До сих пор в Испании царила ПОСРЕДСТВЕННОСТЬ, почему же с моим приходом в общественную жизнь все переменилось? Почему нынче в цене талант, естественный шарм, спонтанность, непринужденность, умение называть вещи своими именами и к тому же делать это тонко, если всего несколько месяцев назад тебя за такие штуки могли сжечь на костре?

Ситуация изменилась, это очевидно. Но я не желаю брать ответственность на себя и уж тем более зарабатывать на этом. До недавнего времени я зарабатывала проституцией и не нуждалась в официальном признании такой жизни. Я не настолько глубокомысленна, чтобы выдавать свой образ жизни за фривольный.

ПРОЩАЙТЕ.

Другими словами, я ухожу. Ухожу. Я уж придумаю что-нибудь, чтобы поразвлечься. Ненавижу задавать моду, знала бы раньше — не написала бы ни строчки. «Ла Луна» теперь превратилась в мою тень, точнее, во множество теней. Всюду игра, всюду секс, всюду радость и бездумность. Ну уж дудки. Игры перестают быть таковыми, когда превращаются в культурный манифест. Раньше вечеринка была местом, где у тебя могли похитить драгоценности или парня, и это создавало напряжение, историю, достойную того, чтобы ее продолжить. Теперь вечеринка — это ровная площадка, по которой твои старые подружки, уже мумифицированные, прогуливаются взад-вперед, позируя перед фотографами-любителями, а позже те отбирают худшие снимки и их публикуют. Кого это обманет? В последнее время единственное, что происходит на тусовках, — это фотографии, и, уж простите, мне этого мало. В общем, Я обойдусь без вечеринок. И обойдусь без людей, которые рассказывают о вечеринках, которые изображают их в комиксах или снимают их, а потом публикуют снимки, словно это кому-то важно.

Я предпочитаю скуку, депрессию, раздумье, осмотрительность, бездействие, когда ничего не нужно говорить, хорошие манеры, антипатию, музыку кантри, фиксированное расписание, меры предосторожности, семейные визиты, советский коммунизм, здравомыслие, торможение, возврат к корням, традицию, народные песни и прочее.

Невыносимо видеть, что теперь все обязаны доказывать свою божественность.

Слава превратила меня в человека печального и меланхоличного, и я не собираюсь ширяться наркотиками, чтобы преодолеть это состояние.

Мне нечего сказать, и я не хочу ничего говорить. Писать дальше бессмысленно. Начиная с этой минуты эта страница будет пустовать. Пусть ее заполняют другие.

12. Я, Патти, пытаюсь познать саму себя с помощью своего автора

Давно уже собиралась я обнажить перед вами своего автора. Не знаю, позволит ли он это, но я попытаюсь.

Патти. Во-первых, мне хотелось бы знать, кто я: мужчина, женщина или трансвестит.

Педро. Ты, естественно, женщина. Женщина, которая не спит, но все-таки женщина с ног до головы.

Патти. А почему я не сплю? Есть снотворные, которые уложат и мастодонта. «Роинпол», например; наркоманы очень хорошо отзываются о «Роинполе».

Педро. Ты не можешь заснуть, потому что для тебя сон означал бы смерть.

Патти. Но есть люди, которые в состоянии каталепсии проделывают интереснейшие штуки. Или другие, которые используют свой сомнамбулизм, чтобы хорошенько поразвлечься. Педро. Серьезно? И кто же это? Патти. Например, одна героиня Копи. Эта сеньора становится сомнамбулой и пускается во все тяжкие, а потом с полным правом заявляет, что спала, ничего не помнит и ни за что не отвечает.

Педро. Значит, на самом деле она не спала. Зачем тебе сон?

Патти. Не знаю. Я слышала от приятелей, что между сексом и сексом неплохо и вздремнуть.

Педро. Тебе это не нужно, ты полна жизни, символ нашего времени — беспорядочная лихорадочная деятельность. А ты типичная девушка нашего времени.

Патти. В последнее время ты все больше беспокоишься за мое сердце, чем за мой передок. Что это с тобой?

Педро. Предполагаю, что я сейчас в поисках абсолютной любви. В последнее время я всем предлагаю жениться. И делаю это всерьез.

Патти. Итак, я просто твое отражение, эта ужасная вещь под названием альтер эго? [62]

Педро. Нет. Ты — читательская фантазия. То, чем читателям хотелось бы быть.

Патти. Ты читаешь мои записки?

Педро. Я читаю их один раз, чтобы посмотреть, сколько в них опечаток, и расстроиться.

Патти. Значит, ты тоже один из читателей. Значит, и тебе хотелось бы быть как я.

Педро. Мне хотелось бы обладать твоей непосредственностью и твоим позитивным восприятием жизни.

Патти. Слушай, а почему бы тебе не снять про меня сериал?

Педро. Трудно будет подобрать актрису.

Патти. Я думаю, Морган Фейрчайлд справилась бы прекрасно.

Педро. Нет. Ты более сексуальна. К тому же я не уверен, что Морган Фейрчайлд готова к такому количеству отсосов. И уж конечно, на телевидении это не пройдет.

Патти. Даже на частных каналах?

Педро. Не думаю.

