытуемый забывает планировку своей квартиры, а тем более не способен ориентироваться в новой для него обстановке. Хотя он отлично помнит, что, например, находится на обследовании в железнодорожной больнице имени Семашко и помещен в седьмую палату третьего отделения, но самостоятельно вернуться в свою палату из процедурного кабинета не сможет.
Вместе с нарушением ориентировки в окружающем мире испытуемый утрачивает способность производить оценку времени. Он не знает, долго ли находился в процедурном кабинете. На такой вопрос он скорее всего ответит, что прошло полчаса, а на самом деле его привели сюда только пять минут назад или, наоборот, он пробыл в процедурном кабинете больше часа.
