– Дракон, – проговорил Ричард, как будто слышал мысленные переговоры Пэтси и Табби. – Какого черта…

Позади с треском упала одна из елей – словно чья-то невидимая гигантская рука выдернула ее из земли. Земля задрожала.

– Уходим, – приказал Ричард. Упало еще одно дерево, и они ощутили мощный толчок. Ричард опустился на колени и подхватил Табби. Мальчик лишь что-то сонно пробормотал.

Глубокий разлом пропорол землю, раздался свистящий звук падающей в щель земли – трещина неумолимо приближалась к ним. Сбоку, футах в пятнадцати от себя, Ричард заметил круглый куст диких рододендронов, что рос на крутом, почти отвесном склоне.

– Прыгай! – прокричал позади него Грем, и он наконец решился, буквально за несколько мгновений до того, как земля разверзлась перед ним.

Ричард разбежался и вместе с Табби совершил самый дальний прыжок в своей жизни. Коснувшись земли, Ричард не удержал равновесие и упал на колени. Они с Табби лежали на серой каменистой земле. Он повернул голову назад и увидел, как огромная расщелина поглотила несколько елей.

– Ты хочешь меня убить, Ричард? – прошептал Табби.

Ричард крепко прижал его к груди.

Из глубокого разлома вылетела длинная стрела пламени, прорезала гущу деревьев, и через мгновение повсюду полыхал огонь. Табби вновь прикрыл глаза и заснул, как маленький ребенок, положив голову на плечо Ричарда.

Осторожно огибая языки пламени, к ним пробирались Пэтси и Грем. Грем присел рядом, а Пэтси взяла мальчика к себе на колени. Ладонь Ричарда коснулась чего-то холодного и гладкого. Он вздрогнул – в руке поблескивало "пердью".

– Я не знаю, что сказать тебе, – произнес старик, – но ты понимаешь, что мы должны делать, если хотим когда-нибудь выбраться отсюда?

– Да, понимаю. Мы должны убить его. Мы должны спуститься в долину и уничтожить его. Но как, черт побери, сделать это?

– Я думал, что ты спросишь что-нибудь полегче, – ответил Грем.

В раздумье Ричард поднялся и медленно пошел по направлению к Долине Дракона: размахивая ружьем словно мечом, он не проживет и пяти секунд. Дракон просто дохнет на него, и сначала кожа Ричарда покраснеет, потом почернеет, а потом просто не останется ни волос, ни глаз.

И тогда Дракон примется за Пэтси, Грема и Табби. Из этого получились бы очень интересные некрологи для "Тайме", разве только мы не убьем того, о ком "Тайме" вряд ли вообще когда-нибудь узнает, подумал он.

– Я понимаю, что это необходимо, но я просто хочу знать, как это сделать, – продолжал Ричард.

Грем кивнул.

– Черт… Как Табби?

Пэтси осторожно положила мальчика на землю:

– Ему немного лучше.

Ричард увидел светлое радостное лицо женщины и на мгновение позавидовал Табби Смитфилду – он бы и сам не прочь был оказаться в этих объятиях и увидеть обращенную к себе нежную улыбку. Пэтси взглянула на него, и Ричард ощутил странное чувство удовольствия, грусти и радости, как будто она могла так же легко услышать его мысли, как и мысли мальчика.

– Что же нам делать? – спросил он вновь.

Над ними пролетела огромная Огненная летучая мышь – запылали свечи еще нескольких елей.

– Мне кажется, что Табби надо разбудить, – сказал Ричард.

– Я постараюсь что-нибудь придумать. Я думаю, что попрошу его спеть, – ответила Пэтси.

– Спеть? Что спеть?

– То, что ему захочется.

Огненные стрелы упали совсем рядом.

– Почему бы нет? – Ричард неожиданно ощутил тяжесть меча, который он когда-то нес в руках. – Попробуй, попробуй, Пэтси.

Пэтси приблизила рот к уху Табби и прошептала:

– Спой нам, Табби. Спой первую песенку, что придет тебе в голову.., и мы подпоем тебе.

– Надо надеяться, что это будет не рок-н-ролл, – проворчал Грем.

– Не имеет значения, – ответил Ричард.

– Спой нам, Табби, – снова шепнула Пэтси.

В этот момент, как позднее рассказывал Табби, что-то давно забытое всплыло из глубин памяти: старая детская песенка времен его жизни на Маунт-авеню. Ее пела ему в далеком детстве мать, пела задолго до всех страшных событий:

Табби Смитфилд был тогда маленьким мальчиком, и была у него тогда прелестная мама, играющий в теннис отец и любящий дед. Табби не подозревал, какие ассоциации вызовет этот напев у Ричарда Альби, – он просто снова оказался в детстве, в старом доме деда.

Сначала еле слышно, а потом все громче Табби запел песенку из сериала "Папа с тобой":

Ричард вздрогнул и впился глазами в лицо мальчика. Грем Вильяме продолжил удивительно низким басом:

Спокойно лежащее на коленях Ричарда ружье внезапно задрожало, как попавшая в сети птица, и ему пришлось крепко сжать его, чтобы оно не упало. Звонкий голос Пэтси присоединился к остальным:

В те годы, когда он участвовал в сериале "Папа с тобой", Ричард никогда особенно не любил эту песню, ему никогда не была понятна ее простая, незатейливая лиричность. Но он тоже присоединился к хору:

В воображении Ричарда возникла Пур-Фокс-роад. Ружье неожиданно ярко сверкнуло.

– Вы просто гений, Пэтси! Как вы догадались? – воскликнул Ричард.

– Это могло быть что угодно. Неважно что, главное, чтобы мы делали это вместе, – произнес Грем.

– Давайте продолжим. Не останавливайтесь! – Пэтси посмотрела на Табби. – Громче, Табби! Давай!

И вновь, припоминая забытые строки, они вчетвером запели простую детскую песенку:

Ричард встал, внимательно прислушиваясь к звенящим словам. В его руках сверкал огромный тяжелый меч. Он не заметил происшедшей перемены, не заметил, как исчезло старое "пердью". Во рту у него пересохло. Он громко повторил вслух: "Засоня". Голоса остальных продолжали напевать песенку, но вскоре умолкли. Перед ними маячило, совсем как гигантский пес во дворе Грема, огромное темное создание.

Ричард двинулся ему навстречу. У него за спиной звучал одинокий голос Пэтси:

Долина изменилась. Глубокий разлом в земле напоминал теперь пещеру, усеянную листьями. Впервые у Ричарда появилась надежда на то, что хоть кто-нибудь из них выберется с Кенделл-Пойнт живым.

вторили друг другу Пэтси и Табби, –