Я попыталась вдохнуть в него уверенность и сказала, что он вновь обретет самоуважение и физическую форму, если откажется от наркотиков, выйдет в свет и наладит свою жизнь. Я даже деликатно намекнула, что он смог бы разрешить свои физические проблемы с помощью медицинских консультаций. Думаю, что это помогло.

Я спросила, как они провели вчерашний вечер.

— Мы последовали вашему совету. Одна гостиница показалась нам хорошей и дешевой. Поэтому мы выпили в баре и завалились спать.

— А где Марти? — как бы между прочим спросила я.

— Он спит. Мы гуляли до ночи, явились поздно и ему пришлось использовать все свое обаяние, чтобы получить комнату в отеле. Правда, это просто каморка. Но за десять долларов в сутки за двоих! Я не могу пожаловаться… тем более, что гостиница находится прямо напротив отеля «Хилтон».

— О'кей, — сказала я, — я не против. Чем же вы занимались вчера, если Марти спит до сих пор?

— Да ничем. В самом деле. Он избалован и любит поспать. Не думаю, что он вылезет из своей берлоги и сегодня. Я сказал, что собираюсь увидеться с вами, он только приоткрыл один глаз и хрюкнул. И пожелал мне удачи.

Терри замолк на минутку, а затем спросил:

— А почему вы проявляете такой интерес к Марти?

— Послушай, Терри, не возникай. Вы мне оба нравитесь. Я просто спросила, что произошло. Знаешь, может быть, мы соберемся сегодня вместе и пообедаем? Может быть, ты заставишь Марти позвонить мне, когда он проснется?

Со звуком, который выражал явное недовольство, Терри согласился и отправился в гостиницу.

Я вздремнула и помылась в ванне. Когда раздался телефонный звонок, было семь часов вечера,

— Привет! — это был Марти. Один звук его голоса привел меня в волнение.

— Привет, Марти. Что с тобой случилось?

— Я устал до изнеможения вчера и решил выспаться, чтобы набраться энергии. Может быть, она мне понадобится сегодня вечером.

— А для чего?

— У меня на этот счет нет никаких идей. Но, возможно, мне повезет.

Мы болтали подобным образом несколько минут, сексуально возбуждая друг друга без упоминания самого главного. Затем мы договорились встретиться в уютном маленьком ресторанчике, когда-то рекомендованном мне.

Хотя в оплаченные мною услуги отеля и было включено двухразовое питание в ресторане, мне не очень-то хотелось есть там в первый день пребывания в городе.

Терри, как оказалось, получил сильные солнечные ожоги, пока мы беседовали у бассейна, и испытывал сильные боли. Вот поэтому, кончив обедать, мы остались вдвоем — Марти и я. Он выглядел великолепно в клетчатых брюках, узконосых ботинках и ослепительно белой рубашке. Он как будто вышел из «Великого Гэтсби». Только одно портило этот образ. Как и в самолете, он жевал резинку. Пришлось выступить на этот раз в роли любящей мамы.

— Довольно, Марти, — сказала я, протягивая к нему руку. — Отдай мне жвачку. Ты жуешь эту проклятую дрянь с открытым ртом, а это в обычае янки и губит твой образ славного и хорошего паренька.

Именно так он и выглядел — пареньком — когда вытащил изо рта жвачку и бросил ее в урну. А я отправилась на вечернюю прогулку по городу в сопровождении спутника, который смотрелся в десять раз лучше без активно двигающейся челюсти.

После обеда в фешенебельном ресторане «Карлос и Чарли» мы пошли путешествовать по дискотекам Акапулько — таким заведениям, как «Бокаччио», «Армандос Ле Клуб», где я встретила дюжину знакомых мне по Нью-Йорку людей. Было приятно очутиться среди старых приятелей, я целовала и обнимала их, а Марти ожидал меня.

Наконец мы добрались до танцевального зала и танцевали там на протяжении нескольких часов. Иногда Марти был неловок и наступал на ноги, но он компенсировал свою неуклюжесть нежностью. В конце концов, ему было всего девятнадцать лет, и его юность заставляла чувствовать себя гораздо моложе, чем я была на самом деле. Это чудесно.

Его крепкое, загорелое тело прижималось ко мне, и я могла видеть курчавые волосы на его груди, выбивающиеся из выреза открытой рубашки. Я чувствовала себя способной на большие подвиги.

