Один плюс один равняется двум.

Кэддерли ухватился за эту мысль, за эту надежду. Простое равенство, простейшая, логическая цепочка зазвенела в диссонансе единственной гармоничной нотой.

Один плюс один равняется двум!

Тонкая линия Песни Денира заиграла в голове Кэддерли, но сама по себе, отдельно от какофонии. Она пришла к молодому жрецу как путеводная нить, нить жизни, и он страстно ухватился за нее, не желая, чтобы она вытащила его из неблагозвучия, пусть только поможет удержаться на ногах в этом скользком хаосе.

Теперь Кэддерли обыскал опасную сферу, нашел область смятения чувств, извращенной этики и изо всех своих ментальных сил метнул ее в Файрентеннимара.

Гнев дракона продолжал бурлить, и Кэддерли понял, что не пробил врожденное магическое сопротивление чудовища. Затем юноша осознал, что сидит, что в какой-то момент во время его мысленного путешествия землетрясение, вызванное буйством Файрентеннимара, сбило его с ног.

И снова Кэддерли нащупал определенный участок в хаосе, на этот раз другой, и снова швырнул его в гигантского змея. И в третий раз, и в четвертый. Голова едва не взрывалась, но он продолжал погружаться в заклинание, продолжал обстреливать упрямого дракона поддельными эмоциями и фальшивой верой.

В пещере повисла мертвая тишина, только где-то позади, в туннеле, возможно в обиталище жаб, раздавались какие-то звуки – звуки борьбы?

Молодой жрец медленно открыл глаза и увидел, что старик Файрен сидит тихо, рассматривая его.

– Добро пожаловать, смиренный жрец, – произнес дракон холодно, спокойно и сдержанно. – Прости мою вспыльчивость. Уж и не знаю, что ее вызвало. – Змеиные глаза дракона моргнули и с любопытством огляделись. – Итак, что это за маленькое задание, которое ты хочешь, чтобы я исполнил?

Тут и Кэддерли заморгал, не веря ушам своим.

– Один плюс один равняется двум, – пробормотал он неслышно. – Надеюсь, что так.

ОСТАТОЧНАЯ ЭНЕРГИЯ

Даника первой добралась до конца туннеля, ведущего к драконьему пристанищу. Воительница на четвереньках подползла к освещенному пространству и заглянула внутрь. Она увидела величественного дракона и почувствовала, как что-то выкачивает из нее силы, – чудовище было в сотни раз ужаснее, чем описывали его легенды. Но потом на прекрасном лице Даники отразилось замешательство при виде неожиданного зрелища.

Рядом с драконом стоял Кэддерли, спокойно разговаривал с ним и показывал Геаруфу – перчатки, черную и белую, и зеркало в золотой оправе, которое он положил на пол чуть в стороне.

Даника едва не завопила, когда чья-то рука коснулась ее ноги. Но это была всего лишь Шейли, догнавшая ее. Эльфийка тоже казалась обескураженной тем, что творилось в пещере.

– Войдем? – шепнула она Данике.

Девушка секунду размышляла над вопросом, не совсем понимая, какую роль они должны сыграть здесь. Кэддерли вроде бы контролирует ситуацию… Что, если их внезапное появление только растревожит дракона и вызовет у него вспышку ярости?

Даника качнула головой, и тут из туннеля раздался нетерпеливый возглас.

– Что ты там видишь? – требовательно спросил Айвен, покрытый жабьей слизью и не слишком счастливый с виду.

Горящий взор дракона немедленно метнулся к проходу, и Даника с Шейли вновь ощутили, как обмякли их конечности под светом этого жуткого маяка.

– Кто пришел незваным в логово… – начал великий змей, но остановился на полуслове и наклонил массивную голову, чтобы лучше слышать Кэддерли, который что-то спокойно прошептал ему.

– Входите, – изрек через секунду дракон, обращаясь к двоим в туннеле. – Добро пожаловать, друзья смиренного жреца!

Данике и Шейли потребовалось какое-то время, чтобы собраться с духом и шагнуть в покои дракона. Они подошли к Кэддерли, и Даника поспешно взяла юношу под руку, откровенно восхищаясь возлюбленным.

Кэддерли чувствовал на себе ее верящий взгляд. Снова он выдвинут на передний край, снова стал вожаком для своих друзей. Он один понимал, как непрочна ниточка, удерживающая дракона, а теперь, когда сюда пришли Даника и остальные, их судьбы всецело в его руках. Они восторгаются им, они доверяют ему, но Кэддерли не был так уж уверен в себе. Вынесет ли он тяжесть вины, если провал будет стоить жизни его друзьям? Ему хотелось оказаться дома, в Библиотеке, сидеть на залитой солнцем крыше, кормить орешками Персиваля, единственного товарища, который ничего не требовал от него (кроме все тех же орешков!).

