– Вы же его убили!.. – брат Владий присел возле лежащего на земле человека.
– Не убил, а всего лишь ранил, так что помрет он сам... – пожал плечами Секач.
– Я подвел людей... – чуть слышно прошептал Макс.
– Не переживай – пусть тот цирк, в котором ты вздумал участвовать, гастролирует без нас... – хохотнул Секач. – Кстати, бумажку твою надо забрать – я ее за хорошие деньги кое-кому смогу продать.
– Ты за это ответишь... Тебя найдут...
– Ну, все, хана мне!.. – настроение Секача заметно улучшилось. – Напугал! Только вот тебе отныне точняк ничего не доказать, а мои новые приятели будут говорить то, что я им скажу!
– Слушай, а тебе не кажется, что это уже чересчур?.. – спросила я.
– Такова жизнь, детка!
– Неужели? Тогда у меня для тебя плохие новости. Ты нам не нужен, и даже более того – в нашу компанию мы не желаем тебя принимать, так что иди своей дорогой.
– Никак, за свои алмазы опасаетесь, которые тут насобирали?.. – ухмыльнулся Секач. – Если будете себя хорошо вести, то я их не трону.
– Да ты просто душка!.. – я постаралась вложить в свой голос как можно больше сарказма. – Только вот мы, пожалуй, откажемся от столь лестного и неожиданного предложения.
– Чем же это я вам не понравился?.. – чуть сощурив глаза, Секач вытащил нож довольно-таки немалых размеров. Так, сейчас в ход пойдут запугивания, и значит, с болтовней надо заканчивать.
– Разговор мне твой не нравится, изысканности маловато, да и в манерах особого изящества не наблюдается. Так что, как это ни печально, но надо признать, что у нас любовь к разным стилям и жанрам. Если же не понял, что я имею в виду, то скажу более доходчиво: вали отсюда, чего к нам пристучал копытами?
Это выражение, чтоб вы знали, в кое-каких кругах является едва ли не самым оскорбительным, и потому неудивительно, что Секач, не говоря ни слова, метнулся ко мне, только вот он не знал, что сейчас имеет дело с Патрулем. Мне не составило никакого труда уклониться в сторону, ударить его по руке и плечу, а заодно и по спине. Нож выпал на землю, и я пинком отправила его в кустарник. Конечно, у Секача наверняка при себе имеется еще оружие, но вряд ли он сейчас решится его применить, потому как у него сейчас сломана не только рука, но и ключица, а заодно я ему защемила спинной нерв. Ох, а физиономия-то у Секача сейчас какая растерянная, просто любо-дорого посмотреть! Все верно, он никак не может понять, отчего у него настолько замедленные движения и почему нож из пальцев выскользнул. Просто это Себастьян постарался, придержал его движения.
Сейчас нас куда больше беспокоил первый раненый, Макс, однако и без того было понятно, что этот человек уже не жилец на этом свете. Вон, у него даже губы уже синеют...
– Как вы?.. – наклонился к раненому Себастьян.
– Боюсь, что уже никак... – прошептал Макс. – Молодой человек, вас ведь звать Себастьян, верно? Мне кажется, я вас где-то встречал ранее...
– Право, я вас не помню... – покачал головой Себастьян. – Но может быть, вы знали моего отца, герцога Ревит? Я его младший сын...
– А, ну конечно... – раненый тяжело дышал. – Виконт Кристобаль... Мы с вашим отцом какое-то время тесно общались, и ранее я вас даже видел мельком... Надо же, где мы с вами встретились! Что вы делаете в этих местах? А впрочем, я говорю совсем не то... Мне нужно вам кое-что сказать, и заодно вы должны кое-что передать моей жене, если сумеете вырваться из этих мест...
– Конечно, я сделаю все, что вы скажете!
– Пусть ваши друзья отойдут. Я не хочу обидеть их недоверием, но...
– Конечно...
Мы с братом Владием отошли в сторону, а Себастьян остался с раненым, который ему что-то негромко говорил. Впрочем, их разговор надолго не затянулся – внезапно у Макса пошла горлом кровь, и через несколько минут тот скончался.
– Вот и еще один жмурик... – недовольно пробурчал Секач, сидя на земле. – Ну, и чего вы этим добились? В этой жизни все просто, нефиг усложнять...
