Трей О'Брайен всегда любил весну на Среднем Западе.

Прохладный ветерок из открытого окна грузовика обдувал лицо и забирал с собой воспоминания о суровых зимних месяцах. Было нечто особенное в первых деньках этого времени года. Солнце припекало, что вызывало массу волнений. Хотелось бы думать, что оно обещало новое начало, но Трей понимал, что больше походило на обещание сезона бикини, который должен вот-вот начаться.

Улыбаясь, он постучал пальцами по рулю, высунул руку в окно и нашел любимую кантри-песню. Всю жизнь Трей ездил по этим проселочным дорогам и не сомневался, что в радиусе пятидесяти километров не найдется грунтовой дороги, которую он не знал бы вдоль и поперек.

Окинув взглядом кузов старенького «форда», он провел рукой по потрепанным кожаным сиденьям. Сколько же здесь хранилось воспоминаний. О диких вечерах со школьными друзьями, о которых до сих пор не было известно маме. А став постарше, он проводил здесь дикие вечера с женщинами, о которых маме вообще знать не стоило.

Покачав головой, он посмеялся над воспоминаниями о временах, когда ездил по этим дорогам с кучей сидевших на заднем сиденье людей. Цель всегда была одна и та же: найти место для парковки и выпить любого алкоголя, украденного лучшим другом Энди из дедушкиного бара.

Трей тосковал по тем денькам.

Жизнь стала бы гораздо проще, если б он смог вернуться в то время, где нужно беспокоиться лишь о том, какую девочку подцепить после бейсбольного матча.

«Мужчина, у которого есть такой грузовик, — везунчик», — подумалось Трею.

Он свернул на ведшую к дому его семьи грунтовую дорожку. Они с братом Джейми работали на этой земле с тех пор, как научились ходить. Их отец Джед О'Брайен начал обучать сыновей управлению трактором, как только они заговорили.

Сердце у Трея раздувалось от гордости, сбросив скорость, он разглядывал недавно оттаявшую землю, уже четыре поколения принадлежавшую его семье. Несмотря на то, что Трей жаждал беззаботных дней, когда ответственность не нависала над ним тяжелым грузом, он понимал, что ему повезло родиться в семье, чьи корни были глубоко зарыты в этом населенном пункте.

Шесть лет назад Трей только-только окончил школу, а Джейми было двадцать, однако преждевременная смерть Джеда вынудила мальчишек возмужать. У них не было другого выбора, кроме как взять на себя фермерское дело, которое всю жизнь выстраивал отец. Да, они ухаживали за лошадьми с тех самых пор, как малышами их брали на ферму, но готовы они не были.

Последние шесть лет они боролись и выгрызали себе дорогу. Вместе проливали кровь, спорили и принимали дурацкие решения, но всегда объединялись против людей, считавших, что они провалятся. В конце концов, они братья, а важнее семьи нет ничего.

В поле зрения появился фармхаус, бывший его домом двадцать три года. Ева О'Брайен стояла во дворе и обследовала то, что в ближайшем будущем должно превратиться в несравненный цветочный сад. Она не только была потрясающей женщиной, сильной и неунывающей перед лицом смерти мужа, но еще ее знали как садового мастера. Ее даже процитировали в газете округа Уорт: «Ближе всего к Господу я бываю в те моменты, когда мои руки находятся в Его земле».

Прошлогодний переезд стал для Трея сложным решением. Ева заверила, что будет в порядке, и весь предыдущий год, как и все остальные, преуспевала. Ежемесячно устраивала вечеринки для книжного клуба, занималась волонтерской работой и предлагала благотворительным организациям проводить на ферме ежегодные сборы средств. Казалось, она нашла свое пристрастие. Вечеринки и помощь другим людям — вот что делало ее счастливой, а остальное Трея не волновало.

