Пустынная улица, брошенные с открытыми дверями машины и труповозка посреди дороги. Двое мужчин в серых спецовках и поблескивавшем магическом коконе защиты загружали человеческое тело в кузов закрытого грузовичка. Подобные машины, специально оборудованные для перевозки трупов, раньше мне встречались не часто и вызывали печаль и безотчетный страх, зато сейчас, увидев как мужчины собирают погибших, стало странно легко и спокойно. Хоть кто-то жив и не бросает мертвых не погребенными…

Взгляд привлекли несколько черных столбов дыма в разных частях города. Три из них от печей крематориев, еще два, похоже, на кирпичном заводе, наверное, тамошние печи используются для этого жуткого дела…

Снова смотрю на мужчин, они с трудом, морщась, пытаются вытащить здорового толстого мужика из машины. Труп окоченел, и им не просто. Проверила свой резерв и, убедившись, что болезнь не навредила моей магии, послала силовой импульс, помогая мужчинам. Они отшатнулись, стоило трупу самому покинуть машину и переместиться по воздуху в кузов. Мужчины пристально огляделись по сторонам. Заметив меня, прилипшую к окну, они коротко, благодарно кивнули. Но отпускать мой взгляд не спешили, приглашающе помахав руками и показывая в сторону моего дома. Кивнула.

Вышла на балкон и поняла, чего они от меня хотят. Стало плохо, жутко плохо, захотелось завыть и побиться головой об стенку. Я живу на третьем этаже, поэтому хорошо видно целую гору моих бывших соседей, мертвых, некоторых я знала в лицо.

– Помогите их погрузить в кузов… – просьба мужчины отвлекла от тоски и отчаяния. – Это поможет и им обрести покой, и нам… очистить совесть и город…

Я вскинула взгляд и лишь кивнула. Затем, спохватившись, прохрипела:

– Я рада, что еще остались такие, как вы… хоть кто-то остался… Благодарна вам от них и от себя.

Оба мужчины криво усмехнулись, и столько печали было в их глазах и лицах…

Вновь применила магию и осторожно погрузила всех в кузов. Пока один из них закрывал створки, второй, еще раз внимательно меня оглядев, предложил:

– Может, хоть пару дней с нами покатаетесь, с вашей магией мы бы лучше и быстрее справлялись, а то с каждым днем все хуже и хуже становится… – я кивнула, соглашаясь, мужчина представился.

– Доктор Травин, а это мой коллега доктор Пуш, мы оба патологоанатомы, но сейчас в нашей специальности нет смысла, так хоть по-другому поможем… Оба обладаем лишь магией исцеления, немногим выше среднего уровня, но сами понимаете, здесь как раз ваша бытовая и нужна, а то силы не безграничны. Мы подадим звуковой сигнал, как подъедем завтра…

Я вновь кивнула, забыв представиться, просто чувствовала, что дико устала, поэтому, вяло махнув рукой, вернулась в комнату. Снова хотелось спать, и я не стала противиться.

Новое утро, ровно пять дней прошло с того момента, как я заразилась и второй день, как я очнулась, выжив. Я пока ощущала себя слабой как ребенок физически, но, обнаружив все еще идущую из крана воду в ванной, решила помыться, но как только взглянула на себя в зеркало, взвыла от страха и жалости к себе, ощутив непередаваемые ощущения.

В первый момент показалось, что это зомби глядит на меня из фильма ужасов: кожа с сухими лохмотьями, через которые проступает голубовато-розовая, новая, фиолетовые круги под глазами – отвратительные последствия пережитой лихорадки. Больные и тусклые светло-карие глаза и осиное гнездо на голове. Я попыталась расчесать волосы, но уже через минуту поняла, что это сделать не реально.

Работая ножницами, я не плакала, хоть и любила свои роскошные шоколадные волосы. Слишком многое, что я любила, исчезло или погибло, а вот волосы отрастут заново. Встряхнула головой, испытывая странное ощущение легкости и каждый шевельнувшийся волосок на голове. Собрала отстриженные грязные колтуны и выкинула без сожалений.

Сначала посидела в ванной, отмачивая кожу в теплой воде, а потом осторожно вымылась, чувствуя, как вместе со старой кожей моя прежняя жизнь смывается. Даже не заплакала, когда приняла решение, что любимых и близких людей никогда не забуду, но раз высшие силы помогли мне выжить, значит буду жить по полной, не оглядываясь на прошлое.

