– Так, – продолжила Пэтси, – значит, я звоню в дверь.

Затем ты выпрыгиваешь из кустов и рассекаешь его пополам.

– Глупости.

– А может, я выстрелю ему в сердце?

– Выстрелите?

Пэтси кивнула и вытащила из-под рубашки маленький пистолет.

– Может, все, что вы придумали, не так уж глупо, – признал Табби.

– Как думаешь, есть ли у нас еще хотя бы секунд тридцать?

– Но мы собирались положить его голову на блюдо, помните?

Мгновение они приглядывались друг к другу, измеряя силу страха, который испытывал каждый из них. не плакать, ну что, пошли?

Женщина и мальчик вместе вышли из убежища под соснами. По молчаливому соглашению они медленно обогнули здание с левой стороны, избегая появляться в поле зрения окон. Табби не пытался ни прятаться за попадающимися на пути деревьями, ни пригибаться к земле. Пэтси без всяких всхлипываний следовала на шаг позади него. Табби чувствовал ее рядом с собой, и теплота этого присутствия придавала ему силы.

Когда они почти вплотную приблизились к дому, Табби пришлось проползти несколько футов, но потом он поднялся и побежал к боковой стене. Прижимаясь спиной к длинным белым доскам дома, он увидел, как Пэтси скользнула и встала рядом с ним. Она запыхалась и сделала несколько глубоких вдохов. Пистолет она по-прежнему держала в руке.

куда теперь ?

вокруг

Пэтси согнулась так, чтобы пройти незамеченной под двумя окнами первого этажа, остановилась за углом и кивнула Табби. Он пробрался следом. Пэтси бросила на него вопросительный взгляд и, когда он поравнялся с ней, указала на зеленую дверь на уровне земли. Он кивнул.

замечательно

заперта?

Табби проскользнул мимо Пэтси в растущие почти у самых дверей кусты. По задней стороне дома тоже шел длинный ряд окон. Табби опустился перед дверью на колени. От кустов несся сильный навязчивый запах недозрелых орехов.

Табби осторожно нажал на ручку. Зеленая дверь скрипнула и приоткрылась. Он поставил ногу в щель и, надавив на дверь посильнее, распахнул ее. Табби был готов с победным видом оглянуться на Пэтси, когда что-то огромное взметнулось из кустов и мертвой хваткой вцепилось в его запястье. Табби побелел от ужаса. Запястье сковала огромная грязная рука.

Он оглянулся и увидел страшное в мертвом оскале лицо Дики Нормана.

Ричард пристроился на полу под подоконником, когда собака, кружащая по двору, попала в поле его зрения.

– Цельтесь в голову, – посоветовал Грем, – постарайтесь попасть так, чтобы рана была как можно опасней.

– А вы не думали о том, что этой дряни здесь вовсе нет? – Ричард осторожно положил палец на курок.

– Ну, для меня такая возможность вполне допустима.

И мне кажется, что и эта дверь пострадала абсолютно реально.

– Да, что касается двери, эти щепки выглядят вполне убедительно, – сказал Ричард. – И все же мне интересно, видит ли ее еще кто-нибудь, кроме нас.

– Вон она, она идет сюда, – закричал Грем, в возбуждении стаскивая с себя свитер. – Стреляй из обоих стволов, сынок. Мы делаем доброе дело…

Ричард взвел курок. Появилась массивная черная голова, и Ричард увидел, что пес заметил ружье. Он прекратил бегать по лужайке и, нагнув голову, двинулся прямо на Ричарда.

– Он нападает на ружье, Ричард, он нападает на ружье?

Стреляй!

Ричард спустил курок.

В маленьком пространстве кухни звук выстрела походил на взрыв бомбы, а отдача приклада просто повалила Ричарда на стоящее позади него кресло. Он встал, осторожно вытянул ружье из окна и выглянул наружу, надеясь увидеть упавшего зверя.

Разъяренный пес бросился на окно, и Ричард услышал, как затрещала рама. Потом собака отступила, и стало видно, куда он попал: шерсть слегка дымилась в тех местах, где ее задели пули.

– Даже кровь не течет. – Ричард взглянул на Грема, – Да, я боюсь, что "пердью" не избавит нас от этой мрази.

– Постарайтесь целиться в глаза, – опять посоветовал Грем.

Собака бросилась на окно, и на этот раз в нижней его части разбилось стекло. Ричард и Грем увидели, как выгнулась внутрь стена в том месте, куда пришелся основной удар зверя.