48. МАРТИ УЗНАЕТ, ЧТО И КАК

По дороге в гостиницу я договорилась с Марти, что проберемся ко мне в номер так, чтобы портье у стойки не заметил нас. Уже в номере мы расслабились и стали тихо разговаривать.

— Как ты провел сегодняшний день? — спросила я его.

— В основном, спал.

— Почему? Что же было такого сногсшибательного накануне?

— А мы были в борделе под названием «Каса Ребекка».

— Ага, — сказала я, — так и думала.

— По дороге в город мы спросили у таксиста, есть ли там увеселительные заведения. Он сказал, что есть, и все они находятся под контролем правительства. Два из них были безопасны, а в остальных отсутствовало медицинское наблюдение. Эти два безопасных заведения назывались «Каса Ребекка» и «Каса Элизия».

— Почему же Терри скрыл от меня все это? — спросила я. — Он сказал, что вы просто опрокинули несколько стаканчиков и завалились спать. Почему он солгал? В чем дело?

— Неужели ты не видишь, что Терри обожает тебя? — со смехом спросил Марти. — Он хочет ходить за тобой, как щенок. Самое страшное для него — обидеть тебя, а он считает, что посещение публичного дома огорчило бы тебя.

— Это никак не может огорчить. Никоим образом. На самом деле мне хотелось бы узнать все об этом… сходить туда самой и увидеть все своими глазами.

— Ну, в таком случае, мне, наверное, следует прихватить тебя в следующий раз.

— Но только не сегодня вечером. У нас вся жизнь впереди. Возможно, завтра. Но скажи мне… как все это было?

— Мою малютку звали Магдалена. Она была тощая, как селедка, без титек. В общем, ничего особенного. Но она оказалась весьма умной и интеллигентной и напоминала мне о старой подружке.

— Тебе всего девятнадцать лет. Сколько же девушек у тебя было?

— Ксавьера, пожалуйста, не пытай меня. Я невинен. Может быть, и не полностью, но у меня еще не было настоящей любви. Я спал с девушками, да, с одной, двумя, тремя, была, может быть, и четвертая. Но я не помню никаких подробностей, они прошли мимо.

— Ты когда-нибудь ласкал девушку головой?

— Головой? Что это такое?

— Ты когда-нибудь… «ел» девушку?

— Ел?

— Ел ее киску?

Его загорелое лицо расплылось в широкой улыбке, от чего заиграли ямочки на щеках.

— Нет. Конечно, нет.

— А как тебе понравилась бы «продувка»? Хорошая, старомодная «продувка»? Ты, конечно, знаешь, что это такое?

— Да. Я слышал об этом. Но ни одна девушка не проделывала этого со мной. Не сосала мой член, я имею в виду.

— Да ты шутишь. Ты спал с четырьмя различными девушками, и ни одна из них не облагодетельствовала тебя?

— Об этом и речи никогда не было.

— И речи не было… Боже мой!

— Я слышал, что это великолепно. Кое-кто из моих приятелей советовал мне попробовать. Вот поэтому я и отправился в бордель. Чтобы попробовать. Ты меня хорошо подзавела вчера, и поэтому мне требовалась разрядка. Я даже не пытался намекнуть тебе, потому что ты, можно сказать, леди. Ты была уставшей, и администрация отеля устроила веселую жизнь, когда мы были у тебя в номере. Вот поэтому я и пошел к «Ребекке». Там пять девушек, но выбор не очень велик. Четыре из них были злые, как собаки, а пятая, Магдалена, запросила с меня двадцать долларов, поэтому я и пошел с ней. В спальне я попросил, чтобы она меня пососала; это какое-то странное совпадение, что ты упомянула сейчас об этом.

— Ну и как, она согласилась?

— Никоим образом. Когда она поняла, что я хочу, она заявила, что никто из девушек с клиентами такими делами не занимается. Специализация борделя — «чистое» траханье. У меня не встал член до тех пор, пока я не лег и она не начала играть со мной. Я закрыл глаза и представил, что это ты. И член сразу стал большим и крепким. Я сразу же попал в нее, и знаешь, она просто лежала подо мной, как дохлая рыба… так же, как и все остальные девушки в моей жизни. Я был в экзотическом Мехико, платил двадцать долларов в самом лучшем борделе города и толкался в проститутку, которая изображала из себя холодный труп. И не только это. Она оставалась в лифчике, и когда я попросил снять его, набралась наглости требовать с меня за это еще десять долларов. Пошла она к такой-то матери! Она просто кусок дохлого мяса.