Мастиф зарычал и приоткрыл пасть, обнажая клыки длиной в дюйм, шерсть у него на загривке встала дыбом.

— Ах ты, тварь! Ты что, угрожаешь мне? — Мужчина огляделся и не мешкая схватил валявшуюся рядом доску длиной в ярд. — Ну, сейчас я тебя проучу!

Он приподнял доску, готовясь нанести удар, но пес, стремительно подпрыгнув, вырвал ее из рук противника. Желтые глаза его вспыхнули ненавистью, с клыков закапала слюна, ворчание сменилось злобным лаем.

— Солджер! — послышался резкий окрик Коула. — Фу! — Пес застыл на месте, а потом отошел к повозке и сел, не сводя глаз с врага и продолжая ворчать.

Верзила обернулся и хмыкнул:

— Считай, что тебе повезло, парень: еще чуть-чуть, и я свернул бы шею твоему щенку — он посмел угрожать самому Гундару.

— Это тебе повезло, — спокойно отозвался Коул, указывая палкой на мастифа. — Он способен в одиночку справиться с волком. Таких собак держат для охоты на кабанов и медведей. Солджер разорвал бы тебя в клочки.

На миг Гундар растерялся, но затем, сообразив, что его сочли менее достойным противником, чем какой-то кабан, пришел в ярость.

— Не болтай лишнего и лучше поскорее убирайся отсюда, — процедил он сквозь зубы, явно стремясь заслужить одобрение зрителей. — Гундару нравится эта крошка, и разговор еще не окончен.

Он повернулся спиной к Коулу, сделал шаг к повозке и потянулся к Элайне, но тут же рухнул наземь как подкошенный: Коул зацепил его за щиколотку изогнутым набалдашником палки. Мгновенно вскочив, Гундар окинул противника бешеным взглядом, а затем энергично произнес несколько слов на незнакомом Элайне языке. От злобы лицо его исказилось.

— Эта «крошка», — все так же спокойно заметил Коул, — моя жена, и я…

Договорить он не успел — мгновенно наклонившись, верзила схватил Коула за раненую ногу, рванул к себе, и оба кубарем покатились прямо к пивной.

Вскрикнув, Элайна привстала и, стиснув в кулаке хлыст, отвела руку, намереваясь пустить его в дело. Солджер Бой тоже не дремал — он разразился злобным лаем и принялся прыгать вокруг дерущихся, выбирая удобный момент, чтобы вонзить зубы в обидчика своего хозяина.

Неожиданно Коул, изловчившись, ударил Гундара тяжелой тростью в подбородок, а затем с силой оттолкнул его от себя. От боли верзила взвыл и схватился руками за лицо.

Элайна снова опустилась на сиденье, с нетерпением ожидая окончания поединка. Тем временем Коул, шагнув вперед, нанес противнику мощный удар в живот увесистым набалдашником трости. Хватая ртом воздух, Гундар попятился, а Коул все продолжал наступать на него, нанося удары палкой.

Постепенно противники приблизились к краю причала, и Коул решил исход боя, слегка подтолкнув Гундара палкой в грудь. Поднявшийся фонтан брызг напугал лошадь, и она нервно заплясала на месте, так что Элайне пришлось натянуть вожжи. Усевшись в двуколку, Коул свистом подозвал Солджера и взял вожжи из рук жены.

— С вами все в порядке? — с тревогой спросила Элайна. — Ваша нога…

— Немного побаливает, — нехотя сознался Коул. — Но, думаю, ничего страшного.

Элайна оглянулась: верзила наконец выбрался на причал и теперь стоял, широко расставив ноги и злобно глядя им вслед.

— Похоже, драться этим парням нравится не меньше, чем пить, — зябко поведя плечами, заметила она.

— Шайка задир, — согласился Коул. — С такими лучше не связываться. Но здесь, вдали от города, они неплохо работают. К северу отсюда у меня есть еще лесопилка, и мы сейчас едем туда, но сначала мне надо увидеться кое с кем в городе: это мой давний друг, и он мог бы стать превосходным управляющим.