Я уже позавтракала и оделась в легкий джемпер и джинсы, когда услышала гудок на улице. Выглянула в окно, мне помахали руками Пуш и Травин. Вздохнув, набираясь смелости, я открыла входную дверь и шагнула в подъезд. Вздрогнула, когда уловила запах тлена, поэтому тут же активировала защитную маску.

Мужчины встретили меня внимательными взглядами, не пропустив моей пятнистой шелушащейся кожи, стриженых рваными неровными прядями волос, обрамляющих голову в виде шоколадного цвета шапочки, и синяки под глазами, похоже, не укрылись от их внимания, но они с улыбкой кивнули, поздоровавшись. Я же запоздало представилась, залезая за ними в тесную кабину грузовичка.

Два дня я моталась с врачами по улицам, мы собирали трупы, складывая их в кузов грузовичка и развозя по крематориям. Но нам все реже попадались живые, пару раз мне повезло, что я была с мужчинами-магами. На нас нападали те, кто пережил болезнь, но либо потерял память и сейчас действовал сообразно животным инстинктам, быстро скрываясь только увидев нас, либо сумасшедшие, которым лихорадка повредила мозг. Эти как раз не прятались – нападали, и каждый из них действовал по-своему. Нарваться на таких страшнее всего. Но ко всему, оказывается, можно привыкнуть и приспособиться. А еще маги, оценив мое плачевное состояние, лечили меня, помогая восстанавливаться

Я шла по улочке вдоль трехэтажных миленьких домов с зелеными крышами. Мы добрались до квартала, в котором проживали исключительно полиморфы, а они многоэтажные здания не любили.

Внимание привлек настойчивый лай крупной собаки, судя по хрипловатому баску. Внимательно осмотрелась и с левой стороны на одном из балконов, забранном решеткой, заметила морду и передние лапы овчарки. Она лаяла, глядя на меня, и кидалась на прутья, но стало понятно, что собака старается привлечь внимание – такая в глазах тоска и мольба. Я не выдержала и подошла к балкону.

С обычными решетками, которыми пользовались исключительно полиморфы и хавшики, презирая магические, я не смогу справиться. Подтянулась за прутья повыше и заглянула в проем балконной двери, ведущей в гостиную. Сначала на меня пахнуло смрадом разложения, а потом прямо передо мной подпрыгнул пес, испугав меня. Шлепнувшись на попу, поморщилась, в этот момент пес тоскливо завыл, потеряв меня из виду. Осмотрев дом и прикинув расположение квартиры, с опаской пошла в подъезд. Мои спутники сейчас зачищали дом за углом, а я случайно зашла в этот переулок и сейчас настороже, мало ли что.

Остановившись перед нужной дверью, постучала, секундное молчание, а потом услышала громкий лай и скрежет лап пса, настойчиво стремящегося на свободу. Воспользовавшись бытовой магией, сняла дверь с петель и отставила в сторону, раньше за это можно было бы сразу в тюрьму угодить, а сейчас я спасаю жизнь собаке.

За дверью обнаружила ребенка – девочку, скрючившуюся на коврике. На труп не похожа, но по всем признакам больная. Запах тлена мешал разумно мыслить, и я вновь активировала маску, после посмотрела еще раз девочку и пса, который улегся рядом с ней, внимательно глядя на меня в ожидании, даже жалостно подвывал, явно взывая о помощи.

Тут же валяется большая распотрошенная пачка собачей еды и перевернутая миска. Я присела рядом и осторожно протянула руку в попытке нащупать пульс на шее девочки. Не сразу почувствовала ровное, но слабое биение ее сердечка, но осознав, что она жива чуть снова не расплакалась, только уже от счастья. Малышка лежит в грязных трусиках и маечке, ей не больше семи-восьми лет, а может и меньше – полиморфы чуть медленнее взрослеют.

С тяжелым сердцем прошла внутрь квартиры, бросив извиняющийся взгляд на кобеля. В гостиной никого нет, немного пошарив по шкафчикам, нашла документы. Забрала с собой, засунув в задний карман джинсов, затем обошла всю квартиру, обнаружив в спальне мертвых родителей девочки. Едва мазнув по трупам взглядом, чтобы не запомнить их такими, активировала заклинание левитации и вернулась в прихожую. Там осторожно подняла девочку на руки и вышла на улицу. Жуткий груз плыл за мной до самого грузовичка, куда я его и направила. Кремация лучше, чем не упокоенные и вечно скитающиеся души, надо освобождать от их бренного тела.