Она облокотилась на спинку стула и подперла подбородок кулачком.

– Он же тебе надоест через десять минут.

– Так уж и надоест? Я, между прочим, с ним не разговоры разговаривать собираюсь.

Я вздохнул.

– Чего ты добиваешься? Чтобы я превратил всех мальдивских серфингистов в жаб?

Леночка недовольно скривилась.

– Дурак какой-то. Я с ним серьезно, а он как маленький, лишь бы остро пошутить.

– Эффект присутствия. Рядом с тобой я молодею душой.

Леночка неожиданно улыбнулась. Чуть-чуть игриво, но вполне искренне. Вот как ей удается выловить крупицу правды среди ни к чему не обязывающей болтовни? Странно, но когда мы были вместе, во мне и правда просыпалась искра… нет, не искренности, как тридцать лет назад с Алией, – беззаботности. Легкомысленности, ничуть не подобающей Иному моего возраста и статуса.

– Юрий, скажи прямо, в чем дело? – Леночка подошла ко мне вплотную.

– Ни в чем. Во-первых, шеф никогда не даст нам отпуска одновременно. Просто из вредности.

– А во-вторых?

– А во-вторых, хватит и во-первых.

Леночка нахмурилась, легонько пнула меня по ноге.

– Вредный ты все-таки, Юрий.

Я притянул ее за талию, усадил на колени.

– Я полезный. Очень полезный. К сожалению, не все это ценят.

– Был бы полезный, нашел бы способ. – Несмотря на нарочитую игру, она и впрямь сердилась.

– Зная шефа…

– Хорошо, – перебила она. – А если я уйду из Дозора?

Я растерянно моргнул.

– Зачем?

– Чтобы жить нормальной жизнью! – Она постучала мне по лбу. – Ты-то до такой мысли никогда не дойдешь.

– Я не могу уйти, ты же знаешь.

– Да-да, знаю, долг, права, обязанности… Юрий, ты к Светлым переметнуться не задумал? Иногда мне кажется, у тебя с ними больше общего, чем с любым из нас.

Я фыркнул.

– Не смеши. Я не страдаю грехом идеализма.

– Некоторые Светлые тоже не страдают, – заметила Леночка, – те, что по?жили. Ты не поверишь, они изрядные циники – эти Светлые. Циники и прагматики.

– Почему же, верю. Только им еще хуже. У них на месте идеализма дыра, пустота, которую не заполнить ничем. От веры они отказались, идеалы за столетия превратились в пыль. Ты не представляешь, как многих подкосило падение СССР. Рукотворный памятник идеалам Светлых. Мечта, обернувшаяся пшиком. Они не знают, куда идти, что делать, к чему стремиться. Живут по инерции.

– А ты?

– Что я?

– К чему стремишься ты? Что на месте черной дыры у тебя?

Леночка смотрела на меня серьезно, хотя я не мог избавиться от ощущения, что в глубине души она смеется.

– К чему… Да вот, кофемолку купить надо. Твоя – разве что бомжам отдать годится. Да и чайник бы новый.

– Опять ты за свое, – разочарованно протянула Леночка. – Я ему про философию, он мне про кофемолку. Нет, чтобы открыть новые горизонты, указать тайные тропы… про кофемолку я и сама знаю.

– А что ты хотела услышать? В чем смысл жизни?

– А ты знаешь? – притворно удивилась Леночка. – Скажи скорее!

– Моей или твоей?

– С тобой невозможно разговаривать! – Она шлепнула меня по руке, выскользнула из объятий и подхватила со стола амулет – изящную серебряную змейку с алыми глазками-рубинами. – Слушай внимательно. Совсем как ты просил, сделать не получилось. Есть два важных ограничения. Кулон работает только вблизи: десять-пятнадцать, может быть, двадцать метров. Дальше вряд ли.

– А второе?

– Он работает только на выход. Тот, кто окажется в поле его действия, не сможет создать портал или уйти в глубь Сумрака. Кстати, как и владелец амулета. Но снаружи в эту зону войти можно.

– Ты настроила его на тот портал? – Я кивнул в сторону лежащего на столе камня.

Леночка неопределенно повела плечиком.

– Как смогла, настроила. Сам понимаешь, тут же только энергетический слепок. Тем более слепок, снятый не с человека, а с портала. Все очень приблизительно.

