Саймон открыл глаза. Голова нестерпимо болела, все плыло и кружилось перед глазами. Он пошевельнулся, и сразу же шаткое сидение под ним зловеще качнулось. И даже при том, что сознание его не совсем прояснилось, Саймон понял, какая ему грозит опасность. Он поднял глаза и увидел кошмарное зрелище. Только прозрачное стекло кабины отделяло его от зубастого чудовища. Его когти скребли по фюзеляжу машины, оно пыталось подползти к открытой дверце. Саймон молча наблюдал за его неторопливым продвижением. Чудовище напоминало огромную ящерицу, но только, в отличие от милых юрких зверушек, хорошо знакомых Саймону в его прежнем мире, у него была покрытая язвами и бородавками омерзительная серая кожа, словно какая-то страшная болезнь поразила его. В огромных белесых глазах сверкала лютая злоба, так что не приходилось сомневаться, какую цель преследует его медленное продвижение.

Саймон осторожно повернул голову. Дверца кабины была открыта. Еще несколько футов, и чудище достигнет цели. Саймон осторожно, дюйм за дюймом, потянулся к самострелу. Потом он вспомнил о женщинах. Со всей осторожностью, на какую он был способен, Саймон переменил положение, и летательный аппарат сразу же закачался… Чудище злобно плюнуло, зашипев, мутная жидкость попала на стекло и стала медленно растекаться струйками.

Саймон не видел Лойз, которая сидела позади него. Но Алдис сидела с закрытыми глазами и ее руки сжимали колдовской талисман. Видно было, что она вся поглощена чем-то.

Саймон не решился потянуться к двери, чтобы закрыть ее. Летательный аппарат балансировал на какой-то одной точке и с каждым толчком все глубже зарывался в почву.

— Алдис! — резко произнес Саймон, стараясь пробиться сквозь отрешенность женщины. — Алдис!

Она даже не пошевельнулась, но позади раздался тяжелый вздох.

— Она разговаривает с ними, — послышался голос Лойз, тихий шелест, слабый и едва слышный.

Саймон встрепенулся от мелькнувшей надежды:

— Дверь. Ты можешь до нее дотянуться?

Лойз сделала легкое движение, и летательный аппарат сразу же угрожающе закачался.

— Сиди тихо! — вскрикнул Саймон и тут же убедился, что толчок хоть в одном помог им: омерзительное чудище, которое уже начало карабкаться на нос корабля, соскользнуло вниз. Издав отвратительный хриплый крик, оно вновь поползло к открытой двери, на этот раз по земле, если можно было считать землей болото.

— Лойз, — быстро сказал Саймон, — отодвинься как можно дальше…

— Да!

Летательный аппарат опять качнулся, но на этот раз Саймон уже был уверен, что нос медленно поднимается.

— Ну же!

Краешком глаза Саймон заметил, что Лойз, раскачиваясь на сидении, вцепилась в плечи Алдис и рванула ее к себе, чтобы сделать толчок сильнее. Саймон изловчился и дотянулся до открытой дверцы, но захлопнуть ее у него все же не хватило сил.

Алдис билась в руках Лойз, и с каждым ее движением летательный аппарат раскачивался все сильнее. Саймон размахнулся и ударил Алдис, она сразу обвисла на руках у Лойз.

— Она умерла? — со страхом спросила Лойз и отодвинула от себя Алдис.

— Нет. Но на некоторое время она не будет мешать нам.

Вместе они оттолкнули Алдис назад, и сразу же положение летательного аппарата изменилось таким образом, что больше он не раскачивался под ними, если они двигались осторожно. Только теперь Саймон мог внимательно осмотреть местность, хотя краем глаза он все время косился на дверь, держа самострел наготове.

Полузатопленный мертвый лес, затянутые ряской водоемы и хилая растительность — ничего подобного раньше ему не приходилось видеть. Он понятия не имел, ни где именно они находились, ни как сюда попали. Зловоние болота само по себе производило удручающее впечатление, от него было трудно дышать и стучало в висках.

— Что это за место? — первой нарушила молчание Лойз.

— Не знаю.