Несколько минут спустя двуколка приблизилась к большому белому дому, украшенному резьбой. Рослый худощавый мужчина, выйдя на веранду, поднял руку, приветствуя гостей.

Пронзительно свистнув, Коул указал на него Солджеру:

— Фас!

Собака сорвалась с места. Элайна затаила дыхание, ожидая ужасной развязки, но пес вдруг радостно залаял и, взбежав по ступенькам крыльца, поднялся во весь рост и, положив лапы на плечи хозяина дома, лизнул его в лицо.

— Сидеть, чудовище! — рассмеялся мужчина, уворачиваясь от мастифа. — Коул, да убери же его!

— Это тебе, чтобы впредь не спускал на меня своих дворняг!

Коул неловко спустился на землю и помог выйти своей спутнице.

— Знакомься: Элайна, моя жена, — произнес он, подходя к хозяину дома. — А это Франц Прошавски — славный малый, хотя и родом из Польши. Тебе он наверняка понравится.

— Не из Польши! Из Пруссии! — Франц разразился ребяческим смехом. — Но этот джентльмен, как и положено туповатому немцу, не понимает разницы.

— Тем более что я не немец, а австриец! — поправил Коул.

— Ну конечно! — Темные глаза Франца весело блеснули. — Прошу прошения, герр Латимер.

Миловидная женщина вышла на крыльцо и приветливо улыбнулась гостям.

— Моя Гретхен. — Франц картинно протянул руку в ее сторону.

— Нам не довелось познакомиться с первой женой Коула, — Гретхен говорила с легким немецким акцентом, — и поэтому так не терпелось увидеть вас. Я очень рада, что наш друг не ошибся в выборе! — Она порывисто взяла Элайну за руку. — Надеюсь, на этот раз ему посчастливится стать не только мужем, но и отцом!

Под пристальным взглядом Коула Элайна смутилась и лишь пробормотала что-то невнятное в ответ.

— А вот наш первый малыш не выжил, — печально продолжала Гретхен. — Это произошло до того, как Коул вернулся с войны. Повитуха объяснила, что пуповина обвилась у ребенка вокруг шеи. Думаю, если бы Коул был здесь, этого бы не случилось.

— Ты слишком высокого мнения обо мне, Гретхен, — спокойно отозвался Коул.

— Только потому, что лучше тебя врача нет во всей округе. И не спорь, мне-то виднее!

— Теперь я уже не практикую.

— Не может быть! — ахнула Гретхен. — Ты же так любил свою работу!

Элайна, молча наблюдавшая за этой сценой, с любопытством посмотрела на мужа.

— Так сложились обстоятельства. — Коул опустил глаза и вздохнул.

Гретхен в растерянности обернулась к Элайне:

— А вы не могли бы уговорить его?

— Он не объяснил мне, почему так поступил, — тихо проговорила Элайна. — Я тоже сожалею об этом: мой муж действительно прекрасный врач.

Постепенно успокоившись, Гретхен пригласила гостей в дом и предложила им чаю с восхитительными сладкими булочками. Сидя за столом у пылающего очага, Элайна узнала, что дом этот принадлежит родителям хозяйки, которые сейчас находились в отъезде, а сами Прошавски приехали сюда с соседней фермы специально для того, чтобы повидаться с Коулом.

Ближе к вечеру все дела были улажены, и супруги Латимер, тепло попрощавшись с гостеприимной молодой парой, отправились домой, а Гретхен еще долго стояла на крыльце, глядя вслед удаляющейся двуколке. Едва экипаж скрылся из виду, она с мягкой улыбкой обернулась к мужу:

— И все-таки я верю, что, когда начнутся роды, Коул не откажется помочь нам.

Франц недоверчиво посмотрел на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю — и все, — медленно произнесла Гретхен и задумчиво улыбнулась.