– Я понравился дракону, – объяснил молодой жрец, стараясь растянуть улыбку до ушей. – И Файрентеннимар – Великий Файрентеннимар – согласился помочь мне с моей проблемой, – добавил он, кивнув на Геаруфу.

Даника взглянула на все еще светящийся пол у входа в пещеру и довольно легко догадалась, что дракон уже применил свое смертельное дыхание.

Но Кэддерли выглядел нетронутым – и не напуганным. Даника хотела спросить его об этом странном повороте событий, но его тревожный взгляд тут же заставил ее замолчать, и девушка поняла, что беседу лучше отложить на потом, когда они целыми и невредимыми выберутся из логова дракона.

В пещеру ввалились Айвен и Пайкел, за ними шагнул Вандер, едва не споткнувшийся о дворфов.

– Ух-ох, – пискнул Пайкел при виде змея, и Айвен побелел как полотно.

– Дворфы! – взревел Файрентеннимар, и порыв воздуха взметнул три бороды – две рыжие и зеленую, – а жар дыхания Файрена заставил друзей зажмуриться.

– Тоже друзья! – крикнул Кэддерли дракону, и, поскольку жадные до сокровищ драконы всегда, мягко говоря, недолюбливали жадных до сокровищ дворфов, молодой жрец махнул троице рукой, веля им оставаться в туннеле.

Файрентеннимар издал долгое утробное рычание, кажется, отнюдь не убежденный. Однако излить гнев дракон не сумел. Он забавно моргнул, взглянул почти печально на Кэддерли и потом посмотрел на Геаруфу.

– Тоже друзья, – согласился Файрентеннимар.

Кэддерли также взглянул на Геаруфу, думая, что разумнее будет сделать дело и убираться отсюда.

– Держитесь за мной, – предупредил старик Файрен Кэддерли и двух женщин, а затем раздался резкий всасывающий звук – дракон наполнял легкие воздухом.

На этот раз, когда Файрентеннимар выдохнул, никакие магические преграды не сдерживали поток огня. Пламя ударилось о Геаруфу и об пол. Камни закипели, а Геаруфу сердито зашипело, словно его внутренняя магия боролась с немыслимым нападением.

– О-о, – протянул Айвен, не веря.

Пайкел упер руки в боки и зарычал на брата – нечего воровать чужие манеры. Драка, однако, не завязалась, поскольку обжигающий жар драконьего дыхания накрыл их. Вандер схватил братьев в охапку и отпрянул к стене, одной огромной ладонью прикрывая глаза.

Поток пламени из пасти дракона не ослабевал. Иногда в неистовой струе что-то громко взрывалось, рождая клубы серого дыма, который окутал огненный столб, притушив его слепящую желтизну.

Кэддерли кивнул Данике и Шейли, уверенный, что огнедышащее чудовище сделает свою работу. Столб пламени исчез, и Файрентеннимар попятился, глаза рептилии тщательно исследовали землю и магические предметы. Дымок продолжал виться над Геаруфу. Маленькие язычки огня лизали обе перчатки, золотой ободок зеркала расплавился и разлился вокруг стекла широкой лужицей. Само зеркало пульсировало, неестественно выпучиваясь, но, кажется, осталось целым.

– Дело сделано, смиренный жрец? – спросил Файрентеннимар.

Кэддерли молчал, не зная, что ответить. Густой дым, казалось, вращался все быстрее, а зеркало продолжало разбухать и опадать.

А потом оно треснуло.

Голубая шляпа слетела с макушки Кэддерли, туника захлопала где-то над головой, взметнувшись вверх, словно ее кто-то всасывал в себя. Теперь дым несся по кругу с какой-то дикой яростью, и ураганный вихрь, почти торнадо, оглушительно ревел в пещере.

Стрелы Шейли вылетели из колчана, ударились о спину Кэддерли, их рикошетом отбросило назад. Молодой жрец с трудом стоял на ногах, прислонившись к какому-то выступу, спасаясь от свирепой тяги. Все маленькие предметы, бывшие в помещении, теперь громоздились курганом над разбитым зеркалом. Все еще мягкий и горячий расплавленный пол катился волнами к центру чудовищного притяжения.