-А ты быть занудой?

-Я не зануда, просто…

-Зануда самая что ни на есть. А это, знаешь ли, проблема посерьезней курения.

-Если человек о тебе заботиться, это не значит, что он зануда.

-Это не забота, а п*здаболия ни о чем, Настька, - высказался он, как всегда, без обиняков и сделав затяжку, продолжил. – Хочешь заботиться – отбирай сигареты, бей по губам, вози во всякие центры Аленна Карра, читай вслух «Легкий способ»…

Он что-то еще говорит, а у меня внутри будто тумблер переключили, вскипело всё, и я сама не поняла, как в следующее мгновение выхватила у него сигарету, смяла в руке, не замечая боли от ожога, и яростно выдохнула:

-Так заботливей?

Серёжа замер, глаза потемнели, становясь черными, словно ночь, у меня оборвалось всё внутри, но вместо ожидаемой бури, он взял мою руку и разжал кулак. Ладонь запульсировала от боли, я с шумом втянула воздух.

-А вот будешь знать, - процедил он, и присвистнув, покачал головой, осматривая обожжённую до крови ладонь. – Ну, вот что ты творишь, Сластён? Теперь ведь шрам останется.

-Ну, не умерла же, - сдерживая всхлип, попыталась сжать дрожащую от боли руку, но Сережа не позволил, раскрыл сильнее и стал потихонечку дуть.

-Не умерла она… Сильно болит? Может, в больницу?

-Да ну, прям, - отмахнулась я и всё –таки всхлипнула. Болело очень сильно: рука дергалась, словно на нерве кто-то прыгал, как на батуте. Серёжа резко взглянул на меня и явно собирался смачно высказаться, но сдержался. Подняв, усадил меня спиной к себе и обняв, продолжил дуть, разгоняя боль. Я же, оказавшись в кольце его рук, забыла, как дышать.

-П*здец, всю руку сожгла! Ты соображаешь вообще, нет? – посетовал он, обжигая мою шею горячим дыханием, отчего по спине поползли колкие мурашки. Голова закружилась, а пульс сорвался в пляс. Ощущать его близость было настолько волнительно, что даже притуплялась боль.

-Наверное, нет, - усмехнулась я сквозь слёзы. Я действительно ничего не соображала рядом с ним. Не знаю, какой черт меня дернул это сделать.

-Дурочка маленькая.

-Угу, - улыбнулась я и полуобернувшись, лукаво поинтересовалась. – Курить бросишь?

-В честь твоих жертв что ли?

-Ну, хотя бы.

-Нет, Настенька, придумай что-нибудь пооригинальней этих ваших бабских методов.

-Каких еще «бабских методов»? – обалдела я.

-Да вот этих самых,- потряс он моей рукой. – Шантаж, провокации, слезы… я на это не куплюсь.

-Ой ли? –рассмеялась я, вспоминая одного генерала, который тоже на это все не велся.

-И что это значит?

-Да так… ничего. Просто я еще даже не начинала провоцировать, так что не спеши бить себя в грудь, - подмигнув, снисходительно оповестила я.

-Неужели, - ухмыльнулся он и наклонившись к уху, шепнул. – Ну, начни, поглядим, получится у тебя или нет.

Я хотела ответить что-то остроумное, но все слова вылетели из головы, когда он зарылся лицом в мои волосы и скользнув ладонью по животу, хрипло выдохнул:

-Хотя я и так знаю, что получится… Как же ты сладко пахнешь.

Я судорожно втянула воздух и застыла, словно парализованная. Он же, еще крепче прижал меня к себе и коснулся губами шеи, отчего меня зазнобило и тут же бросило в жар.

-Серёжа, что ты делаешь? – перехватив его руку, скользнувшую к груди, лихорадочно прошептала я.

-Ничего, маленькая, - обжигает горячим дыханием, скользнув другой рукой по бедру, собирая подол сарафана и прикусив мочку, заверяет голосом искусителя. – Ничего не сделаю, пока не позволишь.

Я понимала, что он играет со мной, дразнит, как бы говоря: «Давай, попробуй останови.» Но у меня не хватало сил. Я не могла. Это было так сладко, так ново, так ошеломительно, что я тонула в огненной лаве ощущений, захлебывалась ими. Никогда не думала, что буду настолько остро реагировать. Мне всегда казалось, что все эти россказни про дрожащие руки, полную потерю контроля и изнывающее тело слишком преувеличены, ведь, когда я касалась себя сама, ничего подобного не происходило. Я не понимала, что мужчина, в которого женщина влюблена, способен напрочь изменить её восприятие, наполнить даже самое простое прикосновение фейверком сумасшедших эмоций и ощущений, от которого будут не то, что руки дрожать, весь мир перевернется и сконцентрируется в том месте, где он тебя коснулся.