Но он не мог перебороть чувство вины, появлявшееся всякий раз, стоило подумать, что она жила одна в огромном доме. Частенько после того, как они все отправлялись домой, Трей задавался вопросом: бродила ли она по этажам усадьбы О'Брайен и чувствовала ли себя одинокой? Долго ли она ждала тех дней, когда они с братом и друзьями заполнят пространство своим буйством, которое могли привнести только тинейджеры? Он знал, что она ужасно скучала по мужу. Они с братом, насколько возможно, старались заполнить пустоту в ее жизни. Но они никогда не смогут занять место Джеда О'Брайена. Никто не сможет.

Когда ферму по соседству выставили на продажу, и Джейми с женой Лорен поселились в трех километрах отсюда, появился отличный шанс ускользнуть. Плюс перед Треем замаячила возможность заняться любимым делом — реставрацией старинных домов. Ему нравилось браться за то, мимо чего проходило большинство людей, и превращать в нечто прекрасное.

Гравийные камешки под шинами издавали знакомые звуки. Он заехал на подъездную дорожку и припарковался возле гостевого домика. В груди разливалось тепло, пока он сидел в машине, глубоко дышал и наслаждался исходившей от дома безмятежностью. Да, он владел любимым жильем, но эта земля, эти здания... Они навсегда останутся тем, что в глубине сердца Трей будет считать домом.

Гостевой домик располагался напротив главного дома, на границе с рощицей. Немного покатый задний дворик сменялся ленивой речкой, где время от времени Трей и Джейми с наслаждением рыбачили.

Трей любил гостевой домик и в подростковом возрасте провел там бесчисленное количество времени. Он был не чем иным, как старой хижиной, когда отец отдал ему ключи.

— Все это наше, пока досуг ты тратишь на помощь по хозяйству. И я хочу быть в курсе твоих планов на это место до того, как ты внесешь любые изменения, — сказал Джед и протянул младшенькому ключи.

Как только у Трея появлялось свободное время, он переделывал старое жилище. Он снес стены и добавил новые. Ему было ясно, что доступные материалы перевешивали потраченное время, в течение которого он перелопачивал свиной навоз или подстригал газоны.

Каждое воскресенье после службы в церкви и плотного обеда Джед хлопал Трея по плечу и говорил:

— Ну и какую работу ты мне поручишь сегодня?

Работа над гостевым домиком с отцом и братом стала главным событием недели. Да, бегать за девицами, жечь костры с друзьями и бросать мячик по пятницам — это круто, но в его представлении ничто не могло сравниться с воскресеньями, проведенными с молотком в руке и в окружении семьи.

Ева помахала сыну и, широко улыбнувшись, подошла его поприветствовать.

— Где пропадал? Ты пропустил субботний завтрак, — проворчала она, а когда он чмокнул ее в щеку, легонько стукнула по груди.

Придерживая ее за плечи, Трей сделал шаг назад и наклонился до уровня глаз своей крошечной мамы. С улыбкой на лице и легкомыслием в голосе, которые с пятнадцати лет уберегали его от проблем, он поддразнил:

— Мама, я здоровенный мужик. Поверь, — подмигнул он, — тебе без надобности знать, где я пропадал.

Ева сделала вид, будто дерзость ее оскорбила, но она слишком хорошо знала о неприятностях, которые частенько отыскивал младшенький. Этот городок, как и его окрестности, был чересчур маленьким, и избежать слухов, что окружали ее мальчиков, невозможно.

— Господь всемогущий, Трей. — Она фукнула и закатила глаза. — Когда ты уже повзрослеешь?

Трей, обвив рукой мамины плечи, притянул ее ближе и засмеялся. Они зашагали в сторону дома.

— На кой черт мне это делать?

Мать покачала головой.

— Когда ты уже найдешь свою Лорен?

Как на заказ, из-за угла семейного дома вывернул Джейми. Ева и Трей прервали беседу и наблюдали за знакомым действом, разыгравшимся у них на глазах.

Джейми схватил красотку, владевшую им со времен старшей школы. Притянул жену Лорен к груди, а она, хохотнув, приподнялась на цыпочки и по-быстрому чмокнула его в губы. Пытаясь вернуться в дом, она повернулась к нему спиной.

— Девочка, куда это ты собралась? Вернись и как следует поцелуй своего мужчину. — Джейми обхватил ее за талию.