– Господи, да перезаряжайте же быстрее. Цельтесь в глаза.

Неподвижное лицо надвигалось на Табби – мертвая, похожая на резину кожа, глаза цвета болотной воды. Рука призрака легла на плечо. Табби показалось, что Дики Норман хочет укусить его в лицо. Он чувствовал, что за углом дома Пэтси испытывает такой же шок и ужас, но он даже не мог крикнуть, чтобы она убежала, – он просто забыл об этом.

– Ты просто отличный маленький паршивец, Табби, – сказал Дики, – я знал, что ты придешь сюда, я знал, что ты поможешь.

– Поможешь, – механически повторил Табби и вдруг осознал, что чудовище держит его обеими руками, а Дики потерял руку в день смерти. К тому же распухшее страшное существо перед ним вдыхало и выдыхало затхлый воздух.

Мертвым нет надобности дышать.

– Брюс? – спросил он.

– Ну да, конечно, – ответило грязное лицо.

– Пэтси, не стреляйте, не стреляйте! – заорал Табби изо всех сил.

– Кто это? – Пэтси опустила пистолет и появилась из-за огромной спины Брюса. Ему удалось остановить ее за секунду до того, как она собиралась всадить пулю в затылок Нормана.

– Это Брюс Норман, – объяснил Табби. – Дракон убил его брата.

Брюс равнодушно посмотрел на Пэтси, а затем на пистолет, который она все еще направляла прямо на него. Он отпустил запястье Табби и мягко коснулся оружия. Пэтси отшатнулась. Брюс, казалось, едва замечал ее, он опять перевел глаза на Табби.

– Отличный маленький паршивец, – повторил он.

Табби тряхнул головой:

– Пошли за угол, Брюс, там он не сможет нас увидеть.

Опираясь на плечо Табби, Брюс последовал за ним к боковой стороне дома. Все трое опустились на колени на сухую траву лужайки.

– Ты пришел убить Ван Хорна? – спросил Табби.

– Я шел за тобой, – сообщил Брюс, – а ты ни разу меня не заметил. Ведь не заметил, так? Я знал, что ты придешь сюда, Табби. Мы убьем его.

– Доктор Ван Хорн убил вашего брата? – спросила Пэтси, но вопрос остался без ответа.

Перед Табби маячило огромное лунообразное лицо, серое от усталости, покрытое потеками засохшего пота и брызгами грязи. Пожелтевшие редкие зубы во рту Брюса напоминали изгородь из штакетника, в длинных, как у индейца, волосах запутались сухие листья и комья земли.

– Я все еще слышу его, Табби, – глухо сказал Норман. – Мне кажется, будто он еще живет со мной в трейлере. Я слышу его шаги в гостиной. Это доводит меня. Из-за этого я сплю на улице, где придется. Уже несколько недель я не ночевал дома. И я вижу такие странные вещи.., такие странные…

Зрачки Брюса расширились, казалось, что он ничего не видит вокруг.

– Я видел змею размером с дом и видел, как она заглотила маленького ребенка. А когда я спал на пляже, я видел мертвых ребятишек, выходивших из воды… И Табби, все это дерьмо выходит из него. Он насылает все это, – глаза Брюса потемнели. – И в конце концов я отправился спать на кладбище, прямо на могилу Дики. Вот куда я отправляюсь каждую ночь. Спать на могиле Дики.

– Ты считаешь, что Дики… – начал Табби, но остановился. Ему не хотелось знать, разговаривал ли Брюс по ночам с братом на грейвсендском кладбище. Но вот чего он при всем желании не мог не заметить – это того, что Брюс Норман больше всех был похож на Грема Вильямса в те времена, когда он убил Бейтса Крелла. Тяжесть перенесенных страданий давала ему несомненные права, хотя и заставляла сомневаться в его душевном здоровье. Правда, сама реальность их жизни не способствовала душевному здоровью.

– Пошли, мы сделаем это, – сказал он Брюсу. Круглое лицо улыбнулось.

Брюс повел их по деревянной лестнице в подвал, и Табби бесшумно закрыл за ними металлическую дверь. Остаток пути они прошли в полутьме. Подвал Ван Хорна состоял из множества коморок и комнатушек. В одних из них хранились дрова, в других – полуразлезшиеся ковры и раскладушки, на которых когда-то спали слуги. Норман свернул в узкий коридорчик и потянул за собой Табби.