Но где-то в глубинах памяти Саймона смутно зашевелилось воспоминание. Болото… Что знал он о болоте? Тростники… Ветер шевелит седые нити мха… Что-то знакомое чудилось Саймону в этом. У него заболела голова от напряжения — он силился припомнить. Откуда он помнит это? Из своего мира и времени? Нет…

А! На какой-то миг он стал прежним Саймоном Трегартом и вспомнил все отчетливо. Ведь он бежал вместе с волшебницей Эсткарпа, спасаясь от охотничьих псов Ализона, несшихся за ними по пятам. И они остановились в точно таком же месте, и волшебница взмолилась к обитателям этой страны, прося их о помощи, но не дождалась ответа.

Болота торов! Тор, запретная страна, куда ни один человек — кроме одного-единственного — еще не проникал и не возвращался обратно! А тот единственный стал потом отцом Кориса из Горма. Он увез из этого края девушку и сделал ее своей женой. Правда, его народ очень боялся и этого брака, и такого кровосмешения, и потому в наследство сыну, родившемуся от этой женщины, отец оставил только печаль и горечь.

— Тор… Болота Тора, — эхом откликнулась за спиной Саймона Лойз.

Она протянула руку. — Но ведь Алдис вызывает помощь, а люди Тора не имеют дела с пришельцами из других стран.

— Что мы знаем о тайне Болот торов? — возразил Саймон. — Колдер проник даже в Карстен, и я готов поклясться, что точно так же проникли колдеры и в другие страны. Только потомки Древней расы не принимают колдеров и распознают их мгновенно. Потому-то колдеры так и ненавидят Древнюю расу. И очень возможно, что в Болотах Тора нет такой преграды к смешению с колдерами.

— Она вызывает их! Они опять нас найдут! — крикнула Лойз.

Возможно, идти в неизвестность — величайшая глупость, но каждая клеточка в Саймоне протестовала против того, чтобы оставаться на месте и быть захваченными теми, кого вызывала Алдис.

— Не знаю, — запоздало ответил, он. — Подальше отсюда и как можно скорее!

— Да! О, да! — Она осторожно перебралась через Алдис к открытой дверце. — А с ней что будет? — кивнула Лойз на женщину.

— Она останется здесь…

Машина приземлилась на крошечный островок твердой земли, трава вокруг была примята, так что можно было, пожалуй, ступать без опасения. Ползучее чудище куда-то исчезло, по крайней мере, поблизости его не было видно.

Саймон спрыгнул вниз, сапоги его погрузились в мягкую почву, но вода не выступила. Протянув Лойз руки, он помог ей выбраться из летательного аппарата и подтолкнул к хвосту машины. Потом изо всей силы дернул за дверцу и захлопнул ее так сильно, что ее заклинило и открыть теперь было невозможно. Алдис оказалась запертой внутри, к тому же он не мог оставить женщину — пусть даже агента Колдера — на съедение здешним тварям.

Кругом простиралась болотистая топь, поросшая мхом и подернутая ряской. Саймон не видел другого пути, как только по стволам упавших деревьев. Он оставил себе самострел и протянул Лойз кинжал.

— Не ступай на ствол, пока я не проверю его, — приказал он. — Быть может, мы увязнем в этом болоте, но не думаю, чтобы нам стоило двигаться по воде.

— Разумеется, — быстро и твердо согласилась она. — Будь осторожен, Саймон!

Он выдавил усталую улыбку, от которой стало больно разбитому лицу.

— Будь уверена, этим советом я воспользуюсь в полной мере!

Саймон ухватился за ветку поваленного дерева и сделал первый шаг вперед. Источенный временем ствол прогнулся, но не слишком сильно, выдавив из воды пузырьки, а вместе с ним такое зловоние, что Саймон закашлялся. Захлебываясь кашлем, он пробирался по сплетенным сучьям и корням. Идти было нетрудно, но тело ныло от страшного напряжения. Нащупывать ногой дорогу, перебираться через корневища — это отнимало все силы. Саймон остановился передохнуть, поджидая Лойз, которая двигалась по проверенному им пути. Лицо ее было бледным, губы решительно сжаты. Сколько времени они вот так ползут по этим стволам и корням? Саймон дважды оглядывался, но каждый раз убеждался, что летательный аппарат по-прежнему совсем близко.

Но все же, наконец, он совершил последний прыжок и очутился на другом травянистом островке. Протянул руки Лойз — и вот они уже сидели рядом, дрожа от усталости и растирая ноющие икры.