И мой переворачивался. Голова шла кругом, тело не просто изнывало, оно требовало. Меня ломало, я хотела большего и наверняка бы получила, но тут зазвонил телефон. Серёжа замер и сквозь зубы втянув воздух, отстранился.

-Да, - поднявшись с пледа, раздраженно ответил он на звонок и не смущаясь своего состояния, отошел подальше. Я же с ужасом смотрела на его ширинку, не в силах поверить в происходящее. Я не узнавала саму себя. Руки дрожали, кожа полыхала от поцелуев и стыда, между ног болезненно пульсировало и было неприятно влажно.

Лихорадочно поправляю бретели и подол сарафана. Я даже не заметила, как он с меня его почти снял. Ощущение, будто за волосы выдернули из какого-то дурмана. Так стыдно и не по себе. Ведь если бы не этот звонок, я бы отдалась мужчине, которого знаю всего две недели, и не просто отдалась, а в лесу на гребаном пледе! Что это? Гормоны? Пробелы в воспитании или типа любовь?

Такие мысли крутились у меня в голове, пока я нервно утрамбовывала плед в сумку, которая никак не хотела закрываться.

-Ты его вырвешь, - накрывает Сережа мою руку, лихорадочно дергающую замок.

-Ладно, оставлю так, - отмахнувшись, отвожу взгляд, не в силах смотреть на него. – Мне пора, у меня сегодня очень много дел и …

-Тормози, Сластён, - обрывает он меня, и подойдя вплотную, отчего меня вновь будто двести двадцать прошибает, без церемоний приподнимает мое лицо, заставляя смотреть ему в глаза. – Что случилось? Я обидел тебя?

-Нет, конечно, - выдохнула, покраснев, не зная, как скрыться от его пристального взгляда.

-Не заливай.

-Правда, ничего. Мне просто пора, - тихо произнесла я и мягко отведя его руку, попыталась сделать пару шагов назад. Но Сережа тут же обнял меня за талию и осторожно, но настойчиво придвинул к себе обратно. – Серёжа, - уперлась я руками ему в грудь.

-Ш –ш… Настён, я всё понял. Не сдержался просто, прости, - шепнул он и нежно погладил меня по щеке.

-Ну, я не сильно-то сопротивлялась, - усмехнувшись, невесело заметила я, не имея привычки перекладывать ответственность, на что он нахально выдал.

-У тебя и шансов не было, так что прими это и прекращай грузиться.

Я рассмеялась, и атмосфера как-то разом разрядилась.

-От скромности вы не умрете, Сергей Эльдарович.

-Только от старости, сладкая, - подмигнув, самоуверенно заявил он, веселя меня еще больше. Правда, уже в следующее мгновение мне стало не до смеха. – Поужинаешь со мной, Анастасия Андреевна, – придвинувшись еще ближе, коснулся он моих губ горячим дыханием, отчего сердце замерло и сладко сжавшись, тут же радостно забилось. Я так ждала этого…

-Возможно, - с уклончивой улыбкой протянула я.

-Это был не вопрос, - насмешливо заявил он и протянул телефон. – Запиши свой номер.

Меня, конечно же, возмутила его самоуверенность, поэтому я решила утереть Серёженьке нос.

-И что это? – нахмурившись, взглянул он на набор букв «жзлбпщщ».

-Догадайся и тогда будет «не вопрос», - снисходительно оповестила я, вызывая у него изумленную улыбку.

-Ладно, Анастасия Андреевна.

-Тогда буду ждать звонка.

-А ты разве завтра не придешь рисовать?

-Нет, я закончила, - кивнула я в сторону слившейся с кустами картины в зеленой упаковке.

-Взглянуть можно?

-Можно, только без меня. Уйду и посмотришь, ладно? – попросила я, зная, что не смогу воочию увидеть его реакцию на это мое откровение.

-В смысле? – непонимающе уточнил он.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍-Она твоя, я рисовала её для тебя, - собравшись с духом, призналась я со смущенной улыбкой. Сережа обалдело замер.