Она вложила амулет мне в ладонь.

– Пользуй. Пока глаза мерцают, амулет работает. Заряда хватит на несколько минут.

– Несколько минут?

Леночка уперла руки в бока.

– Ну простите. Я всего лишь ведьма третьего уровня.

– Так уж и третьего?

Она показала язык и добавила задумчиво:

– Очень странный слепок. И совсем новый. Где ты его снять умудрился?

– Да есть тут одна магесса…

Леночка вскинулась.

– Одна?

Я усмехнулся.

– Поверь, наши отношения не отличаются теплотой.

– У вас еще и отношения?!

Я покачал головой.

– И эта женщина обвиняла меня в недостаточной серьезности. Еще предположи, что я затащил ее в постель, чтобы снять слепок портала.

Леночка рассмеялась.

– А что, с тебя станется.

Она ткнула меня пальцем в грудь.

– Имей в виду. Если что, изведу. Обоих.

– Верю наполовину. – Я притянул ее к себе.

– А зря… – пробормотала ведьма. – Юрий… Почему, когда мы вместе, ты никогда не принимаешь сумеречный облик?

– Он плохо подходит для секса.

– Я думала, вам нравится в Сумраке…

– Многим нравится. Но я же особенный.

– Мне хотелось…

Я приложил палец к ее губам.

В тот вечер мы больше не разговаривали.

В офисе было шумно. Шеф на два дня отбыл в Москву, оставив за себя Коростелева – Темного мага, с трудом поднявшегося на третий уровень. Мое появление застало его врасплох. Невнятно поздоровавшись, он с жаром пожал руку, что-то пробубнил и удалился в свой закуток, где принялся беспорядочно перебирать бумаги. По большому счету Коростелев мужик неплохой, но напрочь лишенный инициативы. Да и маг из него посредственный. Это понимал он сам, оттого и не знал – радоваться своему назначению или нет. С одной стороны, такое предложение для середняка – большая честь. С другой – он, как и остальные сотрудники, прекрасно понимал свое место и никаких иллюзий не испытывал. Кто стоял и кто должен стоять во главе Дневного Дозора, знали все. Потому, заметив меня, новоявленный зам окончательно стушевался и предпочел забиться в угол.

Пройдя в кабинет, я включил чайник и уделил текучке час. Ничего нового. Томительный двадцатистраничный доклад о необходимости увеличения выдаваемых вампирам лицензий. Согласно аннотации, проведенное исследование убедительно доказало, что количество «срывов» у вампиров напрямую связано с количеством выдаваемых в год лицензий. В заключение (середину я пролистал не читая) авторы осторожно предлагали увеличить количество лицензионных укусов, что, несомненно, оздоровило бы обстановку в вампирской общине, а также снизило количество жертв среди кормовой базы. Я промотал в конец. Авторами, разумеется, значились Шишковский и Кроп. Профессор-вампир и новообращенный студент. Культурный у нас все-таки город. Интеллигентные Иные. Ведьмы преподают в университетах, маги совершают прорывы в геометрической науке, вампиры пишут статьи о несомненной пользе вампиризма. Какую уже по счету – пятую, шестую?

Следующее письмо пришло от Ночного Дозора. Лаконичным, по-настоящему мужским языком в нем сообщалось о том, что вольные оборотни вконец оборзели, и если мы немедленно не примем меры, то оборотнями займутся сотрудники Ночного Дозора. Судя по слогу, текст письма сочинял оборотень Костя. Решительный парень, хорошо что дурак дураком. К письму прилагалось несколько документов с описанием случаев нападения. Последний произошел в прошедшую пятницу во время интеллектуально-развивающей городской игры «Ночной Дозор». Ночной Дозор… Я с удивлением перечитал абзац, пытаясь понять, не шутка ли, потом посмотрел видеофайл. Все ясно, случай и впрямь вопиющий. Три крупные собаки затравили на стройке человека. Друзья погибшего сняли происходящее на камеру. Качество записи оставляло желать лучшего, но размер животных недвусмысленно указывал на то, что вовсе не собаки травлей забавлялись. Мозгов у оборотней отродясь не водилось, особенно когда перекинутся, но эти еще и страх потеряли. Надо озадачить Аркадия, дело как раз по нему.