Вместо ответа Себастьян стал обшаривать тело умершего, и вскоре в его руках оказался лист пергамента, свернутый в трубочку. Развернув лист, напарник какое-то время изучал его, а потом повернулся к Секачу:
– Ты знаешь, что здесь изображено?
– Не ваше дело.
– Я задал вопрос и жду на него ответ.
– Что я вам, наизусть должен помнить все то, что где-то нарисовано? Я ж не настолько упорот, чтоб запоминать, что начиркано на каком-то листке, с которым все носятся невесть сколько времени?!
– Ну, как знаешь.
– Ладно... – сменил тон Секач. – Ладно, подойди поближе, скажу и покажу, что на том листке изображено...
Однако стоило Себастьяну подойти к сидящему на земле Секачу, как тот мгновенно подсек ноги моего напарника, выхватил из рукава короткий нож и кинулся на Себастьяна... Больше Секач ничего не успел сделать, потому что в то же самое мгновение я оказалась рядом, и, не жалея сил, ударила его кулаком по виску. К сожалению, сил я и не рассчитала – раздался хруст, после чего Секач рухнул на землю.
– Я так понимаю, и этот готов?.. – брат Владий спросил об этом, как о чем-то само собой разумеющемся.
– Да, к сожалению, так получилось... – честно говоря, мне было нисколько не жаль этого человека.
– Никто не вечен под луной... – философски заметил инквизитор. – Что ж, все разрешилось само собой, и это еще раз подтверждает ту простую истину, что Боги не обязаны вышибать дурь из людей и исправлять их косяки. С этим мы, грешники, справляемся сами.
– Себастьян, ты как?.. – повернулась я к напарнику.
– Да вроде ничего не отбил при падении... – Себастьян поднялся с земли. – Это я допустил ошибку – не ожидал от него ничего такого...
– Ну, тут мы все хороши... – кивнула я головой. – Такие люди, как Секач – они настолько уверены ив собственном превосходстве, что им ненавистна одна только мысль о том, будто кто-то может оказаться сильнее их. В подобных случаях они идут на все, лишь бы одержать верх над соперником, пусть даже в ущерб себе.
– Похоже, так оно и есть... – Себастьян протянул мне пергамент. – Вот, посмотри... Что скажешь?
На желтоватом листе чернилами был изображен какой-то грубоватый рисунок, или же схема, а еще там были надписи, причем на языке нашей страны. Буквы, конечно, довольно корявые, но разобрать, что написано, можно без проблем. Я постаралась разобрать несколько строчек, и в растерянности посмотрела на Себастьяна.
– Это же...
– Нет... – покачал головой тот. – Это всего лишь копия того плана, который в свое время составил дед Сташи. Тут и пергамент новый, и чернила ничуть не выцвели.
– Но как...
– Сейчас все поясню, только для начала нам надо кое-что прояснить брату Владию.
– Да уж, не помешало бы... – пробурчал тот. – Все что-то крутите, недоговариваете...
– Понимаю ваше возмущение... – извиняющимся голосом произнес Себастьян. – Оправданием нам может служить только то, что мы не хотели ввязывать вас в наши проблемы и сложности, но, кажется, без вашей помощи нам не обойтись.
– Я вас слушаю.
– Придется начать издалека...
– Так мы пока что никуда не торопимся...
Рассказ Себастьяна длился довольно долго, и свое повествование он закончил тем временим, когда мы ступили на землю Черного Континента.
– Так вот оно в чем дело... – протянул брат Владий. – Теперь ясно, куда пропало изваяние Вухуду. Эх, знали бы вы, сколько трудов, сил и времени на этой земле было потрачено на то, чтоб отыскать этого каменного идола! Никто не знал, куда пропали жрецы, которые хотели перевезти священное изваяние кровавого Бога в другое место. В свое время жрецы Вухуду творили просто-таки невероятные ритуалы, чтоб узнать, где сейчас находятся священный идол, но все было без толку. Позже они пояснили, в чем дело: оказывается, то покрывало, в которое было завернуто изваяние – это вовсе не обычная ткань, а нечто совсем иное, чему нет должного названия. Эта ткань, накинутая на изваяние, как бы погружает Вухуду в сон, не позволяет ничему проникнуть внутрь, так что, по всей видимости, сейчас изваяние просто спит, и потому определить местонахождение статуи Вухуду не представляется возможным. Но, мол, ничего, рано или поздно кровавый Бог проснется и вновь воцарится на Черном Континенте. Надо всего лишь немного подождать...