Патти. Расскажи мне еще обо мне, а я пока кое-что для тебя сделаю.

Педро. Прошу тебя ничего для меня не делать.

Патти. Скажи, чего бы тебе хотелось? Мне все удается хорошо.

Педро. А ну-ка успокойся. Если я захочу мастурбировать, я прекрасно знаю, как это делается.

Патти. И как ты это делаешь?

Педро. В глубине души я вуайер.

Патти. Как в «Подставном теле», фильме Брайана де Пальмы [63].

Педро. Нет, мне нравится смотреть на себя самого. Мне хотелось бы заснять собственные мастурбосессии, а потом смотреть их.

Патти. В каком родстве я нахожусь с Холли Голайтли, Пепи и Фран Лебовиц?

Педро. Они твои двоюродные сестры. Они появились раньше тебя, но все вы — девушки одного типа. Ты немного попроще и не такая патетичная.

Патти. Я занимаюсь каким-нибудь спортом для поддержания формы?

Педро. Любой спорт для тебя скучен, даже самый модный. Ты просто всегда в форме.

Патти. Я все время на ногах, у меня не будет расширения вен? Ненавижу расширение вен.

Педро. У тебя никогда не будет расширения вен. Лучшее в тебе — это ноги. Ты — Весы, как и я, и как Брижит Бардо.

Патти. Но твои ноги больше похожи на ноги Адди Вентуры, чем на ноги Брижит [64]. Адди тоже Весы?

Педро. Не знаю. Оскар Уайльд тоже был Весы; возможно, я унаследовал его ноги.

Патти. Не знаю, какие ноги были у Оскара. Я всегда обращала внимание на его слова, а не на ноги. Почему действительно интересные мужчины никогда не выглядят сексуально, если не считать Сэма Шеппарда [65]?

Педро. Ну, я смотрю на себя в зеркало и возбуждаюсь.

Патти. Это оттого, что ты, как и любой уроженец Ла-Манчи, — очень практичный парень. Давай поговорим о другом: у меня есть какая-нибудь идеология?

Педро. Тебе нравится трахаться и чтобы люди тобой восхищались.

Патти. Меня интересует, может быть, я социалист?

Педро. Нет, но ты бы не прочь заняться этим с Фелипе Гонсалесом [66].

Патти. Выходит, в какой-то мере я социалист. Ведь с Фрагой [67], например, я бы не легла?

Педро. Нет.

Патти. И с Тамамесом [68], и с Энрике Куриэлем?

Педро. С этими да, и даже с обоими сразу.

Патти. Думаешь, мне стоит им это предложить?

Педро. Не думаю, что они согласятся. Для левых ты слишком уж отвязная.

Патти. Ну ладно, устрой мне пока свидание с таксистом, который похож на Роберта Митчума. Ему-то я точно нравлюсь.

вернуться

[62]

Alter еgо (лат.) — второе «я».

вернуться

[63]

Своего рода трибьют А. Хичкоку, кровавая вариация 1984 г. выпуска на тему «Головокружения» и «Окна во двор» с Мелани Гриффит вместо Ким Новак.

вернуться

[64]

Адди Вентура — знаменитая в 1960 — 1970-е гг. испанская балерина, звезда современного танца. Брижит — разумеется, Бардо.

вернуться

[65]

Сэм Шеппард (1924 — 1970) — врач из Кливленда, обвиненный в 1954 г. В убийстве своей беременной жены, проведший 10 лет в тюрьме и в конечном итоге оправданный; по мотивам этой истории был снят телесериал «Беглец» (1963 — 1967), а в 1993 г. — одноименный полнометражный фильм с Харрисоном Фордом. На самом же деле здесь, конечно, опечатка или оговорка, а имелся в виду Сэм Шепард (Сэмюэль Шепард Роджерс, р. 1943) — актер и драматург, муж Джессики Ланж, лауреат Пулитцеровской премии за пьесу «Похороненный ребенок» (1979), соавтор сценариев к фильмам Микеланджело Антониони «Забриски-Пойнт» (1970) и Вима Вендерса «Париж, Техас» (1984); в 1971 г. написал и поставил вместе с Патти Смит пьесу «Ковбойская брань»; снимался в фильмах «Ренальдо и Клара» (1978, реж. Боб Дилан), «Дни небес» (1978, реж. Теренс Малик), «Франсес» (1982), «Парни что надо» (1983, реж. Филип Кауфман), «Стальные магнолии» (1989), «Хомо Фабер» (1991, реж. Фолькер Шлендорф), «Черный ястреб» (2001, реж. Ридли Скотт) и др.

вернуться

[66]

Фелипе Гонсалес (р. 1942) — генеральный секретарь Социалистической рабочей партии Испании, в 1982 — 1996 гг. — испанский премьер-министр

вернуться

[67]

ФрагаИрибарне Мануэль (р. 1922) — учредитель (1977) и генеральный секретарь испанской консервативной Партии народного альянса (впоследствии — Народная партия); с 1996 г. — председатель правительства автономной области Галисия

вернуться

[68]

ТамамесГомес (р. 1933) — испанский экономист и политик, автор монументальной монографии «Структура экономики Испании» (1960); свои политико-социальные концепции изложил в книге «Проект демократии для будущего Испании» (1975).